Светлана Жиганова

В конце прошлого 2023 года ушел из жизни Николай Иванович Бондарь.

Он был кандидатом исторических наук, заведующим научно-исследовательским центром традиционной культуры ГБНТУК Краснодарского края «Кубанский казачий хор», профессором, много лет преподававшим в Кубанском государственном университете, заслуженным деятелем науки Кубани. Однако для людей, которые знали Николая Ивановича, не особенно важно перечисление его регалий. Может быть, потому, что носителей этих степеней и званий много, а Николай Иванович Бондарь был неповторим в своей самобытности, в своем характере, личностном проявлении. Людей «такого рода», без сомнения,  больше не встретится, их просто не бывает. Уникальный человек и очень значимый для науки, для Краснодарского края и в целом России, для близких ему людей, к которым я мне очень бы  хотелось причислить и себя. Соответствовать бы еще этому, быть бы достойной...

Какое главное слово или словосочетание в первую очередь может охарактеризовать Николая Ивановича Бондаря? Кубанский казак, ученый-исследователь, этнограф-полевик и автор научных трудов, человек, страстно любивший книги, учитель, глава научного коллектива, человек-совесть, болеющий душой за свою страну и свой народ. Все это о нем, но всего этого не хватает, чтобы  сделать образ живым, описать его таким, каким мы его знали.

Николай Иванович родился в черноморской станице Старолеушковской Павловского района в простой казачьей семье. Глядя на 1949 год его рождения, можно представить себе трудности выживания в послевоенное время. Коренные жители Кубани рассказывают в экспедициях про страшный голод не только 1933, но и 1948 года, который долго сказывался на хозяйствах станичников, их скромном в материальном отношении образе жизни, простоте быта, но зато радости победы в войне, возрождении и надежде на лучшее будущее, которое вся страна принялась строить. Мне кажется, что личность уже взрослого Николая Ивановича это мироощущение отразила на всю жизнь. Ему всегда была свойственна простота и скромность в манере одеваться, но при этом чистота и опрятность одежды была безупречной. То же самое касалось и других бытовых вещей. В отношении же к жизни он всегда проявлял мужество и глубинный внутренний оптимизм. Не внешнюю веселость, –  хотя его раскатистый и очень заразительный смех еще очень хорошо помнится и часто звучит на пленках фольклорно-этнографического архива, – а именно внутреннюю уверенность в красоте, чистоте и правде народной жизни. Не поэтому ли рядом с них хотелось быть, общаться, работать, ездить в экспедиции?

Из детства – страстная и беззаветная любовь к книгам, которые он читал сотнями и, видимо, тысячами, которые сделали его в результате человеком невероятной эрудиции и большим ученым. Если припомнить вещи, которые ему принадлежали, которые он любил и берег, то на первое место, без сомнения нужно поставить книги. Книги всегда и везде: многочисленными стопками на рабочем столе, огромными стеллажами в малюсенькой однокомнатной квартире, которую он так никогда и не расширил, книги в экспедиционном рюкзаке. Бондаря без книги представить просто невозможно. Вспоминаю, что незадолго до смерти, будучи уже очень нездоровым человеком, на отчетном собрании Николай Иванович сравнивал книги электронные, пользу которых он несомненно признавал, но только информационную, с книгами настоящими, то есть бумажными, которые он считал живыми, с которыми общался, любил их. Говоря о подлинных книгах, он бережно брал каждую из них в руки, и в голосе его была нежность, он едва сдерживал слезы.

Именно способность к постоянному самообразованию позволила простому станичному парню поступить в Ленинградский государственный университет (!) и получить лучшее этнографическое образование в стране. Марка питерского этнографического образования и сейчас очень высока, а в годы учебы в университете на молодого студента наверняка воздействовала волна шестидесятничества, увлечения народной культурой, вера в возможность ее возрождения.

Другое любимое детище Николая Ивановича Бондаря – Кубанская фольклорно-этнографическая экспедиция. Сейчас долголетняя, комплексная  и масштабная, как будто во все времена существовавшая, начиналась она трудами одного молодого Николая Ивановича, вначале в одиночку объезжавшего станицы и делавшего первые записи на тяжеловесный бобинный магнитофон. Он сохранил для нас пение незабвенной мамы, Анастасии Антоновны Бондарь, своих земляков и землячек, затем первых фольклорных коллективов Кубани, короткие этнографические комментарии, потому что на подробные беседы не хватало пленки, которую после расшифровки размагничивали, перезаписывали. Сегодня так называемый старый фонд фонограммархива научно-исследовательского центра традиционной культуры, собранный всего лишь несколькими исследователями, и прежде всего Николаем Ивановичем, – ценнейшая его часть. Оцифрованный, но претерпевший разрушения от времени звуковой сигнал доносит до нас голоса подлинных, коренных кубанских казаков и казачек, традиционную культуру которых так хорошо знал Николай Иванович и которая безвозвратно уходит от нас сегодня. Поэтому Бондарь всегда был дотошным экспертом не только в правильности расшифровки диалекта, но и в понимании сути обрядов и обычаев, в психологии носителей традиционной культуры. Он и сам был и таким носителем, и ученым одновременно. В этом его уникальность.

