Анастасия Пода

                                                                       

Как ветер знает, для чего он сносит

Тучи листьев на своём пути.

Так Саша Цыпкин без лукавства постит

Кучи текстов в мировой сети.

Что такое «хорошо», а что такое «плохо»? Даже «папа» из стихотворения Владимира Маяковского не смог дать однозначный ответ. Потому что мир – не старый комикс. Лишь на «чёрное» и «белое» не делится! Однако нечёткость единиц измерения не исключает наличия цели. Нагляднее всего эта мысль проиллюстрирована в книге Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой». Согласно его теории «мономифа», каждая отдельно взятая история имеет под собой общую идею или мотив, ради чего она рассказывается. И такой подход применим не только к литературе, но и к жизни.

Как бы пафосно это ни прозвучало, но каждый писатель – своего рода Бог, сотворивший собственный художественный мир, а также его обитателей по знакомому человеческому образу и подобию, обладающих свободой воли, и предлагая им пройти «путь героя» (рис 1). Здесь вы можете спросить: «Какая может быть свобода, если автор сам решает, какие действия совершит персонаж и когда». Конечно, писатель контролирует «мир» и его «жителей», однако он не может повлиять на их естественные выборы и путь.

Например, давайте рассмотрим мир «Шинели» Гоголя. Николай Васильевич создал Акакия Акакиевича маленьким, трусливым, послушным и поместил его в суровые условия чинопочитания, физической и моральной серости Петербурга 19 века. Автор сформировал «базовые характеристики» персонажа и обстоятельства вокруг него, после чего превратился из создателя в наблюдателя! Гоголь отслеживает и записывает «жизнь» своего героя, который самостоятельно принимает естественные для себя решения, делает выводы, сталкивается с последствиями своих слов и действий. Разве мог Акакий Акакиевич предать свою любовь к заполнению бумаг во имя карьеры? Или продолжить мёрзнуть в старой шинели? Мог ли он, будучи бедным и слабым, не заболеть смертельно в гнетущих душевных и окружающих обстоятельствах? Действительно, Башмачкин просто не мог пройти и завершить свой жизненный путь иначе, чем это описано в книге.

Более того, каждый из нас – тоже персонаж, созданный кем-то. И не важна призма восприятия вами Создателя. Будь это Бог, инопланетяне или просто поколения ваших предков. Каждый человек – это сформированная кем-то извне система характеристик, наделённая свободой воли и помещённая в определённые условия для прохождения «пути героя». Получается, при таком подходе к жизни на первый план выходят её цель и смысл. Назовём это «миссией».

И не обязательно ваша миссия должна быть высокой или понятной. Например, Александр Флеминг – безумный авантюрист – был рождён, чтобы спасти миллионы людей буквально своей неряшливостью. 1928 год. Безызвестный специалист средних лет, будучи микробиологом наблюдательным, но не очень аккуратным, оставил на своём лабораторном столе невымытые после работы чашки с культурами микробов и уехал отдыхать. Вернувшись из отпуска, в одной из таких чашек он, к собственному удивлению, обнаружил плесень, подавившую рост высеянной им культуры болезнетворных микробов. Эта плесень относилась к очень редкому виду Penicillium и, вероятно, была занесена из расположенной этажом ниже лаборатории, где выращивали образцы плесени из домов больных, страдающих бронхиальной астмой. В цепочке счастливых случайностей началась эра антибиотиков, без которых невозможно представить современную медицину. Следовательно, «миссия» может быть неочевидна даже для её «воплотителя».

Однако можно предугадать вектор развития вашей «миссии», найти способы её реализации с помощью схемы «Путь героя» (с оговоркой на теорию вероятности из-за нестабильности человеческих взаимоотношений, физических ограничений, иерархичности мироустройства и недостаточной осведомлённости о глобальных природных процессах).

