Невероятно сложная и тяжелая тема абортов в последнее время очень активно обсуждается в обществе. В октябре 2024 года к ней обратилась Мария Башмакова, автор ГазетыРу. Она высказала свою точку зрения в статье под названием «Почему общественность заговорила об аборте после изнасилования?». Доводы о том, что женщины вправе делать аборты после насилия над ними, показались мне странными и даже разрушительными.

Начала журналистка Башмакова обсуждение этой темы с мнения Русской православной церкви об абортах. РПЦ считает, что «с точки зрения христианина, с момента зачатия плод — личность», «мнение церкви заключается в том, что если даже девушка забеременела в результате изнасилования, это не причина для того, чтобы делать аборт». Кроме того, она привела слова настоятеля храма святого Александра Невского при МГИМО протоиерея Игоря Фомина, который, размышляя об этой сложной проблеме, заявил, что «нельзя решать какие-то свои обиды и эмоциональные проблемы за счет жизни другой личности». С позицией священника солидарен и декан факультета медиакоммуникаций МГИК Юрий Кот, отметивший, что изнасилованной женщине посылается испытание явить пример «настоящей любви».

Возражая такому жертвенному отношению женщины к ребенку, Мария Башмакова заявила: «Кажется, будто эти мужчины живут в особом мире, искренне не понимая, почему от жертвы насилия отвернется семья». И тут у меня возникает к журналистке вопрос, почему от жертвы отвернется семья? Разве женщина будет виновата в том, что её изнасиловали? Ведь слово насилие как раз таки и подразумевает, что есть жертва, то есть потерпевшая сторона, а есть насильник, то есть тот, кто против воли другого совершил преступление.

Башмакова, конечно, говорит суровую, страшную, но всё же правду о состоянии жертвы: «Изнасилование — трагедия. <…> Жертва, зачав от насильника, ненавидит и себя, и плод, который напоминает о пережитом. Испытывает боль, стыд, страх, вину…» Но заканчивает как-то нелогично: «…и эта травма несовместима с благополучным материнством». С первой частью нельзя не согласиться. А вот насчет второй… Разве убить ребенка в этой ситуации – выход? На мой взгляд, мама малыша нуждается в этот момент не в аборте, который мало того, что не спасет ситуацию, так ещё и хирургически, и психически, и духовно усугубит её, а в психологической, человеческой помощи, которая сможет стать действительно спасением для женщины и её ребенка в этот страшный период после изнасилования.

В продолжение своей статьи Башмакова не допускает даже мысли о психологе, семье, муже, которые могут находиться рядом с изнасилованной. Хорошо, давайте утрированно и категорично рассмотрим эту ситуацию в случае, если у пострадавшей женщины не осталось никого рядом. Есть только она. И она абсолютно одинока в своём горе. Ведь если посмотреть на любую сложную ситуацию в нашей жизни, мы увидим, что у нас есть только мы сами. Все вокруг заняты своей жизнью, своими проблемами, своими мыслями. Многие равнодушны к чужой боли. Как мне кажется, если уж даже задумано так, что в этот мир мы изначально приходим одни, то и справиться с проблемами мы тоже можем самостоятельно. Каждый может найти спасение внутри самого себя. И это спасение не должно быть убийством и разрушением зародившейся жизни. Старец Макарий Оптинский говорил: «Не ищи любви других к себе, а ищи ее в себе…» Думается, эта фраза о том, как внутренне преодолеть трагические обстоятельства, о которых идет речь, и начать жить для того, кто как никто другой нуждается в твоей помощи.

Кроме того, не стоит забывать, что есть Бог, обращаясь к которому, можно найти ответы даже на самые сложные вопросы. Стоит только посмотреть на болезненную ситуацию не с позиции крайне ограниченного эго и саднящей собственной боли, а с позиции души, которая или возьмет на себя вину за убийство ни в чём не виновного ребенка, или спасет его.

Последний абзац статьи Марии Башмаковой меня шокировал. Она решила вспомнить классику и привела два примера насилия из художественной литературы: «В романе Достоевского “Братья Карамазовы” Федор Павлович изнасиловал душевнобольную Лизавету Смердящую и зачал своего убийцу. У Сомерсета Моэма есть рассказ “Непокоренная”: француженку изнасиловал немец-победитель на глазах ее родителей. Он хотел жениться, узнав о беременности, но она утопила младенца». Так «зло порождает зло»: делает вывод Мария. И тут мне хочется спросить у неё: «Разве приведенные примеры имеют хоть какую-то связь с мыслью о том, что надо после изнасилования сделать аборт, то есть убить своего ребенка? Значит эти дети – зло?»

Не останавливаясь на сказанном, Мария Башмакова задает вопрос: «Зачем государству эти дети?» Здесь как будто и отвечать ей уже не нужно... От журналиста странно слышать такое.

Конечно, подобные сложные темы необходимо затрагивать: с насилием, к огромному сожалению, некоторые женщины сталкиваются. Но, конечно, говоря о насилии, которое привело к беременности, хотелось бы видеть больше милосердия и к ребенку, и к несчастной жертве, видеть больше помощи и настоящего сочувствия.

Женщинам, которые стали жертвами насилия, надо квалифицированно помогать и психологам, и близким, и всем, кто рядом с ней. Тогда удастся избежать ошибок, которые могут возникнуть из-за обиды, боли и гнева в душе и сердце. Ведь стоит помнить, что и в этом случае аборт – это убийство, которому нет оправдания.

Иллюстрация