Накануне Дня Победы считаю своим долгом говорить о героях СВО. Россия, как прежде, сильна духом, пока есть те, кто не щадя жизни, стоят за её интересы.

Наша повседневная жизнь, ментальность, культура бытия – всё это уже висело над пропастью. Всякий русский страдал в душе, глядя на то, как хитро и планомерно изничтожается наш мир. Повреди ген совести – народ погиб. Поэтому СВО – это не Украина, не натовские базы – это сохранение своего духовного лика, своих ценностей.

  История совершается на наших глазах, и мы должны знать своих героев. В этом залог будущего. Мы взяли интервью у участников СВО, наших земляков – краснодарцев. Удивительна их общая черта – скромность: они неохотно говорят о своём личном героизме, но много и горячо – о товарищах.

ЭДУАРД ШКЛЯР (КАЗАК КАШИРИНСКОГО КУРЕНЯ ХУТОРА ЛЕНИНА, СТАРШИЙ ВАХМИСТР):

 – Я родился в казачьей семье и с детства любил свою землю и традиции. Вступив в казачество, я сознательно готовил себя к военному делу: мы регулярно выезжали в Молькино на учения. Поэтому, когда началась СВО, я, как и прочие казаки нашего куреня, как и мой родной брат Григорий (морпех, чёрный берет) пошел на фронт добровольцем.

Сначала нас направили на обучение под Новороссийск, на базу 16-го Барса. Отмечу, что там были блестящие военные специалисты и учеба высокого качества, что мне очень пригодилось на фронте.

Потом меня направили под Лисичанск во вторую роту 16-го Барса, которая базировалась на территории Завода. Там мы сразу наладили быт: кухню, баню, вырыли окопы, укрепзону.

– Что главное на фронте?

– Главное, никогда не терять голову, быть всегда готовым грамотно выполнить боевую задачу. Например: мы выдвигаемся вперёд в сумерках, выходим на позиции. Начинается обстрел, падаешь в чей-то окоп, надо переждать, определиться: может враг пристреливается, чтобы нас выявить, может готовится к наступлению и сейчас «попрёт». Много тонкостей, которые понимаешь только в бою. Опыт приходит со временем. На этой войне недопустима игра в героизм, надо трезво и продуманно выполнять задачу, с наименьшими потерями.

– Какова окопная правда?

– Это повседневность. Однажды мы попали под обстрел и залегли в брошенном хохлами окопе. Он был так мал и тесен, что не разойтись. Я занял т.н. «лисью нору» – она оказалась неукреплённой и меня завалило после взрыва. Благо ребята вовремя откопали. В этом окопе мы пролежали 5 суток. Нельзя было спать, всё время начеку, в полной боевой готовности – ВСУ под боком…На войне все бытовые мелочи уходят, забываешь себя, только приказ и как его лучше выполнить. Как-то нас посетил самый опасный «гость» – дрон «Баба Яга»: мы замерли, мы-мёртвые и этим спаслись. На фронте всегда ходишь перед лицом смерти, не знаешь будешь ли жив через час.

– Как прошло Ваше «боевое крещение»?

– Впервые на задание меня вызвали по рации – надо было доставить воду на передовую. Вернее, я сам вызвался, т.к. физически был силен, занимался гирями. Загрузился сверх всякой меры и стал пробираться через Венский лес. Я знал об опасности, участок, через который пришлось идти, контролировался и постоянно простреливался. И я попал под огонь. А дальше, как в сказке: бежать с грузом на плечах и не получить не одной царапины! А груз был, как твой холодильник. Я молился, как никогда, Бог спас. Это действительно было чудо.

– Мне всегда интересно, что чувствует солдат в минуту смертельной опасности.

– Под огнём действуешь машинально. Мозг отсекает все эмоции. В пограничном состоянии тело обретает нечеловеческую силу.

– Как Вы получили ранение?

– Была ротация войск. Я выезжал последним на УАЗике и никак не мог закрыть дверцу – это меня спасло. После взрыва я вылетел через неё и, пролетев метров десять, рухнул на землю. Было состояние шока, боли не чувствовал, хотя сломал обе ноги, три ребра, оглох и получил жёсткую контузию. Потом начались мои хождения по мукам, по госпиталям.

– Каково отношение к раненым? Как лечат?

– Хотелось бы лучшего. Но это другая тема и нет желания говорить о грустном.

– Что изменилось в Вас лично после пребывания на фронте?

– Бесценный опыт. Переосмысление всей жизни. Всё ненужное, лишнее, суетное, неполезное ушло навсегда. Да, я сильно изменился во всём. Я это чувствую. Там я понял главное в себе. И о себе. И о жизни.

