Феномен «deep state»: глубинное государство как институт политического влияния

     В прежние времена основные политические решения принимались сторонами кулуарно, а люди, не участвующие в политическом процессе, узнавали об итогах post factum. Минувшее столетие явило нам доселе невиданное и неслыханное обновление – публичный политический процесс.

     Политологи наиболее часто говорят о середине XX века как о времени, когда возникла потребность в соединение политической теории с публичной практикой государственных образований [1]. Однако политические процессы стали неотъемлемой частью публичной политики, пожалуй, несколько раньше, в те далёкие годы, когда государству как субъекту права потребовалась всеобщая мобилизация общества. В этом случае публичная политика уходит своими корнями ещё в годы Первой мировой войны. Те, кто осознал эту важнейшую модернизацию общественной системы, оказались победителями – тому яркое подтверждение активная поддержка социалистических концептов в годы Интербеллум.

     В современном мире публичная политика является не просто одной из

множества концепций действительности, но, пожалуй, единственно возможным устройством политической жизни общества. Чем лучше народ осведомлён и вместе с тем лоялен – тем больше возможностей у власти придержащих. И для наших дней чрезвычайно интересна синергия пресловутой публичной политики и весьма неоднозначной теории о существовании «глубинных государств».

     Для начала надлежит изъять данный термин из чрезвычайно сомнительного контекста конспирологии, чтобы рассмотреть его исключительно академически как политологическую категорию. В данном случае само понятие «глубинное государство» – некоторая часть политической элиты, для которой государство не механизм, являющий собою совокупность правовых законов, а идеология и высшая ценность в лучшем случае либо же инструмент лоббирования личных интересов в худшем случае.

     Необходимо сразу оговориться, нас не интересует теории конспирологов, в данном материале речь пойдёт не о том, что может существовать, а о том, что должно существовать непременно. А непременно должны существовать политические элиты, лоббирующие определённые интересы кулуарно, так как и делали наши далёкие предки. Здесь может быть всё: от непубличных переговоров консулов до «мягкой силы» бизнеса.

     В публичной практике и конспирологи, и учёные-политологи говорят о феномене «deep state» применительно к двум современным государствам – США и Турции. В этой хрестоматийной концепции американское «глубинное государево» выступает апологетом повсеместной глобализации, унификации и лоббирования интересов США даже в самых отдельных уголках планеты, а турецкое «deep state» чаще всего называется консервативным и охранительным, которое стимулирует хорошо знакомую каждому из нас культурную, экономическую, а, подчас, даже военную экспансию Оттоманской порты.

     Однако очевидно, что подобные особенности политической жизни свойственны не только двум вышеназванным государствам. Подтвердить это можно на конкретных примерах. Начнём с Пятой республики и её, пожалуй, самой скрытной, но оттого самой беспринципной и грозной экспансии – это «Françafrique» [2]. По большому счёту, «Françafrique» является специфической системой официальных и закулисных связей между Французской метрополией и её бывшими колониями, базис которой составляют экономические и политические рычаги воздействия и активные группы лоббирования взаимных интересов, французские элиты или, если угодно, «глубинное государство», которое является гарантом этого колониального давления. Оно предусматривает ограничение доступа иностранных товаров на колониальный рынок, обязательство экспортировать колониальные товары (полностью или частично) в метрополию, запрет колониям производить промышленные товары, так как их экономический статус определяется и формируется добычей сырья и его первичной обработкой, поддержку метрополией производства товаров с невысокой добавленной стоимостью, политическую, военную, культурную и экономическую «помощь», предоставляемую метрополией с целью сохранения своего экономического и политического влияния, тотального идеологического доминирования на колониальных территориях. Хоть всё это и звучит довольно архаично, однако же это реальность, благодаря которой огромные дивиденды стекаются во Францию, ещё 2 ¼ века назад провозгласившей свободу, равенство и братство, но, как мы видим, лишь на бумаге да в государственном девизе. Кто конкретно отвечает за развёртывание столь крупной неоколониальной кампании в странах Сахеля во Франции не скажут – лишь в очередной раз ответят, что это равноправное дипломатическое сотрудничество, обусловленное вековой дружбой, дружбой с поработителями. Такова политика «глубинных элит» Пятой республики.

