Мария Остапенко 

Известный французский писатель и мыслитель Жан Жак Руссо однажды сказал: «Честь человека не во власти другого; честь эта в нем самом и не зависит от общественного мнения; защитой ей служит не меч и не щит, а честная и безупречная жизнь, и бой в таких условиях не уступит в мужестве всякому другому бою». Начав писать работу о профессиональной деятельности Юрия Михайловича Павлова – современного публициста и критика, – мне вспомнилось именно это изречение. Думаю, со мной согласятся многие, во всяком случае, те, кто знаком с публикациями Юрия Павлова (а у него их около 200), что критик продолжает бой, начатый еще в 19 веке и продолжающийся по сей день. И, если цитировать выдающегося мыслителя 20 века Юрия Ивановича Селезнева, это бой «за наши души, за нашу совесть, за наше будущее». Правда, «армия» русских, патриотических воюющих, у которых оружие – слово и «перо», а "поле" боя – литература и СМИ, сегодня не так велика. Но среди них сильным воином, всегда стоявшим у «линии фронта», был и остаётся Юрий Павлов.

Уже будучи студентом филологического факультета Кубанского госуниверситета Юрий Михайлович через книгу Олега Михайлова «Верность», работы Юрия Селезнева, Вадима Кожинова и других «правых» критиков-мыслителей приходит к этим же убеждениям и взглядам, которым остается верен и сегодня. Его критическая деятельность – это развенчивание мифов о литературе, критиках, писателях прошлого и современности. В интервью газете Вологодского района «Маяк» Юрий Михайлович говорит: «Русским критикам, русским журналистам, русским читателям необходимо развенчивать эти мифы, разгребать этот мусор, который навалили на русского человека» [13].

Основные статьи Павлова собраны в книгах «Критика XX – XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии» (М.: Литературная Россия, 2010) и «Человек и время в поэзии, прозе, публицистике XX – XXI веков» (М.: Литературная Россия, 2011). На мой взгляд, они являются ярким примером того, как и каким образом необходимо обличать вымысел, говорить правду. Ирина Гречаник в статье «Остаться самим собой: философская метакритика Юрия Павлова» пишет: «При знакомстве с книгой Юрия Павлова и её ведущими идеями мне вспомнились слова В. В. Розанова: «Достоевского я читал как родного, как своего…». И дело не столько в полном приятии транслируемых мыслей, сколько в подспудном иррациональном ощущении чего-то выверенного, настоящего – такого, чему сразу даёшь право на жизнь, чему потом можно посвятить время, чтобы логически достраивать и «додумывать»…». Действительно, точность суждений, смелость ПРАВДИВЫХ высказываний, отличная от многих критиков современности способность называть вещи своими именами, – вот, что мы видим в статьях Юрия Павлова. Остановимся на некоторых из них.

«Василий Розанов: «человек-соло», – такой статьей начинает «разговор» автор первой из вышеназванных книг о критике прошлого и нынешнего столетий. Думаю, такой выбор не случаен. Юрий Михайлович в этой статье утверждает: «любой серьёзный разговор о литературе, истории, России не мыслим без В. Розанова». [6] Русский религиозный философ Василий Васильевич – один из самых оригинальных литературных критиков Серебряного века. Николай Бердяев однажды сказал, что «литературный дар его (Розанова) был изумительный, самый большой дар в русской прозе» [12, с. 2]. Религия, церковь, вера в жизни человека и русского народа, семья, Родина, – это основные темы, которые объединяют статьи Розанова. Юрий Павлов в данной работе приходит к такому выводу: «Розанов характеризует церковь через соборность (хотя это понятие и не называется), а «русскость» определяет через воцерковленность личности, подходя вплотную к известному высказыванию Ф. Достоевского: русский значит православный. С таких позиций оцениваются мыслителем культуры, народы, человек, творчество писателей, литературные персонажи» [6]. Юрий Михайлович рассматривает личность и творческий путь Василия Розанова с упоминанием таких выдающихся личностей как Достоевский, Страхов, Леонтьев и через анализ главных работ философа – «Опавшие листья», «Уединённое». Кроме того, Павлов указывает на ошибочность высокой оценки критической деятельности самого Виссариона Белинского, которую дал ему Василий Розанов: «Наделил его такими качествами, каких не было, или, если и были, то не в такой степени и концентрации». Действительно, вклад Белинского в развитие отечественной критики довольно противоречивый, «состоял в том, что он заложил основы вульгарно-социологического подхода к личности и литературе вообще», – говорит Павлов. [6] И не просто говорит, что свойственно некоторым современным критикам, например, работоспособному Дмитрию Быкову, а убедительно и доказательно подтверждает свою мысль конкретными примерами.