– Что пожелаете молодёжи?

– Любить Родину – главное, ведь это наша земля. Жить разумно. Ценить время. Тем, кто идёт на фронт, воевать осмысленно, грамотно, слушать инструкторов.

  * От себя добавим, что Эдуарду предстоит очередная операция. Будут ломать кости, которые срослись неправильно из-за ошибки врачей. Но он никогда не жаловался. Поражает его спокойный, радостный дух, мужество и достоинство. Такими людьми нужно гордиться. Сегодня мы с радостью узнали, что Эдуард представлен к государственной краевой награде за участие в СВО.

АНТОН ДЬЯЧКОВ (ХУТОР ЛЕНИНА):

– По мобилизации 22-го года я попал на СВО. После обучения в Молькино был направлен в Запорожскую область, служил в пехоте 136-й Дагестанской бригады полтора месяца. После обучения, сапёром в этой же бригаде.

  «Боевое крещение» получил в штурме под Малыми Щербаками, когда шло общее наступление. Самыми горячими были бои под Авдеевкой. Там я получил задачу по разминированию; надо было «очистить» дорогу для продвижения войск, подвоза продовольствия и эвакуации раненых. Работали мы в паре, как обычно ночью, я был старшим. В сапёрном деле важна почти хирургическая аккуратность. Но в этот раз мне не повезло. Противник использовал новые, нам неизвестные, противотанковые мины (производства Франции). Они дистанционно реагируют на металл, а я был в бронежилете. Произошёл взрыв. Мне оторвало обе ноги и была короткая потеря памяти. Дальше помню чётко: укол промедола, жгуты, эвакуация под миномётным огнём. Боли не чувствовал в состоянии шока. Но потом были сильные фантомные боли (это когда болит то, чего нет – Антону ампутировали обе ноги).

– Страшно на войне?

– Страшно всегда. За шесть с половиной месяцев моего пребывания на фронте не помню дня без страха. Живёшь в абсолютном напряжении. Иногда к нам прибывали «горячие головы». Насмотревшись боевиков, они приехали геройствовать. В первом же штурме их покидала романтика. Под плотным огнём приходит трезвость, учишься хладнокровию. Здесь важна быстрая реакция, умение владеть собой, вовремя принять правильное решение, единственное. Героизм – это не Рэмбо, не игра в войнухи. Это разум, осторожность, терпение.

Был у нас отчаянно храбрый штурмовик Эдик Нечаев (из хутора Ленина, закончил СШ № 61). В 22 года был мобилизован. Будто Ангел-хранитель берёг его. Редкое бесстрашие. Всегда, везде был первым. Погиб, спасая раненого, не побоялся вражеского огня. Это герой!

Мой командир, опытный воин, идейный. После ранений возвращался на фронт. Брал в плен врага голыми руками без оружия. Это герой! Я могу бесконечно приводить примеры удивительной смелости. Мы всегда умели воевать. Но и хохлы ведь тоже нашей крови и воюют не хуже. Жаль не видят, дурни, что их использует НАТО в своих пресловутых целях.

– Что самое страшное на войне?

– Смерть товарища. Ведь на фронте мы живём единой семьёй. Совершенно удивительная сплочённость, поддержка, настоящее братство, полное доверие. В миру такого не бывает. Там, где близость смерти все чувства обострены. Там всё настоящее. Живёшь каждой минутой и чувствуешь каждой клеткой.  Сейчас у меня полстраны друзей, самых надёжных и преданных. Они не бросят. Мы общаемся, поддерживаем друг друга.

– Свою госпитальную жизнь многие не любят вспоминать. Как Вас лечили?

– Это как кому повезёт. Я много сменил больниц. Но отношение везде было хорошее. Особенно вспоминаю с благодарностью врачей Медакадемии им. Кирова в С-Петербурге. Мне восстановили барабанные перепонки, челюсть, зубы. Прошёл хорошую реабилитацию. Там я впервые одел протезы.

– Расскажите о себе после ранения.

– Меня всегда поддерживала жена Евгения. Она воистину героиня. С самого начала лечения была рядом. Ездила со мной по всем госпиталям. Ухаживала и за мной, и за другими. Она меня очень поддерживает. И сейчас, когда возникают трудности в быту. Например, полгода не могли сделать пандус в подъезде, на стоянках все инвалидные места заняты автомобилями – не инвалидов. Эти вопросы надо решать в первую очередь, – таких, как я будет много. Надо проявлять уважение…

– Что пожелаете молодёжи?