Эта мысль возникла в моей голове после личной встречи с Александром Цыпкиным – российским писателем, драматургом, сценаристом, публицистом и экспертом по стратегическим коммуникациям. Если честно, в процессе косвенного знакомства – то есть через его творчество и высказывания – этот человек показался мне действительно беспринЦыпным, даже безнравственным. «Что делать женщине, если у неё два любовника, а выбрать нужно одного», «В раю правды нет», «Утренний секс», «Женщины непреклонного возраста» – самые громкие и популярные работы Цыпкина в качестве писателя или сценариста. Интересный выбор направления. Обычно ж как это происходит: что цепляет, волнует или греет душу – о том и пишу. Этот принцип особенно точно отражает такое понятие, как «вдохновение». Стихи рождаются через чувственный опыт и анализ. Без эмоциональной вовлечённости автора произведение не обретёт ни форму, ни идею, ни посыл, ни читателя.

Цыпкин работает на «поле Шрёдингера», как и многие творцы. Объясню. К примеру, тема любви в искусстве никогда не потеряет актуальность, потому что никто не может точно сказать, что это такое. Простой пример. Внезапно проснувшиеся, почти ребяческие чувства Чацкого – любовь, хотя он ничего не сделал для развития отношений с Софьей. И взрослая, мудрая влюблённость Болконского – тоже любовь, ведь он сделал всё «по канонам» формирования супружеской пары. А любовь «Бедной Лизы»? А романтические скитания Обломова? Все вышеперечисленные и многие другие герои-воздыхатели описаны литературоведами как примеры истинной любви. Хотя для меня, например, между Базаровым и Одинцовой чувств нет (с чем категорически не согласны многие критики). Только химия. Любовь – возвышенное и вечное чувство, которое невозможно истребить расстоянием или искусственно создать комплиментами; а химия – совпадение людей на уровне физиологии и психологии, будто одинокие пазлы складываются в единую картину. Так, циничность Базарова перерастает в научный интерес, который вызвала в нём «непохожая на других баб» Ольга. Одинцова же, расчётливая и хладнокровная, видит в Евгении своё «отражение» и ставит нравственный эксперимент не только над ним, но и над собой. Оба героя Тургенева преследуют исследовательский интерес удовлетворения своих потребностей знания о мире. Тот факт, что их «эксперимент» имеет романтический контекст не делает его любовью. Однако я субъективна, могу ошибаться из-за некомпетентности в этой сфере. Получается, пока читатель не заметит «любовь» между героями и не будет обладать достаточным эмоциональным опытом – её будто и нет!

Именно с такими понятиями играет Цыпкин в своём творчестве. Он пытается ломать систему, как это делали «будетляны» – русские футуристы Серебряного века. Его жалкие потуги выделиться в литературном сообществе за счёт переосмысления вечных тем в условиях современного «быстрого мира» вызывали у меня только смех и жалость. И даже его вальяжное самоопределение «неписатель» казалось мне наигранным и грубым. Как можно формировать немалую часть российской литературы, кинематографа, социальных сетей и не брать на себя ответственность за созданное? Цыпкин – феномен разрушения образа писателя, который создал А.С. Пушкин. Александр Цыпкин не пророк, не глас Божий. Его тексты не «жгут сердца людей».

Всё изменилось на Всемирном фестивале молодёжи, когда я увидела Цыпкина в программе лекций. Умеет же судьба шутить: в декабре я готовила сатирический доклад о жизни и творчестве этого «неписателя», а в марте получаю возможность познакомиться с ним лично. В тот же миг я решила прибежать на другой конец Города молодёжи мира, чтобы сесть на самое близкое к сцене место и успеть «занять микрофон» для вопросов.

Аншлаг. «Авторские чтения» рассказов победительниц конкурса от Цыпкина привлекли внимание участников даже из других стран. Честно сказать, я была удивлена такой заинтересованности русской литературой среди иностранцев. Произведения, к слову, и правда неплохие! Особенно в артистичном прочтении Екатерины Шпицы и Сергея Котюха. Авторы(ки) заслуженно получили свои награды и аплодисменты, и … Ничего. Цыпкин не сказал ни слова. Однако мой профессиональный и личный интерес, накопившиеся вопросы и возражения не могли уже копиться в разуме и сердце, поэтому буквально вытолкнули меня из зала в зону СМИ. Да, туда нельзя было подходить простым смертным. С другой стороны – я тоже СМИ, просто пока в пробирке. Такая журналистская рассада на подоконнике. В общем, я оказалась среди огромных камер и микрофонов с маленьким блокнотиком (рис. 2) и миллиардом вопросов в глазах.

