К юбилею Николая Зиновьева

Творчество Николая Зиновьева, как и любого поэта или прозаика, следует рассматривать, опираясь на систему ценностей, мотивов и культов, избранных автором. Николай Зиновьев – поэт православной России с её самобытностью и традиционным жизненным укладом. Потому мне представляется правильным характеризовать его творчество с позиции классической для русского человека системы ценностей.

Основой поэзии Николая Александровича являются такие культы, как вера, Родина, семья, народ и дом. Возможно, в современной либеральной России такие люди все чаше кажутся «рутинёрами», которыми принято пренебрегать в угоду «правильным писателям». Эта особенность нынешнего литературного поприща кажется мне обидным заблуждением, наша словесность нуждается прежде всего именно в русских писателях. Николай Зиновьев и поэты, разделяющие его взгляды и жизненные установки – это незаменимые борцы за нашу богатейшую культуру, строящуюся именно на тех, если угодно, ортодоксальных столпах. Это твердыня, которую невозможно снести, но и она нуждается в «подпитке».

Итак, можно выделить пять главных столпов творчества Николая Зиновьева, и первый из них – вера.

БОГ, ДЬЯВОЛ И ДУША

Ключевой мотив творчества Зиновьева – христианские ценности. Они осмысливаются поэтом через призму национальной культуры страны. Стихотворениям присущи такие образы, как «Столик с Библией», «Книга Бытия», «нательный крест», свеча, что «поставлена в храме», «солнца купол». Появляется также образ «скитальца». Характерно для творчества К юбилею Николая Зиновьева автора постоянное, безмолвное присутствие Бога, как, например, в стихотворении «На свиданье спешу ли с букетом»: «Мне все мнится: с улыбкой печальной / Сверху кто-то глядит на меня».

Зиновьев – продолжатель традиций своего великого предшественника, неоправданно мало известного Николая Клюева. Не только имена роднят двух творцов русской православной поэзии, духовные образы и мученические мотивы как основы моральных установок объединяют поэтов.

В контексте народного Православия Зиновьев вводит идею вечного стремления к Богу не только в отношении поэзии, но и в повседневной жизни, в быту. Жертвенность отражается и в рутинных заботах, в стихотворениях: «Ранним утром», «Из всех блаженств мне ближе нищета», «В чем тайна русской радости?». Поэт говорит о довольстве главным, о блаженстве в скромности без натянутости – искренне ощущая полноту жизни, лишённой излишеств. «Разве этого не хватит?» – задаётся он вопросом.

Особенно сильны мученические мотивы в стихотворении «Я не такой, как все...»

«Я не такой, как все», – твержу. 

Я то отчетливей, то глуше. 

Я и пред Господом скажу: 

«Я не такой, как все. Я – хуже». 

Поэт чувствует, что в сердце его все перемешалось: «В нём и святая к людям жалость, / И гнев на них, и стыд за них». И это именно стыд перед Богом, беззаветное желание оправдать людей, держать за них ответ, которое является для автора совершенно естественным. Беспокойство о ближнем, стремление помочь, сопереживание и стыд за чужие горести прослеживаются в стихотворении «У знакомых — больная дочь»: «Понимаю, что я ни при чём, Понимаю, умом понимаю…/ Но немеет под левым плечом». Не может поэт отвернуться от людей, закрыть глаза на их беды: «Но как же мне потом крестится/ Рукой, махнувшей на людей?». Это подлинно национальное понимание Православия.

Христианскую символику поэт подмечает и в быстротечности времени:

 Высоко в поднебесье 

Уходил в облака 

«Миг», похожий на крестик 

Моего старика…

А зачастую весь день проходит в думах о Боге: «Когда в теченье дня всего / Помимо «Господи, помилуй!»/ Нет в мыслях больше ничего».

Стихотворения прекрасны ещё и особенными Зиновьевскими сравнениями, будь то «миг, похожий на крестик», счастье, которое «где-то зацепилось / И, как блесна, оборвалось», или колосок, кажущийся поэту фамильным гербом, а «покойного деда пальто» – «булавкой от сглаза».

Поэт оберегает свой «островок Православия», который в стихотворении «Вера» представляется Зиновьеву Божьей ладонью. Неизменна идея стремления к Господу, неподдельное желание искоренить зло не только вовне, но и внутри себя. Отсюда вытекает следующий мотив, противоположный добрым христианским началам, – зло. Любые его проявления в стихотворениях автора, будь то чувство ненависти, гнев, грехи или разрушающие мысли, – связаны с бесом. Даже месть за гибель семьи в произведении «Легенда» оставляет дьявольский отпечаток на лице героя-рассказчика:

  …А свои голубые глаза 

Потерял я в двенадцатом веке, 

При внезапном степняцком набеге 

Они с кровью скатились с лица. 