Николай Иванович Бондарь был замечательным учителем и наставником. К изучению традиционной культуры, фольклора и этнографии Кубани, которое, несомненно, было главным делом его жизни, он привлек огромное число людей. Прежде всего, это его ученики, студенты Кубанского государственного университета, многие из которых если и не стали впоследствии этнографами, то нашли свое место в деле служения Отечеству, стали важными государственными людьми, преподавателями вузов и школ, авторами серьезных исторических и этнографических изданий. Молодежь тянулась к Николаю Ивановичу, хорошо чувствовала его подлинную авторитетность, по достоинству оценивала объем знаний, уважала его исследовательский опыт. Но это не все, что делало фигуру Бондаря привлекательной для студентов, всегда окружавших его в экспедициях. Я думаю, в немалой степени ученики ценили его правдивость, пусть даже не всегда лицеприятную. Николая Ивановича совершенно невозможно представить льстивым, заигрывающим, ради приятности общения чуть искажающим правду. Он всегда говорил ученикам в лицо, какова на самом деле их работа, чего она стоит без прикрас. Это предельно честное отношение, кстати, проявлялось не только по отношению к начинающим авторам, но и к вполне зрелым исследователям, состоявшимся деятелям, руководителям. Привычка не считаться с авторитетами, если речь идет о правде в науке, истине – важнейшая черта в характере Николая Ивановича Бондаря. Заставляло ли это обходить его кабинет стороной? Нас, коллег и учеников – нет. С замиранием сердца мы вновь и вновь входили в его кабинет за очередной «двойкой», зато как же это проясняло верную научную перспективу!

Николай Иванович в зрелые годы являлся человеком с подлинно государственным мышлением. Эта особенность не зависит от статуса кабинета, в котором кто-либо работает. Прекрасное знание жизни, законов развития этносов и обществ делало его незаменимым экспертом в области законотворчества и качества государственных решений. Недаром один из уникальных краевых законов 2007 года N 1264-КЗ «О государственной политике в сфере сохранения и развития традиционной народной культуры в Краснодарском крае» разрабатывался в тесном сотрудничестве с Николаем Ивановичем Бондарем.  К научной эрудиции и аналитичности мышления прибавлялись не стяжательство и честность. Благодаря этому Краснодарский край имеет сегодня уникальную законодательную базу, на которую опирается многоаспектная деятельность по сохранению традиционной народной культуры. Государственность мышления Николая Ивановича логично увязывается с дедуктивностью его исследовательского взгляда, привычкой видеть любой факт действительности через призму картины мира, предпочтения принципа «от общего к частному». Таковы его книги и статьи, которые «вписывают» любой предмет исследования в широкий мировоззренческий контекст. Недаром одним из любимых им образов народной культуры было славянское мировое древо, организующее и увязывающего в единую систему все сущее. Николай Иванович вообще любил системность, правильность и основательность во всем, что его окружало.

Каждый из нас, кто в горестные декабрьские дни 2023 года, связанные с его уходом, думал о Николае Ивановиче, вспоминал еще многое, что подарило общением с этим дорогим для нас человеком. Его общение с жителями станиц, вечерние отчеты в экспедициях, ночи у костров на берегу кубанских рек, его рассказы о традиционной культуре, его гнев, его юмор, его благородство. Что делать, жизнь и смерть – бинарная оппозиция, как говорил Николай Иванович, одно без другого не существует. Остается память, остается дело его жизни – сохранение и изучение традиционной культуры, которое нам следует продолжить. Один из томов коллективной антологии «История, этнография, фольклор Кубани», посвященный его родному Павловскому району, мы надеемся издать уже в этом году. Николай Иванович очень хотел взять в руки эту книгу, возвращающую память о традиционной культуре его землякам. И не успел. Обязательно сделаем это!

Царствие небесное рабу Божьему Николаю! Значительному и прекрасному Человеку, чья критика была безусловной, а одобрение и поддержка заставляли поверить в себя.