Внутренний монолог, вылившийся на бумагу

Улицы осеннего Краснодара в выходные дни особенно спокойны и уютны. Что наиболее важно: они (разве такое возможно?) не многолюдны. Для меня, человека, живущего на окраине, это большое открытие – увидеть центр города практически пустующим и… даже немного призрачным что ли?

***

Это было ранее воскресное утро. Мы с моей невестой выбрались на Красную, что для нас – людей, живущих в Краснодаре – является по необъяснимой причине роскошью. Выбрались не праздно, а по делам. И все же час времени мы смогли провести, гуляя по улицам, по которым доводилось ходить уже не раз.  Но преследующего меня по обыкновению чувства дежавю в этот раз не случилось. Не случилось и обыденного для наших мест скопления людей, из-за которого мне часто на ум приходят строки одной русской музыкальной группы: «Эти улицы слишком тесны, чтоб не столкнуться плечами…»

Можете посчитать меня социофобом, но иногда, «сталкиваясь» с реалиями южного мегаполиса, хочется воскликнуть, как старик-Диоген: «Народу много, а людей – никого!» Да, древнегреческий философ в свое время «перегнул палку» с эскапизмом. Поэтому уже в наши дни этот крамольный внутренний монолог я заглушаю мыслями о любви к ближним своим, вспоминаю слова Иисуса Христа, апостола Павла…

 И поэтому же русский народ в тот день нам удалось застать – кого за работой – а кого в церкви: в храме-часовне Александра Невского и Войсковом соборе. Внутри них бархатом звучали завораживающе голоса, плавно текущие с клироса. Снаружи переливами слышался зазывной звон колоколов, заставлявший редких прохожих оборачиваться и обращать внимание на величественные своды и золоченые купола.

Напротив Войскового собора, возле памятника Екатерине, экскурсовод рассказывал что-то толпе туристов. Среди необыкновенного запустения внезапная встреча с людьми, желающими узнать больше об истории бывшего Екатеринодара – удивительное событие, внушающее осторожную надежду.

 Мы шли далее от сквера по Красноармейской. Там, на бывшей улице Бурсаковской, ютится в самом центре города и сам домик Бурсака.

Еще одна потаенная мысль, сказанная когда-то еще Виктором Лихоносовым, проявилась внезапно: «Город мой не один. Их два: один – в душе, как поблекший от времени фотоснимок – старинный Екатеринодар, другой – нынешний – Краснодар». Зайдя на утреннюю литургию, например, в Свято-Екатерининский собор, вы и сами можете лицезреть эту старину. Вместе с «глубинным», русским народом. Пройдя пару кварталов до Красной, можете вы, по обыкновению, увидеть и современность. Впрочем, так далеко «в поисках» идти наверняка не придется…

Сделав круг, мы снова оказались возле часовни. Здесь же, прямо возле ворот храма, на лавке сидел мужчина с коляской, качал какого-то бедного малыша. Почему «бедного»? Что ж, наверное, потому что, закурив сигарету, беспечный родитель общался по телефону со своим приятелем, хвастаясь каким-то новейшим приобретением и, конечно, приправляя это крепким таким матом. Конец дружеского разговора был феерическим. «Да пошел ты…», – крикнул в трубку разъяренный отец.

«Кажется, еще Федор Достоевский говорил, что дети («ангельские души») несут на себе то бремя, которое возлагают на них родители. Можно и с отцом быть сиротой…», – подумалось мне.

Быть может, подражая людям, два голубя, что возились возле моей лавочки в мусорке, начали вдруг стервозно перетягивать, словно канат, заветренный кусочек хлеба.

От этой иронической сценки меня отвлек мимолетный разговор двух проходящих мимо барышень, которым на вид было уже за тридцать – одна наряднее другой (как бы друг друга перещеголять?). Вслушался, и так необъяснимо грязно на душе стало – обсуждали кубанский говор:

– Вот это вот их гхэ… тьфу!

– Да-да, вообще не располагает к общению!

Вот так. Одни люди с утра пораньше идут на историческую экскурсию по городу, а другие… ну, они явно «выше» всего этого.

Как-то так примерно каждый раз, спустя долгий перерыв отдыха от «центра», мне жизнь и являет понимание того, почему я не хочу бродить по улицам моего города (пускай и горячо любимого).

Потому что слишком много мыслей потом в голове, рождающих неутешительные вопросы: «На чьей земле мы живем? Чему следуем и кому поклоняемся?..»

Потому что, видимо, есть два города. Как есть и две России. И два народа.

Вместо послесловия лишь добавлю: венчает тот сквер арка, на верхушке которой, будто вечное пророчество всем нам, возвышается грозно памятник Георгию Победоносцу, пронзающему копьем змея-искусителя.

^{Фото из личного архива автора}