Софья Аль-Боши

У побережья Средиземного моря, близ Аравийского полуострова, расположилось удивительное государство. Не совсем маленькое, как Монако, но и не такой гигант как наша Россия. Небольшая страна с большой историей. Это место, через которое когда-то прошла армия Александра Македонского. Территория, входившая в свое время в состав Римской империи и Арабского халифата, а затем и Османской империи. Это земли, прочувствовавшие на себе разрушительную мощь Крестовых походов. Народ, который когда-то вырвался из-под власти Франции. Но эта история не о великих свершениях и подвигах, а о том, почему в моем сердце, рядом с Россией, находится еще одно место. Самое главное в этой небольшой стране, что Сирия - моя вторая родина. И эта повесть о путешествии в родные земли.

***

Наш самолет приземлился в пять утра, так что Дамаск встречал нас утренней прохладой и пустынными улицами. И конечно мои родственники –дядя и тетя с двоюродной сестрой стояли в зоне прилета. Первая встреча была слишком сумбурной, так как мы торопились побыстрее сесть в машину и поехать домой. Не привычно осознавать, что у тебя есть еще один дом. Не просто здание, в котором ты можешь переночевать, а место, где тебя примут и назовут своей семьей.

Прежде чем ехать в Кунейтру к бабушке и дедушке, мы заехали к тетям в Дамаск. Интересно, что у меня сохранилось много воспоминаний со времен, когда мы жили в Сирии, более 12 лет назад. И вот сейчас, в моей памяти всплывают картинки этого дома. Лестница, по перилам который мы скатывались с моими братьями и сестрами. Комната на втором этаже, где хранились игрушки. Гостиная, где собиралась вся семья на прием пищи или для того, чтобы просто провести время. Ощущение, будто все осталось неизменным. Но это не совсем правда. Ведь у перил больше не встретишь толкающихся детей, а в той комнате уже нет игрушек, потому что те дети уже слишком взрослые, а нынешних таким уже не впечатлишь. Только в гостиной все также собираются на обеды и ужины. Именно в ней нас встречали другие родственники.

Некоторых братьев и сестер легко было узнать, некоторые изменились больше, но появились и «новые», рождения которых я не успела застать. Кажется странным знакомиться с братом, которому 14 лет, который уже давно не маленький ребенок. Внутри замешательство и удивление – ведь для него не будет этих баек: «Как ты не помнишь свою сестру? Когда тебе было 5 месяцев, она носила тебя на руках». И не будет их и для других моих «новых» родственников, собравшихся в этой комнате.

В Сирии гостиные не похожи на наши привычные. Там не встретишь диван и кресло. Конечно, есть и такие комнаты, но они считаются «праздничными» - в них мало проводят времени. Типичная гостиная выглядит так: большая комната, по периметру которой возле стенок лежат «местные диваны» - мягкие матрасы со съемными спинками и подлокотниками, на полу ковер, либо циновка и телевизор. Центр комнаты остается пустым и, когда приходит время для еды, там стелиться скатерть, на которую потом ставятся тарелки с едой (в зимнее время на этом месте устанавливается «собия» - печка на мазуте). На каждом приеме пищи, будь то завтрак или ужин, всегда (почти всегда) подается оливковое масло, затар (семена кунжута и травы, которые едят, макая хлеб в масло, а потом в него), лябани (кисломолочный продукт; готовят путем процеживания жидкости из йогурта до тех пор, пока она не приобретет консистенцию, похожую на очень мягкий сыр) и макдус (баклажаны, фаршированные грецкими орехами, красным перцем и чесноком). У нас на завтраке также был омлет и нарезка из овощей и зелени. Интересно, что здесь очень любят «траву»: пекинская капуста, портулак, руккола и кресс-салат всегда лежат на столе и всегда съедаются.