И тогда, чтоб за гибель семьи 

Печенег не ушел от ответа, 

Я их поднял с горелой земли 

И с тех пор они черного цвета

Отторжение всего дурного присуще герою и в сновидениях, где человек не властен над своими стихийными мыслями, а душа сомневается, скитаясь по владениям «То Создателя, то – сатаны». Но даже тогда зло ставит свою печать: «Глянешь в зеркало: Дантова ада / Под глазами темнеют круги». Борется герой-рассказчик, отворачивается от всего дьявольского, не поддается и все чаще вздыхает: ««О, Боже!»/ Там, где раньше ругался: «О, чёрт!»».

Часто лирический герой Зиновьева противоречив. Это отражено в стихотворениях: «Чудо души», «Сакральное», «Благовест», «Душа», «Наследство», «У реки». Всё происходящее воспринимается с двух позиций: с одной стороны – душой, с другой – самим героем-рассказчиком, кажется, глядящим на все со стороны. Иногда душа поэта бунтует, они никак не могут договориться: «Стараюсь душу удержать / В ей надоевшем теле». Тогда рассказчик ругает, клянет свою душу, а иной раз жалеет её: «Что я тебя всё грустью раню / И помыкаю, как рабой?», просит её: «Крепись!».

Сильна эта двойственность в зиновьевских стихах, тревожит героя надломом в душе, с которым он все же справляется. В стихотворении «Адажио» они уже вместе – человек и душа, пребывающие в единстве с Богом:

Нет, всё, что было, не напрасно. 

Я под Медведицей Большой 

Стою: ужасно и прекрасно 

Плоть вытесняется душой. 

Душа уже почти свободна, 

Ещё мгновенье – и уйду, 

Но, видно, Богу так угодно, 

Калитка скрипнула в саду. 

И снова в небе звёзды дышат, 

И вновь душа поёт моя, 

Но только песню эту слышат 

Во всей Вселенной: Бог и я…

А душа у поэта прежде всего русская, и особое место в ней занимает любовь к Родине.

РОДИНА И ГОСУДАРСТВО

Невозможно говорить о русском поэте и не затронуть мотив любви к Отчизне. Большая часть стихотворений Николая Зиновьева посвящена именно этой теме, особенно сильна она в произведениях: «Признание», «Хутор», «У карты бывшего Союза...», «Я люблю эти старые хаты...», «Есть в мире Запад, есть Восток», «Россия», «Родина». Любит поэт настоящую Россию, деревенскую – это роднит его и с Николаем Клюевым, и с Сергеем Есениным.

Николай Зиновьев родился в станице Кореновской. Теперь это уже разросшийся город. Но до сих пор воспевается поэтом изначальный, станичный облик родной стороны. Здесь и тоненькая речушка, и тропинка, по которой он бегал ещё ребенком, и хаты, стоящие «не по нити», где «плетни пацанятам по грудь» и окна без решёток. Лирический герой Зиновьева проводит время в наблюдении за тем, как «ставят сетку мужики», хозяйка выбивает пыль из ковра, »…босиком/ По лужам бегают мальчишки». Воспевается поэтом такой скромный облик матушки-России и её добросердечных жителей. Герои Зиновьева – это простые старики, крестьяне, дети и матери, которые беззаветно любят родные края.

Сам поэт в Кореновске чувствует себя на своем месте. В стихотворении «Виталию Серкову» мы видим это особенно ясно:

В так называемой глуши, 

Где ходят куры по дорогам, 

Я понял, кто я есть…

Дорог поэту и «этот тихий хуторок», и скошенные луга, и «стук костяшек домино», доносящихся со двора, и чувство умиротворения в повседневных заботах. Милы ему и «Кривые хаты», и «На лавках сборища старух...». Такая вот бесхитростность русского человека, жизнь которого немыслима вдали родного края, ведь, как говорил Валентин Распутин: «Чтобы человеку чувствовать себя в жизни сносно, нужно быть дома… И дома — на родной земле».

Неполноценна любовь к Родине без любви к народу, и этот мотив также присутствует в творчестве поэта. Зиновьев не только отображает жизнь простых рабочих в своих произведениях, он повествует о том, насколько хороши эти люди, святые в своей простоте:

В пыльной куртке из холстины, 

В сапогах и пыльной кепке 

Мягко прыгнул из кабины 

Человек большой и крепкий.

