Яна Бондарь

Вот уже более 30 лет автор сборников поэзии, книг, «лейтенант на третьей мировой» Станислав Куняев возглавляет журнал «Наш современник». На этой неделе, 27 ноября, публицисту исполнился 91 год. Его жизненный и творческий путь — это марафон, «дистанция борьбы», которую Станислав Куняев достойно преодолел «физически, интеллектуально, духовно» [1]. 

Если обратиться к нескольким работам Станислава Юрьевича, прочитать пару интервью, станет ясно: публицист гордится своей «простонародностью» и считает, что благодаря семье он «мог вырасти только патриотом России»[2]. Воспитанием маленького Станислава занималась преимущественно бабушка, безграмотная крестьянка. В тяжёлое время коллективизации, войны она становилась для Станислава Куняева Ариной Родионовной. 

Писатель рассказывал: «Моя мать стала врачом и трудилась в госпиталях Финской и Великой Отечественной войны. Ее отец в царское время был известным на весь город сапожником» [2]. Отец же самого Станислава Куняева был преподавателем истории и погиб в 1942 году во время ленинградской блокады [3]. История простого народа, русских семей поистине близка писателю. При анализе итоговой книги Станислава Куняева «К предательству таинственная страсть», мы обязательно вернёмся к этой теме. 

В 1951 году будущий писатель закончил среднюю школу с золотой медалью. Комментируя воспоминания «шестидесятницы» Раисы Орловой-Либерзон, Станислав Куняев отмечал: «Да я всё своё детство и юность — до 18 лет — прожил в военные и послевоенные годы в Калуге на скрещении улиц Циолковского и Пушкинской, и сортир, сколоченный из горбыля, у нас аж на целых три многосемейных дома был один во дворе, и на колонку за водой, которая была одна на целый квартал, я ежедневно ходил с двумя вёдрами. И ничего, выжили, выучились, и школу с медалями окончили. Я — с золотой» [10]. 

Станислав Куняев окончил филологический факультет МГУ в 1957 году, во время обучения в университете писал стихи. После получения диплома Станислав Юрьевич уехал в Сибирь, получил опыт работы в газетах «Сталинский путь» и «Восточно-Сибирская правда», познакомился с Валентином Распутиным и Александром Вампиловым. В 1960-х годах по возращении из Сибири Станислав Куняев издал первую книгу стихотворений «Землепроходцы» [3]. 

В 1960-1963-х годах работал в журнале «Знамя»: «Одним был хорош журнал, он размещался во флигеле здания Литературного института, и молодёжь, которая поступала в Литинститут, заходила в редакцию. Там я перезнакомился с десятками писателей, ставших позже известными. Так ко мне пришёл и Рубцов. Скверно выглядел, с желтым испитым лицом, потрёпанный, с грязным воротом рубашки, в брюках, сидевших пузырями на коленках, в сандалиях на босую ногу. Протянул мне тетрадь: "Прочитайте, пожалуйста, мои стихи". А я так устал тогда и говорю: "Приходите через два-три дня". А он: "у меня с Литинститутом не получается. Я уеду завтра на родину" [2]. В такой атмосфере Станислав Куняев познакомился со стихотворением «Тихая моя Родина». 

Конечно, Николай Рубцов во многом был близок Куняеву: сын русского простонародья, который знал главную истину — «душа поэта на то и дана ему, чтобы высветлять и очищать жизнь, обнаруживая в ней духовный смысл» [8]. Николай Рубцов, как и многие русские писатели, не мог похвастаться многокомнатной квартирой в Москве или возможностью устраивать крупные застолья в трудные времена эпохи. 

