Не думал, что изучение жизни и творчества Лихоносова уведёт меня в ближайшее время за пределы Краснодарского края, так как на Кубани осталось ещё много людей, которые могут рассказать большое количество историй о Викторе Ивановиче.

Но посчастливилось выяснить, что далеко от Краснодара, в Петербурге, живёт человек, являющийся, пожалуй, главным и, по мнению многих, лучшим фотографом русских писателей, а также филологом и журналистом. Его зовут Анатолий Викторович Пантелеев. Он любезно согласился встретиться со мной, принять у себя в фотолаборатории и передать все свои снимки, на которых запечатлён Лихоносов.

Пока ехал в поезде, читал дневники Виктора Ивановича. А уже вскоре кадры из путешествий писателя, о которых узнал из записей, смог увидеть в Санкт-Петербурге.

Встреча Анатолием Викторовичем, как я сказал, прошла в его фотолаборатории в здании филологического факультета СПбГУ. Из внутреннего дворика попадаешь в подвальное помещение с несколькими комнатами. Сначала зашли в первую — саму фотолабораторию, которая увешана снимками великих писателей: Белова, Рубцова, Куняева, Распутина, Лихоносова и многих-многих других.

— И это всё — ваши фото?

— Ну а чьи ж ещё? — ответил Анатолий Викторович.

Примечательно, что Пантелеев фотографировал русских писателей, которые по-настоящему любили Родину и чтили её славное прошлое. Его архив — одно из самых богатых, если не самое богатое личное хранилище памяти о русской литературе конца XX века и первых десятилетий XXI.

Родившийся в 1949, он выглядел не по годам бодрым и ясным. Этому, мне кажется, поспособствовал его активный образ жизни: постоянные перемещения, поездки, путешествия. Мой собеседник уже через несколько дней после нашей встречи отправится в Вологду, где примет участие в мероприятии, посвящённом Василию Белову.

Мы принялись пересматривать все жёсткие диски Анатолия Викторовича. Каждый из них был помечен годом и темой. И на каждом значилось "Заполнен". Это терабайты данных: документы, фото, видео. Потихоньку я стал погружаться в мир прошлого, в фотомир русской литературы.

Нашли папки с кадрами из Ясной Поляны 2008 года, с Шукшинских чтений 2009-го. Лихоносов с Распутиным, а вот с Крупиным и Куняевым.

— А вот Пушкинские горы, в гостях у Курбатова.

Папка "Москва. ВДНХ 2008.03.14" — Лихоносов с Бондаренко, Крупиным и Распутиным.

За минуты мы перемещались сквозь годы. Виктор Иванович менялся на кадрах: сначала сухой, с прямой спиной; затем — уже чуть-чуть осунувшийся, с небольшими морщинами. Задумчивый, весёлый, смеющийся, вдохновлённый, встревоженный. Фотоаппарат запомнил каждую его эмоцию, жест, позу. Великая память.

После того, как просмотрели все жёсткие диски, Анатолий Викторович пригласил меня в музей СПбГУ. А затем — в крохотную комнату памяти о Белове. Здесь — его книги, вырезки из газет, картины и небольшая иконка, которую писатель подарил фотографу.

Справа от входа стоял небольшой диван. Анатолий Викторович рассказал, что в этой коморке во время написания "Канунов" ночевал Белов. Пантелеев поселил писателя сюда тайком от руководства филфака. Знал только охранник. Из СПбГУ Белову было быстрее дойти до тех мест, где проходили действия его трилогии.

На маленьком диване когда-то сидел и Лихоносов. На одной из фотографий, которую мы просматривали, Виктор Иванович, находясь в коморке, смотрит на снимок, где на этом же диване и в эту же сторону смотрит Белов.

В самом конце встречи Анатолий Викторович пустил меня в свою библиотеку, где я почти сразу обнаружил книгу воспоминаний о Юрие Селезнёве, которая была напечатана в Краснодаре после смерти критика. Откуда она здесь? О Селезнёве, особенно в Питере, не помнит уже никто. Пантелеев, безусловно, знал Юрия Ивановича. Однако как появилась у него столь малотиражное издание, думаю, он уже позабыл.

— Если хочешь — бери. Я книги из этой библиотеки раздаю.

И я забрал в память о встрече. Искренне поблагодарил фотографа за то, что принял меня и смог безвозмездно передать снимки.

Напоследок, выйдя к Неве, мы сделали совместное фото. Простояв на остановке и проводив Анатолия Викторовича к автобусу, я направился в метро вдоль здания Кунсткамеры, завернул на Дворцовый мост, пересёк Дворцовую площадь, осматривая Эрмитаж и Александровскую колонну. И это память.

А память о Лихоносове поехала в Краснодар. Теперь, надеюсь, фотографии с Виктором Ивановичем смогут увидеть читатели "Родной Кубани" и жители всей России.

PS: Одной из моих любимых в архиве Пантелеева стала фотография Виктора Ивановича в Пушкинских горах. До этого кадра Лихоносов шёл, накрывшись из-за дождя зонтом и оберегая от воды фотоаппарат (кстати, у него в той поездке их было три). Он казался уставшим. Но уже на следующем фото погода сменилась, вышло солнце. Писатель закрыл зонт и вытянул руки, а вместе с ними "вытянулась" и улыбка на лице Виктора Ивановича. Ещё через пару снимков у Лихоносова появится в руках небольшой букет полевых цветов.