Стихотворения Зиновьева – это глубокое понимание русской души и народной культуры. В произведении «России больше нет…» Зиновьев заключает, что без Родины жить нельзя.

Пишет Зиновьев о России, разделяя страну и государство. Гражданские мотивы поэта сильны в таких стихотворениях, как «У карты бывшего Союза...», «Окно в Европу» и «Кто там, на улице, стреляет?». Видя все беды, происходящие с его Родиной, утрату истинных русских ценностей многими жителями нашей страны, автор не может оставаться равнодушным, но критикуя государство, он все же остается верен стране:

Мне любого знамени дороже 

Над хатёнкой бабкиной дымок, 

Пахнущий квашнёю и порошей, 

Вьющийся вдоль всех моих дорог.

Зиновьев говорит о тех их нас, кто когда-либо «обижал» свою страну, забывал красоту ее самобытности и жаждал чего-то другого, чуждого нашей культуре: «в том, что рыщет смерть в России, / Мы виноваты. Все». Винит автор и самого себя:

Кричу: «Ограбили! Распяли! 

Спасать! Спасать!» Не от себя ли? 

Да-да, от труса и глупца, 

В душе жирующих привольно. 

Хоть признаваться в этом больно, 

Быть надо честным до конца.

Но поэт верит в нашу отчизну, он кличет Родину-матушку: «Россия, любимая, где ты?». Это сыновий страх за свою отчизну, и укоряет её Зиновьев лишь от большой любви, от того, что ему «до слёз обидно за страну», которая: «От пыли седая, в струпьях и с клюкой». Натерпелась она от нас, выросших на этой земле и совсем её не берегущих: «Да если б мы её любили, / Могла бы стать она такой?!».

Но ничто не может пересилить любовь к родной земле, потому все ещё сражаются русские поэты, такие, как Николай Зиновьев, бьются пером на литературном поприще за духовное будущее своей страны: 

Готов писать я день и ночь, 

С тем чтоб стране своей помочь. 

Готов собою пренебречь, 

Чтоб только Родину сберечь. 

Об этом, собственно, и речь.

Зиновьев продолжает отстаивать бессмертные идеалы, понимая, что их время обязательно ещё наступит, и все ещё можно спасти.

Поэт находится в единении со своей малой Родиной, он бескорыстно влюблен в ее природу, уклад, сохраненные традиции прошлого и повседневный миропорядок. Все для него в ней отрадно, воспевается каждая её часть, даже самая незатейливая, та, что может показаться кому-то «неприглядной». Но автора это совсем не стесняет, да и не должно:

 Я люблю эти старые хаты 

С вечно ржавой пилой под стрехой. 

Этот мох на крылечках горбатых 

Так и тянет прижаться щекой. 

Этих старых церквей полукружья 

И калеку на грязном снегу 

До рыданий люблю, до удушья. 

А за что, объяснить не могу. 

И пылинка родной земли для поэта – золото. Ровно так же должно быть и для каждого из нас.

ПАМЯТЬ О ПРЕДКАХ

Как одна из главных тем поэзии Николая Зиновьева выступает идея кровного родства, неотделимости человека и его предков.

Этот мотив роднит автора с другим русским писателем – Валентином Распутиным, который учил нас тому, что «правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни». В творчестве поэта идея Валентина Григорьевича трансформируется. Лирический герой Зиновьева блуждает по воспоминаниям «давно ушедших поколений». Этот мотив поражает своей пронзительностью в стихотворениях: «Странное воспоминание», «В степи», «Утро», «Я наследник любви и печали...», «25 ноября», «Вечность», «Просьба», «Давно в могиле мой отец...», «Дождь внезапно в окно постучал...».

Герой-рассказчик ощущает себя единым со своими отцами и прадедами, он не может представить себя обособленным от родных людей и даже отделить собственные, личные воспоминания от других: «Я – дедушка Саша и бабушка Фрося», «… я вижу / Шипит на мальчика гусак, / А мальчик этот – мой прапрадед».

Эти образы словно передаются с кровью от отца к сыну, потому что каждый член семьи связан невидимой нитью и со своим родителем, и с далекими прадедами, которых он никогда не видел. Это удивительное свойство родства – одна кровь, одна память.

Семья – это самое важное в жизни каждого человека, мы не можем зваться людьми, не помня о предках, ведь для нас они хранили воспоминания и заветы своих отцов, ради нас они жили. Даже деревья в зиновьевской «Были», говоря между собой, заключают: «Не можем мы жить без корней».