Едят все на полу, рассаживаясь по кругу. Девушки в основном сидят на коленях, либо в позе лотоса, мужчины же чаще всего, подогнув одну ногу под себя. В основном тут едят руками, точнее при помощи хлеба. Столовыми приборами пользуются, когда накладывают еду, либо если есть что-то жидкое (к примеру, суп). Местный хлеб достаточно сильно отличается от бородинского или лаваша. Он представляет собой двухслойную пресную лепешку, которая во время выпекания надувается, а после ее протыкают и она сплющивается, образуя два слоя. Обычно хлеб заранее разрывают по краям по кругу. Ты отрываешь небольшой кусочек от этой лепешки, а затем с помощью нее берешь какую-то еду. Таким образом, тут съедается много хлеба, благодаря чему ты достаточно быстро наедаешься. Я думаю, что этому также способствует большое количество оливкового масла, которое добавляется почти в каждое блюдо (лябани и макдус тоже поливаются маслом).  

Отдельная тема в арабской кухне – это чай и кофе. Пьют напитки тут из маленьких стаканов, по форме напоминающие песочные часы, в азербайджанской культуре такие емкости называют «армудами». Кофе варят в турке, быстрорастворимый мало популярен здесь. Чай же всегда очень-очень сладкий - они добавляют сахар прямо в чайник. И если в еде мы сошлись (арабская кухня очень вкусная, и мама периодически готовила нам что-то из нее), то с напитками мы разошлись, ведь я человек, который совсем не пьет кофе и не любит сладкий чай (да и в основном я предпочитаю зеленый черному). Но одна из моих теть, специально для меня сварила зеленый чай (как и быстрорастворимый кофе, пакетированный чай тут не сильно актуален). Чувствовала я себя, конечно, при этом как привередливая девица. Но это чувство достаточно быстро прошло, когда я поняла, что все вокруг стараются сделать так, чтоб окружающим было комфортно.

Если у кого-то заканчивается чай, человек, сидящий рядом с чайником, обязательно тебе подольет. Если у кого-то заканчивается хлеб, тебе обязательно передадут еще одну лепешку. Если какое-то блюдо находится от тебя далеко, его обязательно пододвинут, чтоб ты смог достать. И это делают все: мужчины, женщины, дети. Ты можешь и не заметить, что твой стакан наполовину пуст, но другой обязательно это увидит и наполнит его – это часть культуры.

***

В Кунейтру мы ехали вместе с дядей, который живет недалеко от бабушки и дедушки. Дорога заняла около 40 минут. Сирия не очень большое государство. От самого южного города Дераа, находящегося на границе с Иорданией, до самой северной деревни Айн Диуар, расположенной на стыке Турции, Ирака и Сирии, можно доехать на машине за 11 часов. Площадь страны составляет 185 тыс. кв. км. Но нужно учесть, что на востоке, находится Сирийская пустыня, которая занимает 55% от всей территории страны. Ее площадь – 1 млн кв. км, она распространяется на земли Ирака, Иордании и Саудовской Аравии.

По пути в Кунейтру мы проезжали несколько городов и вот, что можно сказать об архитектуре. Здесь преобладает серо-желтый цвет, так как все здания сделаны из бетона. Камень помогает летом сохранять прохладу внутри. Крыши у домов плоские. Привычных нам многоэтажек мало, обычно максимальное количество этажей не превышает семи. Магазины и аптеки такие же, как и у нас, больших отличий я не заметила. Чего нельзя сказать о следующем факторе – флаги. Везде очень много сирийских флагов. Они висят не только на государственных учреждениях, но и на обычных домах (также достаточно часто можно встретить палестинский флаг). Заборы, дорожные барьеры, рольставни – все выкрашено в виде сирийского флага. Наравне с ними на улицах развешаны портреты президента и членов его семьи (отца и брата). Более того в каждом здании можно «встретить» Башара Асада. А один раз на улице я видела портрет Владимира Владимировича Путина.