     В самих Соединённых Штатах понятие «глубинного государства» стало достоянием общественности и исподволь вошло в политический дискурс ещё в 2000-е. Тогда данный термин был связан с американским военно-промышленным комплексом, который весьма заинтересован в развязывании войн и втягивании Соединённых Штатов в военные конфликты. Пожалуй, по мнению небезызвестного публициста Эдуарда Лозаннского, главной силой американского «глубинного государства», влияющего на внутреннюю политику, является Федеральная резервная система, которая несёт немалую ответственность за основные показатели и стабильность финансовой и экономической системы страны, включая регулирование банковской процентной ставки [6]. При этом серьёзное влияние на внешнюю политику Соединённых Штатов Америки способен оказывать Военно-промышленный комплекс, который вносит пожертвования в избирательные кампании многих членов конгресса США, а также содержит лоббистов, аналитические центры, неправительственные организации и различные фонды, отражающие интересы ВПК. Важную роль в международных процессах способны играть разведывательные службы страны и государственный департамент. В некоторых случаях названные силы могут действовать вместе – примером тому способен послужить выход действующего главы государства Джо Байдена из президентской гонки. Становится вполне очевидным, что подобное решение непосредственно связано с нежеланием «глубинного государства» продолжать финансирование кампании Байдена. Очевидно, что на этот раз американские элиты постараются сосредоточить все имеющиеся силы на борьбе с Дональдом Трампом, поддержав на грядущих выборах Камалу Харрис.

     Изложенная концепция весьма доходчиво объясняет, почему американское «глубинное государство» не желает окончания вооружённого конфликта между Россией и Украиной, ведь именно Военно-промышленный комплекс выступает в этом противостоянии главным бенефициаром. По мнение уже упомянутого Лозанского, ВПК Соединённых Штатов поддерживает себя на плаву при помощи лоббистов в конгрессе и правительстве. А также за счет финансовых вливаний в избирательные кампании членов конгресса, которые затем дружно голосуют за увеличение военных расходов. Однако не отстают и производители оружия, которые довольно часто увлекаются финансированием различных СМИ, академические структуры и мозговые центры, доказывающие необходимость таких расходов и убеждающих электорат в оправданности подобных действий. Эти мысли частично подтверждает и российский политолог Александр Каргин: «Естественно, что глубинное государство против Трампа, потому что он реформатор, он несет в страну перемены. Но в то же время, если Трамп придет к власти в США и будет активно модернизировать госаппарат, то и "кирпичики" глубинного государства станут меняться. Степень силы глубинного государства в том, что чиновники на низовых и средних уровнях могут уничтожать инициативы сверху, не дав им реализоваться. Но глобально, например, устроить переворот глубинное государство не может» [5].

     В этом смысле интересно проследить за тем, как военные действия на Украине заставляют американское «глубинное государство» действовать, в некоторой степени, более открыто, а порой даже излишне смело. Ярким примером становится постсоветское пространство: Литва, Молдавия, Грузия являют собою доказательства присутствия «deep state» – у одних выходит справляться с внешним влиянием лучше – «Грузинская мечта» Гарибашвили, у других хуже – «Действие и солидарность», которая представляет действующего Президента Молдавии Майю Санду. По-особому в этом списке выглядит Украина – наиболее специфическим проявлением влияния «deep state» стало, как бы странно это ни звучало, учреждение «deep state». Речь идёт о появившейся в 2022 году анимированной карте боевых действий на Украине, которая так и называется: «deep state map». Средства массовой информации активно утверждают, что данная карта является исключительно украинским изобретением, однако те подробности о перемещении частей и целых группировок войск Российской Федерации явно демонстрируют, что без пресловутой западной разведки дело здесь не обошлось. Чрезвычайно интересно отметить, как о названии ресурса говорят его авторы. Они заключают, что подобное название имеют весьма глубокое значение и представляет собою силу, которая не даёт государству повернуть не туда. Весьма оригинальное объяснение названия просто анимированных карт боевых действий. Куда именно повернула Украина, станет известно позднее, но вот широко разветвлённая сеть влияния глубинных американских элит видна невооружённым глазом уже сейчас.