Такой подход («мысль» – «доказательства») – отличительная черта всех статей и рецензий Юрия Павлова. И «Вадим Кожинов: штрихи к портрету на фоне эпохи» – не исключение. Как сказал сам критик о своей статье, «это «лоскутное» одеяло, состоящее из большей части той работы двадцатилетней давности и фрагментов, написанных в 2002, 2003 и 2007 годах». А эти отдельные рассматриваемые эпизоды из жизни Вадима Валериановича в своей совокупности превращают статью в одно большое исследование его жизни и творчества. Юрий Михайлович – один из первых отметил роль Вадима Кожинова в отечественной критике 20 века, указал влияние Василия Розанова и Михаила Бахтина на судьбу мыслителя. Юрий Михайлович при выборе «лоскутиков» для одеяла-портрета Кожинова не делит их на «удобные», «запретные», «выгодные». Он говорит о том, что было в действительности, не замалчивая что-либо и не скрывая отдельные факты. Именно эта «писательская» черта отличает работы Павлова. Как бы ни пытались замалчивать 60-тилетие Кожинова, Юрий Михайлович этой проблемой начинает свою статью. И, если Игорь Шафаревич в статье о Вадиме Валериановиче лишь высказывает своё удивление, то Павлов приводит объяснение из личного опыта сему факту, «действительно достойному удивления». Кроме того, «запретная» для обсуждения проблема русско-еврейских отношений в работе критика становится незапретной, рассуждая о ней, о шабесгойстве и антисемитизме Кожинова, Павлов меняет типичную картину, давая собственные оценки многим явлениям культурного, философского, исторического процессов.

Александр Казинцев, выступая на «павловской» конференции «Наследие Ю.И. Селезнева и актуальные проблемы журналистики, критики, литературоведения, истории» в своем докладе «Центр национальной мысли» отметил: «Юрий Павлов — подлинный подвижник. Не просто известный ученый, доктор филологических наук, профессор, замдекана факультета журналистики Кубанского госуниверситета, Юрий Михайлович — просветитель. Он приобщает к высшим достижениям современной отечественной литературы и русской мысли, ошеломляя слушателей открывающимися духовными горизонтами». [3] Также хочется добавить к точным, на мой взгляд, характеристикам Александра Ивановича, что Юрий Михайлович – защитник. Он на протяжении всей деятельности отстаивает высшие духовно-нравственные ценности, Родину, русское художественное слово. А в этом его схожесть с Михаилом Петровичем Лобановым, в своей статье о нем Юрий Павлов выделяет следующие качества, которые ценит мыслитель в человеке: «подлинность переживания, подлинность и самобытность жизни». [9] На формирование личности Михаила Петровича большое влияние оказала мать, она заложила в своего сына основу его мироощущения. По словам Павлова, этому способствовали два важных события в его жизни – появившееся «чувство Бога» в 1962 году, а затем причастие, которое до конца укрепило в душе мыслителя веру в Христа. Православие, семья, народность, «твердыня духа», – это темы, которые «красной нитью» тянутся через всё творчество Лобанова. А главное, что отличает критика, по мнению Юрия Михайловича, это то, что он пишет «с любовью».