Еще одним необычным явлением для меня стало отсутствие пешеходных переходов (за все время моего пребывания здесь, я увидела только один) и светофоров. Они, впрочем, тут и не нужны, потому что местные жители ездят и ходят как хотят. Единственное, на больших перекрестках стоят регулировщики и контролируют большие потоки автомобилей. А так, перебегай дорогу кто где хочет (или где получится). Каждый раз у меня перехватывало дыхание, ведь машины не останавливаются пока между вами не оказывается 10 сантиметров. А иногда даже в таком случае они не тормозят, а просто выворачивают руль с сторону и продолжают свой путь. Однако, при этом я ни разу не увидела аварии, и по словам папы, они тут и правда случаются редко. Возможно, из-за такого хаотичного дорожного движения, водители более бдительны. Нужно отметить, что в Сирии (особенно в Дамаске) распространены мотоциклы. Из-за дорогого бензина этот вид транспорта достаточно популярен, ведь на него тратится намного меньше топлива.

Но весь вид на города омрачается разрушенными зданиями. Только представьте, вы едете по главной улице городишка, любуетесь им и местными жителями, а потом за поворотом видите обвалившийся дом. Огромный пролом в ряде с одинаковыми сооружениями. С левой стороны на фасаде зияет большая дыра, а с правой не осталось ничего – стена рухнула, открывая вид на внутреннее убранство, а пол со второго этажа скатился, врезаясь в первый этаж. В городах вокруг Дамаска такие здания разбросаны точечно, в то время как в столице есть целые разрушенные районы. В самом центре поселились огромные бетонные чудовища, которые каждый раз напоминают, о том, что произошло. О том, как Гражданская война не пожалела никого, пройдясь по всей стране смертоносным ураганом. А наличие большого количества долгостроев говорит лишь о том, что их владельцев скорее всего уже нет в стране. Они не вернутся на родину, а здания так и останутся безликими каркасами, которые уже никогда не станут настоящими домами.

Кунейтра находится на юго-западе у Голанских высот, на границе с Израилем. Весь наш путь сопровождался завораживающими видами. Зеленые поля, раскинувшиеся на несколько сотен километров, встречали меня своим теплом и уютом. Звуки блеяния многочисленных отар овец, перемещающихся известными только пастухам маршрутами, вызывали ощущение спокойствия. Нет бесконечного шума города, только ты и тихий шелест природы. А после, эта красочная картинка сменялась пустынным безмолвием. Зеленый покров превратился в золотистые дюны. Тишина песчаных гор ощущалась совсем иначе. Она будоражила своей таинственностью, но не отталкивала, как ночной лес или глубокие воды болота, а наоборот, притягивала к себе. Так по кругу, одна картинка сменялась другой, и еще раз, и еще раз…

Когда мы подъехали к дому, мне на телефон пришло сообщение: «Добро пожаловать в Израиль!» - а через несколько минут еще одно, - «Добро пожаловать в Сирию!» - и пока я не вытащила сим-карту, сотовый оператор не мог определиться, где же я нахожусь.

 Первое, что я увидела, выйдя из машины, - Голанские высоты. Горное плато, состоящее из каньонов и ущелий, сменяющихся плоскогорьем. В одних местах спокойно спят вулканы, а в других во всю бодрствуют водопады. Леса и луга, водные источники и бассейны покрывают все 65 километров. Это те самые горы, у подножий которых, когда-то жили мои бабушка и дедушка, пока их не выселила оттуда война. Я не знаю, что они чувствуют, смотря на дом, который все еще находится под оккупацией. Который вроде совсем близко, что можно дойти пешком, но и так далеко, что даже на самом быстром транспорте не доберешься. Только и можешь смотреть на него из окна. А после, моя минутная меланхолия была прервана взрывом, доносящимся по ту сторону границы. Однако никто кроме меня не обратил на это внимание – для местных такие звуки уже стали рутиной.