А дальше всё как в тумане. Журналисты уже задали все вопросы, поэтому охрана уводит спикера в гримёрку. Рядом со мной всё это время стоит ещё пара девочек с блокнотами. Мы решаем вместе прорваться сквозь охрану. Падаем. Охранник с квадратным серым лицом, на котором будто никогда не было улыбки, пытается отвернуть гостя от нас, но поздно. Так как лекция проходила в день «многонационального единства», большинство участников были в традиционных костюмах. В итоге, Цыпкин не смог проигнорировать колоритную компанию девушек в русских кокошниках, татарских тюбетейках и казахских кимешках.

- Вы чего падаете? – спросил Александр, улыбаясь.

- Мы вас ждали! А можно автограф? Тут места мало, вот и упали! – закричали девушки.

И тут я решила переждать. Когда все получили свои заветные фотографии со знаменитостью, я подошла, чтобы поставить точку в этой заочной полемике. Мы говорили недолго, около 5 минут, но диалог шёл очень быстро. Александр будто заранее знал каждый вопрос, поэтому без лишних раздумий выдавал ёмкие ответы. Как ребёнок. Наверное, это признак искренности – подумала я. Оставлю ниже кусочек из этого «интервью» (рис. 3):

-… поэтому я не причисляю вас к публицистам! А кем себя считаете вы: публицист, писатель, сценарист?

- Я просто развлекаюсь!

- То есть литература для вас – хобби? Просто развлечение?

- Да. Пока у меня получается – делаю.

- Но вы делаете весьма спорные с моральной и профессиональной точки зрения сценарии, по которым снимают столь же пустые и безнравственные сериалы.

- Субъективно. Вы имеете право на свой взгляд.

- Нет, я не об этом. Ваши идеи оседают в головах огромного количества людей, влияют на их мировосприятие. Неужели вы не чувствуете ответственность за каждое слово?

- Изначально я писал в Twitter (заблокирован в России), но исключительно в качестве пиарщика сотовой компании (работал директором по связям с общественностью Северо-Западного филиала «Мегафона»). А дальше я понял, что соцсети — это наши цифровые души. И мне захотелось их чем-то наполнить. Я начал публиковать забавные истории из жизни, они получили некую популярность. Этот процесс произошёл без моего специального вмешательства. Я не мечтал о литературном признании и узнаваемости.

- То есть вы – ошибка выжившего?

- Я делаю то, что мне нравится. Пока получается. Дальше – посмотрим.

И почему-то его слова прозвучали в моей голове как раскаяние Понтия Пилата. Гнев и осуждение – естественная реакция на успех того, что не вписывается в парадигму мировосприятия. Но эта встреча будто открыла во мне новое понимание жизненного пути человека. Я не отреклась от своей критики большей части творчества Александра, но остыла. «Может Цыпкин ещё не нашёл свой «пенициллин», поэтому публикует вонючие бактерии?» – эта идея будто пробежала по спине мурашками. С этого момента начался мой «путь героя».

Цыпкин – не лучший пример российского писателя. Он выбрал свой путь и следует ему без сомнений. И этому можно у него поучиться. Находясь в «точке невозврата», он неосознанно провёл меня через «Отчуждение» – первый этап. Пропал страх ошибки, неуверенность в собственных силах и выборе. Во мне словно эхом отразились слова «пока у меня получается – делаю», преобразовавшись в стремление «глаголом жечь сердца людей». И этот заряд мне тут же захотелось передать следующему: в тот же день мы сняли мини-экранизацию стихотворения начинающего поэта, с которым познакомились на ВФМ. К слову, недавно этот ролик выиграл небольшой конкурс. Более того, согласно теории «пути героя» моё стремление обязательно обретёт воплощение в форме «миссии» и масштабную реализацию. Следовательно, если сейчас мы с Александром вступили в полемику, то в «конце пути» станем либо врагами, либо союзниками. В любом случае – меня больше не возмущают его взгляды и творчество, потому что даже неудавшийся литературный эксперимент Цыпкина уже начал своё превращение в публицистический пенициллин.

^Фото