Такую характеристику Павлов никак не может дать, например, «эстетствующему интеллигенту» Бенедикту Сарнову, исследователю жизни Владимира Маяковского. Юрий Михайлович указывает на арифметические, фактологические, исторические ошибки в книгах Сарнова ««Маяковский. Самоубийство», «Случай Мандельштама». В конце статьи понимаешь, что Юрию Михайловичу удалось провести гораздо большее исследование, чем Бенедикту Михайловичу, раз второй неоднократно допускает ошибки в годах, датах, даже смерти самого «заморского страуса, в перьях строф, размеров и рифм». «Там, где Б. Сарнов делает выходы на историю литературы, на творчество разных авторов XIX – XX веков, то, как правило, возникают проблемы фактического и концептуального планов», – заключает Юрий Павлов [5].

Разбирая критический путь Игоря Золотусского, Юрий Михайлович отмечает, что это – «один из лучших критиков второй половины XX века» [8]. Основываясь на «золотусских» типах современной критики – публицистически-социологическая, эстетическая, философская – Юрий Михайлович рассуждает о назначении критики, её разновидностях и о самостоятельности мысли, как главном требовании Игоря Петровича к критике: «Он справедливо считает, что только тот автор может остаться в истории литературы, кто собственное мнение не подстраивает под мнение того или иного направления. И сегодня, оценивая путь, пройденный Игорем Золотусским, можно сказать, что чаще всего ему удавалось остаться самим собой» [8]. Кроме того, Юрий Михайлович дает высокую оценку книге Золотусского о Николае Гоголе, отмечает правдивые мысли о назначении литературы в разных статьях критика, выделяет его уникальную работоспособность. Оставаясь самим собой, привыкшим говорить правду, Павлов не соглашается и с некоторыми высказываниями об известных личностях в сферах политики и культуры 20 столетия: «Скажу предельно кратко: Ельцин, на мой взгляд, – это самый зловещий и мерзкий руководитель страны не только в ХХ веке, но и, наверное, во всей истории России. И стыдно, больно, что Игорь Золотусский написал такое» [8]. Конечно, Юрий Михайлович понимает, что многие оценки для некоторых покажутся неверными, спорными, в том числе и для Игоря Петровича, но, хочется подчеркнуть еще раз, что «умалчивать» то, о чем нужно говорить, – это не про него.

Ярким показателем принципиального отношения к литературной действительности являются статьи о Владимире Лакшине, Игоре Дедкове, Владимире Бондаренко. Особо выделяется статья о «русском витязе в Третьей Мировой» Юрии Ивановиче Селезнёве, ведь этот выдающийся мыслитель оказал огромное влияние на мироощущение критика. Как уже выше было сказано, Юрий Михайлович организовал на факультете журналистики Кубанского Государственного Университета ежегодные Селезневские чтения, из года в год приглашая в стены вуза именитых прозаиков, критиков и писателей. В начале статьи о Юрии Ивановиче он говорит: «Селезнёв, ссылаясь на традицию народного мировосприятия, писал: «Человек жив, пока жива память о нём». И сегодня у нас есть все основания утверждать, что через 24 года после физической смерти Юрия Селезнёва он жив» [11]. К сожалению, деятельность не всех отечественных критиков прошлых столетий и современности мы можем соединить родственными узами с истиной. Но, говоря о гениальном литературоведе, достоевисте и критике 20 века Юрии Ивановиче Селезневе, мы можем с уверенностью заявить, что он был братом истины не только в жизни, но и в критике. Как отмечает Юрий Павлов, за 11 неполных лет всего творческого пути Юрий Иванович «стал одним из лучших «правых» критиков, редакторов, одним из самых стойких и отважных бойцов за русское дело» [11]. При характеристике личности и творчества Селезнёва, Юрий Михайлович указывает на то, что уже будучи студентом историко-филологического факультета Краснодарского пединститута Юрий Иванович «выделялся среди студентов обширнейшими и разносторонними знаниями, полемическим даром». [11] Помимо этого, он говорит о роли Достоевского в жизни Юрия Ивановича: «Рост личности Селезнева происходил под воздействием разных факторов, в первую очередь под влиянием мира Достоевского». Здесь же Павлов приводит слова другого критика, Юрия Лощица: «Достоевский был судьбой Юрия Селезнева, мощнейшим его жизненным притяжением, воздухом его духовного роста. Мне не приходилось встречать в нашей литературной среде писателя, на которого бы так глубоко воздействовала личность человека, о котором он пишет» [11].