Мои бабушка и дедушка совсем не изменились, они точно такие же, как и в моих воспоминаниях. А мое имя произносят все также «Соньйа» - с ударением на первый слог и протягиванием буквы «о».

Когда ты маленький ребенок, и твой рост настолько низенький, что земля для тебя ближе, чем поверхность стола, все вокруг кажется очень большим. В моей памяти дом, в котором я провела несколько лет своего детства, безумно высокий и широкий. Но на самом деле его масштабы оказались меньше. Обычный двухэтажный дом, со средними размерами, не большой и не маленький. Перед входом находится открытая веранда, а за домом оливковое поле (в моих воспоминаниях конечно же это не просто поле — это бескрайняя равнина). Вместе с бабушкой и дедушкой живет один из моих дядь (возможно стоит уточнить, чтоб не было путаницы - у моего отца трое братьев и три сестры) со своей женой и детьми. Мне было интересно наблюдать за своими двоюродными братьями и сестрами – они первое время все очень сильно стеснялись меня. Но это и понятно, особенно если учитывать, что говорить я с ними не особо могла.

Самой большой проблемой для меня в этом путешествии стал язык. Мой словарный запас арабского состоял из пары слов и словосочетаний. К концу поездки он, конечно, пополнился, но в первый день я в основном улыбалась и кивала. Но все не так плохо, ведь у меня был свой личный переводчик, работающий без интернета – папа. Он старался переводить мне все. Ну, или не все - так что я подозреваю, что что-то все-таки прошло мимо меня. Позже я решила эту проблему с помощью английского языка – некоторые из моих родственников знают его достаточно хорошо, так что я могла говорить и меня понимали. Если же его не хватало, то мы использовали переводчик.

Мой приезд стал неким поводом к тому, что вся молодежь резко захотела учить английский. Дети помладше даже придумали игру: «Кто угадает что я сказала». А одну моему брату нравилось ходить вместе со мной и учить меня арабским словам. Он показывал на предмет и говорил его название, а потом деловито качал головой, когда я неправильно произносила какой-то звук (к слову, которого нет ни в русском, ни в английском языке).

До ужина, мы вместе с дядей успели съездить в мою школу. Первая в моей жизни школа, где я отучилась в первом классе. Небольшое двухэтажное здание, огороженное сплошным забором, на котором нарисованы клавиши фортепиано и ноты. Внутри находится площадка с баскетбольными кольцами и воротами для футбола, куда детей выпускают во время перемен. Внутри здания все стены раскрашены рисунками: радугами, цветочкам, животными. Также висят детские рисунки и есть специальные стойки для подделок.  

Хочется немного поговорить про образование в Сирии. В начальной школе дети учатся до 6 класса, после они переходят в другое здание – всего 12 классов (в первый класс обычно идут в 5-6 лет). Учебный год начинается в сентябре и заканчивается в мае. Каждый год дети пишут экзамены по всем предметам. Я смотрела учебники по английскому языку и алгебре с геометрией и мне показалась, что школьная программа труднее нашей, особенно если рассматривать математику. То, что у нас проходят в 11 классе, они изучают в 9-10.

В государственных вузах нет платного образования, только бюджет. Но чтобы поступить в университет нужно сдать все предметы на высокий балл. Есть коммерческие заведения, однако и туда требуют отличные оценки. Стоимость обучения там слишком высока даже для семьи с заработком выше среднего.

Нужно сказать, что в стране проблемы с экономикой. Инфляция с каждым годом все растет и растет. Несмотря на то, что самая большая купюра – 5 тысяч лир, на нее нельзя купить даже хлеб. Все местные жители миллионеры (такие же, как и у нас были в 90-е годы) и ходят с большими пачками денег. Средств не хватает и у государства, поэтому оно экономит на электричестве. В течение дня его отключают по 3-4 раза на несколько часов. Из-за этого в стране распространены солнечные батареи, их можно увидеть чуть ли ни на каждом доме. Конечно, телефон не зарядишь, но свет в доме обеспечен. По такой же причине в домах используются газовые плиты.