     Весьма необычно и донельзя эксплицитно демонстрирует себя турецкое «глубинное государство». На турецком его самоназвание звучит несколько своеобразно «derin devlet» и используется уже более 200 лет [7]. Понятие получило своё распространение в те времена, когда султан Селим III создал тайные комитеты из чиновников для своей защиты. И потому, в отличие от эфемерного американского аналога, глубинное турецкое государство – реальность, которую признают местные политики. На эту тему высказался даже нынешний Президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган – ещё 2007 году, будучи премьером, он заявил, что существование в Турции «глубинного государства» – не вымысел, а действительность: «Я не согласен с теми, кто говорит, что “глубинного государства” не существует. Оно существует, всегда существовало – ещё с Османских времен. Это просто традиция. Она должна быть минимизирована и при возможности уничтожена» [4].

     Мы видим, что в каждом случае «глубинное государство» действует если не на пользу своей стране, то, как минимум, не во вред. Но всё ещё остаётся нерешённым важный и актуальный вопрос: а может ли «deep state» быть опасным для своей страны? И не является ли Россия таким неудачным примером? Хотя, скорее всего, в России «глубинное государство» находится только на стадии формирования, поскольку катаклизмы 20 столетия явно не располагали к формированию элит патриотического толка со стабильной идеологией и стратегией. На примере минувших 30 лет мы видим как вассальское «глубинное государство» внутри России принимает более патриотический вид. И в этом, пожалуй, состоит одна из важнейших миссий новой России – чтобы новая русская интеллигенция явила собою ту элиту, которая способна созидать на благо государства. Однако нельзя сказать, что развитие в этом направлении идёт с необходимой активностью. На явных примерах интеграции Новороссии становится заметно, что России необходимо больше профессионалов своего дела в каждой из сфер. В новых регионах до сих присутствуют проблемы с законотворчеством, логистикой, выплатой заработной платы и даже банальной топонимикой, когда в течение нескольких лет после референдума даже административные органы пользуются правилами украинской орфографии, неверно называя собственный же округ.

     Развитие в данном направлении представляется миссией 21 века для России – создание глубинных элит, представляющих собою патриотическую интеллигенцию, готовую защищать интересы России, используя все возможные рычаги, прилагая все имеющиеся силы и преследуя одну только цель, высказанную главой СК России Александром Бастрыкиным: «Сделать так, чтобы русский народ был счастлив» [3].
 

Список использованных источников:

1. Коктыш, К., Сергеев, В. Рождение глубинного государства // Полис. Политические исследования. — URL: https://www.politstudies.ru/article/6117 (дата обращения: 24.09.2024).
2. Николенко, Е. Урановые войны Франции в Африке // Родная Кубань. — URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_15870.html (дата обращения: 24.09.2024).
3. Попов, Д. «Ненависть к мигрантам»: Бастрыкин призвал сделать так, чтобы русский народ был счастлив // Московский комсомолец. — URL: https://www.mk.ru/politics/2024/06/27/nenavist-k-migrantam-bastrykin-prizval-sdelat-tak-chtoby-russkiy-narod-byl-schastliv.html (дата обращения: 24.09.2024).
4. Ромашков, А. Эрдоган вновь поднял вопрос о разработке новой конституции Турции // BFM.RU. — URL: Эрдоган вновь поднял вопрос о разработке новой конституции Турции (дата обращения: 24.09.2024).
5. Черкасова, А. Александр Каргин о том, кому помешал Орбан, и зачем Нетаньяху едет в США // Украина.ру. — URL: https://ukraina.ru/20240723/1056437237.html (дата обращения: 24.09.2024).
6. Черкасова, А. Эдуард Лозанский: как deep state управляет выборами в США и несет угрозу Третьей мировой войны // Украина.ру. — URL: https://ukraina.ru/20240725/1056463044.html (дата обращения: 24.09.2024). 7. Deep state: что такое «глубинное государство» и кто за ним стоит // Украина.ру. — URL: https://ukraina.ru/20240724/1056444922.html (дата обращения: 24.09.2024).
 

Иллюстрация

08.10.2024