В книге о критике 20-21 столетий можно найти и другие статьи Юрия Павлова. Каждая из них – своеобразная «диссертация» о личности и творческом пути того или иного автора, глубочайшее погружение в тему. Ирина Гречаник в вышеназванной статье пишет: «Создавая литературно-критические портреты, Ю. Павлов всегда обращается «к истокам» личности – выявляет скрытые или явные причины, заставившие критика вступить на тот или иной путь» [2]. Так, о Владимире Бондаренко Юрий Михайлович пишет, как о «врачевателе любовью» за широту взглядов, за обращение к «чужому» лагерю, а, «рисуя» портрет Александра Казинцева, он выделяет особенность, характерную всей отечественной литературе, – «русскую матрицу». С уважением критик пишет о Сергее Куняеве, есениноведе, который на протяжении всего литературного пути восстанавливает истинную историю русской литературы 20 века. А в статье «Дмитрий Быков: Чичиков и Коробочка в одном флаконе» Юрий Павлов показывает «фантазийную основу» рассуждений Дмитрия Быкова и его «ПТУшный уровень» знания литературы: «Дмитрий Быков – любитель сравнений. Он постоянно скрещивает писательские судьбы, творчество. Видимо, именно в такие моменты автор особенно не контролирует себя, дает волю своей богатейшей фантазии. В результате рождаются многочисленные пассажи, один умилительнее другого» [7].

Читая статьи Юрия Михайловича, видишь четкое деление всех отечественных писателей и поэтов на русских и русскоязычных. Андрей Безруков пишет, что это отличие Павлов «…проводит так четко и ясно, что только зашоренный гуманист или страдающий либеральным дальтонизмом не увидит очевидного: деление литературы на русскую и русскоязычную не есть очередная попытка очередного «асфальтового» националиста навести «русский порядок» в мире свободного самоценного художественного слова. Это ответственная аргументированная констатация сложившегося положения вещей» [1]. Так, в статье «Чехов как русский человек: заметки на полях книги Ивана Бунина» уже в названии мы видим эту принципиальную характеристику Антона Павловича как писателя. Юрий Павлов показывает русскость Чехова через дневники Ивана Бунина, его статьи и очерки. Как отмечает критик, эта черта Антона Павловича сознательно или нет, но игнорировалась в советское и постсоветское время журналистами, некоторыми исследователями. В качестве примера он приводит «толстенную» книгу Алевтины Кузьмичевой о Чехове, где на сотнях страниц она практически не затрагивает данной темы. Юрий Михайлович пишет: «По отношению к России и к русским писатель неоднократно характеризовал и себя, и других. Ключевым в понимании указанной проблемы является, на мой взгляд, следующий эпизод. Чехов делится с А. С. Сувориным впечатлениями о посещении издательства: «На днях я был у Сытина и знакомился с его делом. Интересно в высшей степени. Это настоящее народное дело. Пожалуй, это единственная в России издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика-покупателя не толкают в шею» [10].

Рассматривая объемную работу Александра Солженицына «Василий Белов», Юрий Михайлович возражает по поводу социально-исторической связи событий повести «Привычное дело» Александром Исаевичем, а также указывает на неверную интерпретацию фактов и событий повести. Юрий Михайлович разоблачает и деревенский миф, созданный Солженицыным: «наставления Солженицына на деревенскую тему, адресованные Белову, воспринимаются с ироническим удивлением, ибо Александр Исаевич, конечно, сельской жизни не знал. Вспомним хотя бы миф о послевоенном поголовном бегстве из колхоза и таком массовом предпринимательстве: «и ездят они по всей стране, и даже в самолетах летают, потому что время свое берегут, а деньги гребут тысячами многими» («Один день Ивана Денисовича») [4].

А главная, по мнению Юрия Павлова, (и с ним нельзя не согласиться), ошибка Александра Исаевича в том, что он не увидел основной темы повести Василия Белова, – любовь ко всему, в разных её проявлениях: между мужчиной и женщиной, к детям, к земле, природе, малой Родине. Здесь уместно сказать о том, что тема любви имеет особую трактовку у Юрия Михайловича. По его мнению, рассуждать об этом высоком чувстве нужно с радостью и теплотой, ведь это единственное, что придает смысл жизни человека. Эти рассуждения мы можем увидеть в статье о самом «семейном» критике прошлого столетия, – Игоре Дедкове.