Ужин наш состоял из капси – арабская версия плова (пропаренный рис с помидорами и мясом); табули – один из видов салата, состоящий из вымоченного не варенного бургуля (булгура), мелко (очень мелко) нарезанных помидоров, огурцов, зеленого салата и большого количества петрушки.   Также на столе стояли пиалы с лябан ухияр (кефир с мелкопорезанными огурцами и чесноком) и тарелки со сфигами, или как бы сказали мы - пирожки. Однако вид у них отличается от привычного нам. Наши пирожки пышные и объемные, а арабские плоские и тонкие. Сфиги бывают открытыми (начинка просто намазана на лепешку и не имеет никаких бортиков) и закрытыми, точнее полузакрытыми (края соединяют не до конца, так что видно содержимое). В начинку входит мелко порубленное мясо с приправами и овощами, либо сыр с зеленью.

После ужина, когда подали чай, я достала гостинцы, которые привезла из России – отечественные конфеты и чурчхела. И в общем, большинству понравились наши сладости, однако много не съели – слишком сладкие (да, да, это те же люди, которые высыпают половину сахарницы в чай). Местные сласти более пресные, чем наши. Хотя все мы знаем знаменитые «арабские сладости», залитые сахарным сиропом. Однако это не то, что едят каждый день. Обычно вместо них песочное печение «мамуль». В арабской культуре в принципе нет практики пить чай со сладостями (если только для гостей), обычно печенье и конфеты запивают водой.

Первый день закончился семейными посиделками и душевными разговорами. Следующие несколько дней я провела в доме бабушки и дедушки, ездила к тете и дяде в гости. Эти дни я снова знакомилась со своей семьей. А после мы уехали в Дамаск, откуда началось мое знакомство с историей и культурой Сирии.

Старый город

В центре современного Дамаска находится одно из сокровищ мира - Старый город. Тот самый Дамаск (по-арабски – Димашк или Аш-Шам), который упоминается в египетских письменностях; где произошло первое братоубийство (Каин убил Авеля); откуда апостол Павел вышел христианином. Именно с этого места началось мое знакомство с историческо-культурной частью Сирии.

Старый Дамаск представляет собой крепость, обнесенную стеной. По кладке мы можем понять, что эта постройка прошла сквозь множество веков: внизу крупные блоки времен Римской империи, а выше выложены камни по меньше – средневековье.  По периметру ограждения находятся семь основных «бабов» (ворот). Со временем были пристроены еще три.

Сначала мы были у Баб Кисан, которые расположены в юго-восточной части Старого города. Когда-то это были ворота римского бога Сатурна, позже их переименовали по имении некоего Кисана, освобождённого раба омейядского халифа Муавии.

Постройка имеет прямоугольную форму. Стены выполнены из больших каменных блоков и украшены орнаментом сверху. Внешние боковые части чуть выступают, так что вход расположен в углублении. В этих помещениях размещалась стража, снаружи есть бойницы. Помимо узоров, башни украшены круглыми медальонами с двумя начальными греческими буквами имени Христа. В центре ворот находится арка, украшенная резьбой. Она ведет к массивным деревянным дверям с железными ручками. А сверху над аркой расположена навесная бойница (машикули) – вам скажут, что это то самое окно, через которое выбирался когда-то апостол Павел.

По преданию, именно через Баб Кисан в свое время бежал Павел после второго прихода в Дамаск. В середине 20 века эти городские ворота были переделаны в часовню при Мар Булюс (монастырь Святого Павла). Сегодня вы можете зайти и посмотреть, вас встретит «хранитель» и расскажет истории, связанные с этим местом и предметами, расположенными внутри. Так вы увидите остатки самых первых ворот Дамаска и корзину – точную копию той, в которой спускался со стены Павел, когда скрывался от своих преследователей. Также «Бегство Святого Павла» изображено на гипсовом барельефе. На стенах висят картины на евангельские сюжеты – это подарки от российских иконописцев. Сверху холстов на старорусском описаны действия, запечатленные на полотне. В центре здания, на маленьком возвышении находится стол, где стоит крест с распятым Исусом Христом. Большая часть помещения заполнена множеством стульев.