В статье «Предательство — это продажа вдохновения» Станислав Куняев отметил: «Многие мои товарищи по литературной судьбе стали писателями, выбившись из полной бедности, нищеты, безотцовщины. Борьба за кусок хлеба, за крышу над головой, за одежку и обувку были для нас обычным и необходимым делом». К числу «товарищей», помимо Николая Рубцова, Куняев относил Василия Белова, Владимира Личутина, Валентина Распутина, Игоря Шкляревского, Александра Вампилова, Анатолия Передреева, Виктора Лихоносова. И, конечно, Станислав Юрьевич совершенно справедливо провёл параллель с «детьми из партийной номенклатуры» (Юлиана Семенова, Булата Окуджавы, Василия Аксенова), из «высокой кэгэбэшной среды»(поэтессы Беллы Ахмадулиной, кинорежиссера Сергея Соловьева), детей юристов (Александр Межиров), врачей-венерологов (Давида Самойлова). 

Станислав Куняев в своём творчестве нередко обращался к бинарным понятиям  простонародности и кастовости — совершенно разным по мировоззрению мирам. Представителей первого (простонародного) мира мы упоминали выше. Их жизненный и творческий путь был тернистым, они с детства узнали «цену куску хлеба и чугунка картошки», но при этом признали литературу своим «крестом» и достойно его несли на протяжении долгих лет. Представители же кастового мира, Давид Самойлов и ему подобные, жили в иных материальных условиях и, по словам Станислава Куняева, имели «если не классовые, то сословные или кастовые интересы». 

Желание сохранить простонародность, интересами которой являются «общенародные боли и заботы», а также отделить два бинарных мира друг от друга нашли воплощение в знаменитом выступлении Станислава Куняев на дискуссии «Классика и мы». Мероприятие проходило 21 декабря 1977 года в ЦДЛ, в нем приняли участие Юрий Селезнёв, Станислав Куняев, Михаил Лобанов, Пётр Палиевский, Феликс Кузнецов, Анатолий Эфрос, Евгений Евтушенко. Дискуссия была посвящена художественным ценностям прошлого в современной науке и культуре. Во время встречи звучали разные мнения, Михаил Лобанов, например, говоря о значении литературы 19 века, выделяет в ней главное: «глубину духовно-нравственных исканий, жажду истины и вечных ценностей, которые полны этой глубиной…» [2]. В этой же дискуссии Юрий Селезнёв произнёс известную фразу о «третьей мировой»: «Классическая, в том числе и русская классическая литература, сегодня становится едва ли не одним из плацдармов, на которых разгорается эта третья мировая идеологическая война» [2]. 

В своей речи Станислав Юрьевич обратился к проблеме сущности русской литературы, отметил «кровавое человеконенавистничество» в творчестве Эдуарда Багрицкого. Почитатели записали его в классики, что не могло не возмутить защитника русской литературы Станислава Куняева. Для него творчество Эдуарда Багрицкого не имеет ничего общего с продолжением традиций русской поэзии. 

По мнению Станислава Куняева, «одной из постоянных нравственных эстетических традиций в мире русской поэзии было принятие всего, что поддерживает на земле основы жизни», а поэзия Багрицкого направлена против этих основ. В его творчестве оправдано разрешение крови по совести (в качестве примера «кровавого человеконенавистничества» можно привести работы Багрицкого «Дума про Опасана», «TBС», «Смерть пионерки», «Февраль») [1].  В своей речи же Станислав Куняев обратил внимание на сюжет поэмы «Февраль», где еврейский парень, недавно получивший новое чекистское положение,  изчувства мести за своих предков насилует русскую девушку. Станислав Куняев, как и другие истинно русские писатели, поэты, не мог позволить такой поэзии занимать пьедесталы. 

Писатель сравнил поэзию Эдуарда Багрицкого с творческим наследием О.Мандельштама, А.Фетаи опроверг мнение, что поэт, автор «папиросного коробка» достоин стоять в одном ряду с классиками русской литературы. Природа, традиционно русское мироощущение чужды и непонятныЭдуарду Багрицкому. Афанасий Фет, несмотря на еврейские корни (по линии отца), достойный пример «русскости» для Станислава Куняева. Он также справедливо провёл параллель между Эдуардом Багрицким и Афанасием Фетом в вопросе отношения к жизни: «У Афанасия Фета была та же болезнь, что у Багрицкого, — астма. Но физические страдания не заставили его ненавидеть "все, что душу облекает в плоть". Наоборот, обострённое чувство скоротечности жизни рождало и питало весь пантеизм Фета. Все его творчество как бы молитва прекрасному земному бытию и благодарность за радость жизни» [1]. 