В статье «Спаять любовью» Андрей Безруков Юрия Михайловича Павлова пишет: «По силе научной аргументации, умению «мыслить в фактах» Юрий Павлов близок Вадиму Кожинову, по накалу русского чувства — Юрию Селезневу, по верности народной правде — Михаилу Лобанову, по мужеству, несгибаемой преданности Отечеству — каждому из них и другим представителям когорты русских воинов на Третьей мировой — Валентину Распутину, Василию Белову, Леониду Бородину, Юрию Лощицу, Станиславу Куняеву, Владимиру Бондаренко…» [1] Действительно, ведь, если мы проследим творческий путь вышеназванных критиков и сравним их с мыслями, особенностью написания статей Юрия Михайловича, то увидим, что все они – воины одной не столь большой, но могучей армии против лжи. Вспоминается отрывок из стихотворения Эдуарда Асадова «О смысле жизни». Им мне бы и хотелось закончить данную статью-портрет о критике, который, к счастью, не только сам отстаивает истину, но и учит этому нас, своих студентов.

– В чем смысл твоей жизни? – Меня спросили. –

Где видишь ты счастье свое, скажи?

– В сраженьях, – ответил я, – против гнили

И в схватках, – добавил я, – против лжи!

Библиографический список:

1. Безруков А. Спаять любовью. [Электронный ресурс] // http://www.rospisatel.ru/pavlov55.htm.

2. Гречаник И. Остаться самим собой: философская метакритика Юрия Павлова. [Электронный ресурс] // http://www.hrono.ru/text/2010/grech0710.php.

3. Казинцев А. И. Центр национальной мысли. [Электронный ресурс] // https://litbook.ru/article/8573/.

4. Павлов Ю. М. Александр Солженицын о творчестве Василия Белова // Наш современник. – 2015. – №4. – С.232 – 242.

5. Павлов Ю. М. Бенедикт Сарнов: случай эстетствующего интеллигента. В кн.: Критика XX – XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии». – М.: Литературная Россия, 2010. – 73 – 91.

6. Павлов Ю. М. Василий Розанов: «человек-соло». В кн.: Критика XX – XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии. – М.: Литературная Россия, 2010. – С. 3 – 19.

7. Павлов Ю. М. Дмитрий Быков: Чичиков и Коробочка в одном флаконе. В кн.: Критика XX – XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии. – М.: Литературная Россия, 2010. – С. 229 – 240.

8. Павлов Ю. М. Игорь Золотусский: путь критика. В кн.: Критика XX – XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии. – М.: Литературная Россия, 2010. – С. 91 – 106.

9. Павлов Ю. М. Михаил Лобанов: русский критик «на передовой». В кн.: Критика XX–XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии. – М.: Литературная Россия, 2010. – С. 46 – 73.

10. Павлов Ю. М. Чехов как русский человек: заметки на полях книги Ивана Бунина. [Электронный ресурс] // Парус. – 2014. – №3. – http://parus.ruspole.info/node/5249.

11. Павлов Ю. М. Юрий Селезнёв: русский витязь на Третьей мировой. В кн.: Критика XX–XXI веков: Литературные портреты, статьи, рецензии. М.: Литературная Россия, 2010. – С. 143 – 173.

12. Розанов В. В. «Уединенное». – Харьков, 2013.

13. Смелов И. Юрий Павлов: «Необходимо развенчивать мифы…» [Электронный ресурс] // Маяк. http://www.vologdamayak.ru/index.php?id=1747&cp=aj1eh207c70te1u7m8138js5c1.

__________________________________________________________________________________

ОБ АВТОРЕ: Мария ОСТАПЕНКО – студентка 3-го курса факультетажурналистики Кубанского государственного университета. Публиковалась в газетах "День литературы" и "Кубанский писатель", газете Тимашевского района "Знамя труда", журнале "П.О.Л.И.С."