После того как вышли из часовни, мы направились в сторону Баб Шарки, расположенные на востоке. Ворота Солнца – единственные из римских ворот сохранившие свою первоначальную форму. Три арки: одна большая для транспорта и две маленькие – для пешеходов. Справой стороны есть башня со смотровой площадкой.

Войдя через Баб Шарки, попадаешь на одноименную улицу. Тебя встречают линии невысоких старинных домов, между которыми затерялись узкие улочки. Рядом со входом стоит армянская церковь. Вокруг достаточно много зелени: пальмы и разнообразные кустарники. Растения не только на земле, но и «в небе» - некоторые участки улицы закрываются навесами с плющом, небольшие укрытия от палящего солнца. По дороге мы наткнулись на увеличенную железную скульптуру ибрика (кувшина) – не думаю, что она сохранилась со времен римской империи или мамлюкского периода, однако шарма этому месту он однозначно придаёт.

Вокруг много различных мастерских. В одной можно купить красочный ковер с традиционным арабским узором, а в другой вам сошьют бабуши (кожаная обувь без задника, часто с вытянутым носком). Я тоже была в мастерской, только музыкальной. Там я купила для своей подруги-музыканта арабский двусторонний барабан. Также встречаются антикварные лавки. В одних собраны старинная посуда - от турок до казанов, в других хранятся шкатулки, зеркальца, гребешки и другие предметы женского туалета.

Старый Дамаск отличается наличием большого количества церквей, как православных, так и католических. Но больше меня впечатлило другое – если свернуть в сторону многочисленных узеньких улочек и пройдись в глубь города, за одним из поворотов, в углу вы можете найти алтарь. Небольшой выступ в стене, загороженный решеткой, за которой находится образок. Так я несколько раз встретила икону Богоматери.

В какой момент мы оказались возле Баб Тума – у северо-восточных ворот Венеры. Сегодня представлена реконструкция, сделанная в 13 веке во времена династии Айюбидов. Ворота стоят оторванными от общей стены, без башен и с одной аркой. Когда-то к ним были пристроены мечеть и минарет, но к сожалению они не сохранились, осталось только лестница. Над дверью в камне выбита надпись на арабской вязи. Если от Баб Тума свернем на улицу Бакри, то дойдем до хаммама Аль-Бакри – одна из старейших и популярных бань в городе. Рядом находится одноименная мечеть. История его строительства восходит к эпохе мамлюков в 1069 году нашей эры, а это значит, что сейчас ему более 900 лет.

Недалеко от этого места, я увидела кафе, где делают шаурму, и конечно решила попробовать. Местная шаверма (именно так ее называют здесь) делается с арабской лепешкой и кислым соусом, в остальном тоже самое что можно встретить у нас. Повар оказался милейшим человеком, с которым мы провели приятнейших диалог. Но если честно местная шаверма, для меня слишком кислая (они еще добавляют лимон), наша мне больше по душе. Тем не менее, я убеждена, что шаурма объединяет целые нации.

Пройдя N количество улиц (мы постоянно куда-то сворачивали, поэтому описать путь достаточно трудно), мы пришли к Баб ас-Сагыр – южным воротам Марса. Они были заново построены в середине 12 века. Также эти ворота называют «Малыми», так как внешняя арка на них меньше, чем у других оттуда. Над воротами возвышается минарет одной из мечетей. За Баб ас-Сагир находится одноименное кладбище, на котором захоронены первый муэдзин (человек, возглашающий с минарета азан – призыв к молитве) Биляль, халиф Муавия I (первый халиф и основатель династии Омейядов), многие сподвижники и другие важные для мусульман исторические личности.