В поэзии Зиновьева семейный мотив звучит так:

Еду к отцу моей маменьки 

На молоко и на мёд. 

Кто хоть когда-нибудь маленьким 

Был, меня – знаю – поймёт… 

Больше и вспомнить мне не о чем, 

Не во что ткнуться душой. 

Дальше пошли одни мелочи…

И мы понимаем, что самое важное – это дорога к отеческому дому, семья, которая тебя обязательно поймет, память о прадедах и их наследии, уважение к дорогам, которые они прошли, к жизням, которые прожили. А все остальное – пустяки. Представляется возможным сделать вывод о том, что этот мотив – самый пронзительный в творчестве поэта. И он неразрывно связан с еще одним – мотивом детства.

ДЕТСТВО

Стихотворения Николая Зиновьева, посвященные детству, – это откровение, настоящая исповедь. Кажется невероятным то, что сердце поэта сохранило хрупкость и чистоту, присущие ребенку. Это можно увидеть в целом ряде произведений: «У реки», «Вечные ценности», «Сколько лет это было назад?», «Одели меня и обули...», «Снова из детства», «Когда я выхожу из храма...», «Ночью», «Детство», «Это детства заброшенный сад...», «Далёкий свет», «Там». Большинство из них написано в форме монолога, но абсолютно каждое – исповедь.

У зиновьевского детства «мамино лицо», поэт признается, что «…я давно б замерз, / Не грейся тем далёким светом». Это свечение схоже с тем, что мы видим в прозе Юрия Казакова. Одна и та же чистота и невинность детской души воспевается авторами.

Поражает глубина, с которой Зиновьев пишет о чувствах ребенка, кажется, что его сердце все ещё там, застыло в золотом детстве. Лирический герой Зиновьева уже не юнец, но как прежде чиста и ранима его душа, и не раз он вспоминает давно прошедшие годы, не единожды возвращается к свету «прошлой» детской жизни:

Когда я выхожу из храма, 

Меня ведёт за руку мама, 

А за другую – папа мой 

Живой, 

А мне ещё годочков шесть, 

Во мне грехов ещё – ни грамма… 

Наверно, так оно и есть, 

Когда я выхожу из храма…

Ребенок в творчестве Зиновьева – юное ранимое создание, не способное на плохие поступки, помыслы. Мир ребенка начинается и заканчивается в его доме, семье, материнской опеке, а в памяти – только доброе, невинное. Обо всем вокруг он судит незатейливо, ведь «ничего он не знает о Зле», и не кусает ребенка цепная собака, и для него не существует даже «одышки». В зиновьевском детстве не стыдно быть «слугой» младшему брату и плакать так сильно, что «ходят ходуном лопатки».

Все стихотворения Николая Зиновьева о детской поре – это дань уважения бесхитростному детству, настолько ослепительному в своей простоте, что его невозможно забыть:

Я стою на ступеньке крыльца 

Полусонный в объятьях рассвета, 

И не знаю, что я до конца 

Своих дней вспоминать буду это…

Я воспользуюсь возможностью дать читателям совет – обратитесь к стихам данного, если можно так сказать, цикла, и Вы увидите, что нам необходимо помнить свое детство, мы должны хоть иногда на него оглядываться, и тогда мы будем счастливей и тоньше.

Поэзия Николая Зиновьева – это довольство главным и одновременно жажда чего-то большего, созерцательная любовь к Родине и борьба за её духовную культуру, счастье от нахождения здесь и сейчас, и вместе с тем вечное стремление к Богу.

Николай Зиновьев, безусловно, наш наставник, пример для молодых писателей. Его умение лаконично и просто говорить о великих вещах, составляющих нравственную основу русского человека, по-отечески подталкивает читателя к желанию быть таким же русским, как автор.

Зиновьев немногословен, и это определенно достоинство, выделяющее его из ряда других. В его стихотворениях не найдешь ничего лишнего, с них заботливо снято все наносное, сдернут ворох ненужного, остается самая суть, напрямую поданная читателю. Это обнаженное сердце поэта, настолько чистое и бесхитростное, что какие-либо попытки прикрыть его казались бы бессмыслицей – свет пробивал бы этот покров насквозь. Потому стихи Николая Зиновьева лаконичны, близки к пословице, афоризму. И в этой стройности, краткости – вся их сила.

Творчество поэта, как уже было сказано выше, основано на традиционной системе ценностей, незаменимой и, возможно, единственно-верной для России, а потому поэзия Зиновьева бессмертна.