Несмотря на точные сравнения и доказательность речи Станислава Куняева, его оппоненты достаточно вольно истолковали выступление и отметили в нем лишь обвинения Багрицкого в еврейских реалиях. Но, как признался сам Станислав Юрьевич в одном из интервью, правда для него превыше всего: «Когда в ответ на мои исторические исследования, на цитаты из классиков, на упоминания должностей и фамилий, на приведённые неоспоримые факты я слышу: "Ксенофобия! Расизм! Антисемитизм!", я отношусь к такого рода истерике спокойно и спрашиваю беснующихся коллег: «Граждане, я сказал правду или неправду? Если правду, то закройте рты» [5]. 

Станислав Куняев продолжил проливать свет направду в итоговом труде «К предательству таинственная страсть», посвящённом шестидесятникам. Первая глава книги начинается со слов: «Литература в России — это вторая религия». Станислав Куняев обратил внимание наеё ведущую роль в развитии нашей страны: во-первых, при императорском дворе Михаил Ломоносов и Гавриил Державин были почётными гостями, а Николай l называл Александра Сергеевича Пушкина «умнейшим человеком России». Во-вторых, даже Сергея Есенина, представителя литературы XX века, приглашали читать стихи царской семье, а Михаил Шолохов был «постоянным собеседником Сталина». И как бы то ни было, судить о «доправославной жизни русских племён» всегда будут по былинам, а о княжеских междоусобицах — по «Слово о полку Игореве». А что же сейчас? Как верно отметил Станислав Куняев: сокращение уроков литературы, «изгнание» её из школы. А что же, если не литература, формирует мировоззрение, обладает способностью влиять на историческое развитие страны? 

Стоит только вспомнить разрушительный вклад писателей-шестидесятников в развал советского государства, общества. Станислав Куняев вспоминал: «Лужники, зал Чайковского, Политехнический были переполнены, когда там выступали Евтушенко, Окуджава, Рождественский…» [10]. А что же сделали шестидесятники? Умело и цинично воспользовались тем, что наш народ был самым читающим в мире. 

Станислав Куняев привёл показательные строки из стихотворения Евтушенко: 

Мы лицедеи, богомазы,

дурили головы господ.

Мы ухитрялись брать заказы, 

а делать всё наоборот…

Вот так и становилась «органическая способность к лицемерию» поводом для гордости и рупором Хрущёва. Станислав Куняев ввёл читателей в исторический контекст: «В феврале 1956 года состоялся ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза, на котором партийный авантюрист Никита Сергеевич Хрущёв ради захвата высшей власти в стране выступил с печально знаменитым докладом…» [10]. На это выступление и отреагировало «племя литературных приспособленцев», которых сейчас мы привыкли именовать шестидесятниками. «Дети ХХ съезда» быстро отреклись от Сталинской эпохи и поддержали «ленинское» время («Казанский университет» и «Братская ГЭС» Е. Евтушенко, «Лонжюмо» и «Секвойя Ленина» А. Вознесенского, «Двести десять шагов» Р. Рождественского, «От января до апреля» О. Сулейменова). 

В этой же главе Станислав Куняев процитировал стихотворение «На кладбище» Николая Рубцова, единственный «рубцовский» труд о Сталине. Писатель заметил: «… Никакой ярости, столь щедро изливающейся до сих пор из уст потомков "проклятой касты" <...> Рубцов верит, что "жидкий рассвет", загоревшийся "над Родиной", станет похожим "на большую зарю"». Поэты и писатели с русской судьбой и русской душой (Николай Рубцов, Юрий Кузнецов, Станислав Куняев, Виктор Лапшин, Анатолий Передреев) не могли, подобно Роберту Рождественскому, заявить: «по национальности я — советский». Как отметил Станислав Куняев, их ориентация не «партийная», а «национальная, простонародная». Оттого не смогла бы их рука подписать позорное «Письмо 42-х».