До остальных ворот мы, к сожалению, не дошли, но я считаю правильным будет их перечислить: на севере находятся Баб ас-Салям (ворота Луны), Баб аль-Фарадис или Баб аль-Амара (ворота Меркурия, или «Райские»), Баб аль-Фарадж и разрушенный  Баб аль-Женик; на западе – Баб ан-Наср, которые тоже ныне разрушены и Баб Джабия (ворота Юпитера).

От Малых ворот мы направились к одной из самых важных достопримечательностей Старого города – мечети Омейядов. Первоначально на этом месте, еще три тысячи лет назад, находился храм арамейского бога Хаддада. В III веке римляне перестроили его в святилище богу Юпитеру. После же пришел византийский император Феодосий, расчистил это место и соорудил базилику Святого Захарии, которую затем переименовали в честь его сына – Святого Иоанна Крестителя. После прихода в 635 году арабов, храм был разделен на две части: в одной молились христиане, в другой – мусульмане. Когда к власти пришел халиф Муавия I, собор Святого Иоанна был полностью перестроен в мечеть, взамен христианам вернули некоторые церкви и дали разрешение на строительство новых.

Входов в мечеть несколько, но на момент моего путешествия были открыты только западные ворота. Проходя внутрь нужно обязательно снять обувь, при входе в молельную комнату ее можно будет сдать. Также, конечно, девушкам нужно быть в длинной одежде и с прикрытой головой, поэтому слева от входа есть специальное место, где можно получить накидку с капюшоном. Входя в мечеть, первым делом попадаешь в вестибюль, стены которого украшены фаянсовыми изразцами бело-синего цвета, а своды разноцветной мозаикой. Но главная красота запечатана узорами на потолке, напоминающие персидский ковер. Верхняя часть арок, которые находятся в вестибюле и окружают площадь расположенную напротив вестибюля, изображает подобие леса. Листья и стебли приглушенного зеленого и голубого оттенков покрывают красно-коричневое полотно в разнообразных сплетениях. Над входом висит изображение реки, на берегу которой расположились дома. По всей территории внутреннего двора пол покрыт белыми плитами. С левой стороны на восьми колоннах стоит сокровищница Куббат аль-Хазна, в центре двора –фонтан для омовения Куббат ан-Нофара, но подойти к ним не получится, так как вся площадь огорожена.

Справой стороны находится молельня c двумя входами: один для мужчин, другой для женщин (всего со двора ведут 22 двери, но на данный момент открыты только две). На полу лежат бордового цвета ковры, стены покрыты мраморными вставками, а с потолка свисают хрустальные люстры. Вся площадь зала украшена витражными окнами. Два ряда коринфских колонн делят зал на три продольные части, тем самым напоминая планировку византийской базилики. В центре зала, опираясь на восьмиугольное основание, расположился гигантский купол приглушенного бирюзового цвета, покрытый росписями арабской вязи, мозаикой и золотыми вставками. Первоначальный деревянный купол был заменен каменным после очередного пожара. Мечеть множества раз горела, поэтому по большей части сегодня мы видим реконструкции. На одной из стен над деревянным балконом из-за пожара сошла облицовка, но окна остались целы, ни одной трещинки не появилось на стеклах. По словам местного смотрителя именно по этой причине стену не реконструируют, чтоб показать всю красоту и силу витражей. На южной стороне молельного зала расположены михрабы (ниши в стене, указывающие направление для молитвы). Возле одной из стен находится деревянный стеллаж, на котором стоят более ста экземпляров Корана в различных изданиях. Каждый желающий может взять и почитать.