Писатель напомнил, как «дети ХХ съезда»  склоняли власть к силовым действиям в борьбе с Верховным Советом: «В этом письме защитники Дома Советов, убиенные в те дни, были названы "красно-коричневыми оборотнями", "убийцами" и "хладнокровными палачами", как будто не их тела октябрьской ночью были погружены на баржи и увезены в неизвестном направлении, а трупы Ельцина, Лужкова, Гайдара и прочих "гуманистов" и "реформаторов"». В главе «Ваши руки в крови» Станислав Куняев рассказал о «словесной схватке» между Андреем Нуйкиным (один из «42») и Вадимом Кожиновым, которую российское телевидение показало уже после событий 4 октября. По словам писателя, Нуйкин «проиграл схватку вчистую» и в конце разговора протянул руку Кожинову. На этот жест Вадим Валерианович ответил: «Ваша рука в крови…»[10]. 

Станислав Куняев полностью разделил позицию Вадима Кожинова: кровь 1993 года — на руках шестидесятников (Б. Ахмадулиной, Г. Бакланова, А.Борщаговского, А.Гельмана, Р.Казаковой, А.Иванова, Б.Окуджавы, Р.Рождественского и др.). «Не отмоетесь», — вынес приговор Станислав Юрьевич и провёл параллель с действиями наших «бесстрашных русских людей».Многие слышали о «Письме 42-х», но не знали, что 2 октября 1993 года (за 3 дня до расстрела парламента) русскими писателями  было подписано коллективное письмо под заголовком «Слово художников». 

Станислав Куняев обратил внимание: если шестидесятники «диктовали власти и обществу ультиматум», то «дети русского простонародья» давали добрый совет: «Уповая на самое святое в человеке — на чувство Бога и Родины, на любовь к живым сыновьям и умершим отцам, на светоносное в русской культуре и народной душе, мы обращаемся к Ельцину и Хасбулатову: переверните назад страницу в книге русской беды, сумейте любой ценой сделать так, чтобы высший закон страны немедленно вернулся к исполнению». 

События 1993 года «окончательно и навсегда» разделили «детей русского простонародья» и «детей Арбата», в крови которых всегда жила «к предательству таинственная страсть». В итоговой книге Станислав Куняев талантливо показал «русскую версию истории русскоязычной литературы» [1], а явление «шестидесятничества» бесспорно стало одной из преобладающих тем в работах публициста. 

В беседе с Юрием Михайловичем Павловым писатель признался: «Побеждать в одиночку - задача тяжёлая, но крайне увлекательная!» [5]. Для Станислава Куняева «дистанция борьбы за истину» оказалась посильной: на протяжении всего творческого пути он достойно боролся с «либеральными штампами», туманящими головы русских людей, боролся с «кастовыми интересами», за светлое будущее и за наше бесценное литературное наследие.

Список использованных источников 

1. Павлов Ю. М. «Станислав Куняев: штрихи к портрету на фоне эпохи» // URL: https://rospisatel.ru/pavlov-kunjaev.htm
2. Ушакова И. «Наш современник Станислав Куняев» // URL:https://www.stoletie.ru/sozidateli/nash_sovremennik_stanislav_kunajev_807.htm
3. Биография Станислава Куняева // URL:http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kunjaev.php
4. Биография Станислава Куняева // URL: https://xn--80alhdjhdcxhy5hl.xn--p1ai/avtor/kunyaev-stanislav
5. Павлов Ю. М. «Станислав Куняев – русский герой на Третьей мировой» // URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_14792.html
6. Куняев С. Ю. «Предательство – это продажа вдохновения» // Наш современник. – URL: https://document.wikireading.ru/49862
7. Куняев С. Ю. «Радуюсь, что не возрос на Арбате» // URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_14550.html
8. Куняев С. Ю. «Русский огонек» // URL: https://www.booksite.ru/fulltext/rub/tsov/mem/oir/20.htm
9. Павлов Ю. М. «Заметки на полях мемуаров и статей Станислава Куняева» // URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_3927.html
10. Павлов Ю.М. «Юбилей как проявитель системной болезни власти и СМИ» // URLhttps://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_3107.html
11. Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021.