В восточной части зала между двумя колоннами под аркой находится часовня Иоанна Крестителя, где покоится его голова, которая была найдена в одном из склепов при перестройке базилики в мечеть. В исламе он же является пророком Яхья, так что это место имеет большое значение как для христиан, так и для мусульман. Усыпальница имеет прямоугольную форму с зеленым куполом. Сделана она из белого мрамора и украшена окошками из зеленого стекла, на которых стоят узорчатые решетки. По периметру часовню окружают колонны, которые удерживают карниз, расписанный золотом арабской вязью. Есть специальное отверстие, через которое внутрь можно бросить монеты или записку.

Как и в каждой мечети у Омейядов есть минарет, точнее целых три: самый древний - минарет Невесты на северной стороне, минарет Каит-бея на юго-западе и на юго-востоке минарет Исы (Иисуса). Согласно местному приданию именно по нему Иисус спустится на землю во время своего Второго пришествия.

Выйдя из мечети через те же западные ворота, мы направились на главный рынок Старого города – Сук аль-Хамидия. Его начало находится прямо напротив мечети и ознаменовывается древней аркой храма Юпитера, от которой идет маленький коридор, окруженный с двух сторон колоннадами – все, что сохранилось со времен римлян. Еще со времен греков это место было торговым, поэтому я смело могу назвать этот рынок одним из старейших во всем мире. Справой и левой стороны идут ряды двухэтажных зданий, которые держат железную крышу. Над магазинами сохранились старинные вывески. Это тот самый восточный рынок, который можно встретить в фильмах. Всевозможные приправы и травы, разные виды кофе и сладостей, узорчатые шелка и золотые украшения – здесь можно найти все, что душа пожелает.

Всем кто решит когда-нибудь посетить аль-Хамидию нужно обязательно попробовать мороженое, которое делают только тут. Если идти со стороны мечети Омейдов, то по левой стороне можно найти кафе «Бакдаш», к слову которому больше ста лет. «Буза» (мороженое на арабском) делается из мастики и молочного киселя, а сверху посыпаются орешками. Но самое главное – это то как делают это самая «буза».  Стоят несколько огромных холодильных ступ, куда опускают мороженое, а затем при помощи огромных пестиков взбивают его пока не станет мягким. При этом выбивают незамысловатую мелодию.

Выходя с рынка, оказываешься рядом с Дамасской цитаделью, стены которой защищенны 12 башнями. Эта хорошо сохранившаяся крепость времен Айюбидов, которая первоначально была резиденцией правителей. В 20 же веке там размещалась тюрьма. Сегодня туда входа нет.

Напротив цитадели стоит семиметровый памятник Салах ад-Дину – основатель династии Айюбидов, легендарный военачальник, одержавший победу над крестоносцами в битве за Иерусалим и сумевший объединить территории государств с Сирии до Египта. Султан запечатлен в боевых доспехах, восседающим на коне, а вокруг него воины. Позади сидят фигуры двух пленённых предводителей крестоносцев.

Тут случилась забавная ситуация. Я хотела сделать несколько фотографий памятника, но удачных не вышло. Рядом играли мальчики лет 9-10. Увидев камеру, они решили, что эта фотоссесия точно для них, и залезли на статую. За моей спиной тетя кричала что-то о Салах ад-Дине и проявленном неуважении к нему, а мальчики улыбались во все зубы и позировали.

Старый город отличается от «нового» Дамаска не только своими старинными зданиями, большим количеством церквей и сувенирных лавок – тут другая атмосфера. Ты будто попадаешь в другую эпоху, точнее в несколько сразу. Я увидела далеко не все, лишь одну десятую всех красот. Каждое второе здание здесь имеет свою историю. Потребуются недели чтобы изучить каждый уголок Старого города. Найти все напоминания ушедших времен, побывать во всех мусульманских и христианских храмах, а также синагог, ведь все это часть культуры и истории. Совершенно разные культуры смешались в одном месте и гармонично сосуществуют, дополняя друг друга и создавая что-то совершенно новое, присущее лишь этому месту.

Илл.