Осенние впечатления о поездке в Белозерск

Глава 1. Пропажа

Этой осенью с 26 сентября по 3 октября меня ожидала поездка в Вологодскую область на литературный семинар «Братья по духу». Я был рад принять участие в большом культурном событии и сменить обстановку университетских будней.

Собираться стал заранее. Все мои вещи лежали в чемодане за несколько дней до поездки. Я был в преддверии большого путешествия.

          Мой поезд отходил из Краснодара в 00:17. Поэтому, чтобы успеть на рейс, я заранее вызвал такси. Вышел к водителю в 23:00.

— Сейчас только паспорт из своей машины заберу. Буквально 5 минут подождёте? — обратился я к таксисту.

          Все мои документы всегда лежат в портмоне. Его я храню в двух местах: либо в личной сумке, либо в машине. Из сумки я заранее всё выложил. Упаковал её в чемодан.

          Дойдя до своего автомобиля, я открыл дверь и поднял ручку бардачка. Портмоне там не было. Осмотрел салон машины полностью: коврики, багажник, все «кармашки». Документов нигде не было.

— Наверное, паспорт в доме оставил. Постоите на «платном ожидании»? — с небольшой тревогой обратился я к водителю.

          Поднялся в квартиру. Спешно стал просматривать все полки, шкафчики, даже холодильник. Паспорт как в воду канул. Остался последний вариант. Документы в чемодане.

          Быстро спустился к таксисту. Часы показывали 23:25. Попросил водителя открыть багажник, где лежала вся моя поклажа. Полностью «перерыл» чемодан и рюкзак.

   — И тут нет. Это фиаско!

          Я отпустил таксиста. Не может ведь человек ждать меня час. Перевернув с ног на голову квартиру, так и не нашел документы. Сел на пол в коридоре. Рядом лежали разбросанные вещи, которые ранее были в чемодане. Надо действовать спокойно. Но паника понемногу давала о себе знать. Как я мог собрать чемодан за несколько дней до поездки и не убедиться о местоположении документов?

Паспорт точно был при мне. Нигде оставить его я не мог. Начинаю вспоминать последовательность моих действий.

В воскресенье мы с друзьями отдыхали за городом. Перед возвращением домой, сев в машину, я убедился, что портмоне (там находилось водительское удостоверение) при мне. Я положил документы в бардачок на случай, чтобы быстро достать их, если остановит ДПС. Затем местоположение паспорта не должно было поменяться.

Значит за городом я ничего не оставил. Не думаю, что портмоне из машины украли. Денег и банковских карт там не было. Да и забрали ли бы грабители не документы. Они ведь не знали, что именно лежит в бардачке. Украли бы магнитолу или другую звуковую аппаратуру.

Какие вещи я занёс домой после отдыха? Рюкзак, набор шампуров и пакет с матрасом. Рюкзак проверил до этого много раз. В набор шампуров портмоне бы не влезло. Оставался пакет.

Я открыл дверь балкона, где у меня лежат вещи, которыми не часто пользуюсь. Возле небольшого шкафчика лежит пакет с матрасом. Меня тут же осенило: когда выгружал вещи, я достал портмоне, чтобы как раз-таки за ним потом не идти. Руки были нагружены вещами. Я положил портмоне в пакет с матрасом. Там паспорт и оказался. Время 00:16. Через минуту поезд трогается.

Я не мог пропустить семинар. Столько к нему собирался, столько думал, исправлял статьи, чтобы в последний момент забыть, где находятся документы?!

Можно поехать в Москву, а оттуда двинуться в Вологду или Череповец. Ближайший рейс в столицу стартовал в три утра. День в автобусе.

Был и иной вариант: догнать мой поезд в другом городе. Действовать надо быстро. В Ростов уже не успею. Следующей большой станцией был Воронеж. Автобус едет долго. Открываю сайт для попутчиков. Нашел частный рейс «Краснодар — Москва» с остановкой в Воронеже. Стартует водитель сегодня в 4:00.

Я оставил заявку для подтверждения, но водитель не отвечал. Скорее всего, он спал перед дорогой. В надежде, что заявку одобрят, я лег спать, поставив будильник на 3:00.

Проснулся в 2:50 из-за неизвестного звонка. На связи был водитель с сайта.

— Стартуем в 4:00 от ТЦ «Красная площадь», — услышал я в трубке.

— Непременно буду!  

  

Глава 2. По пути в Воронеж и воронежцы

          Ровно в 3:55 я подъехал к месту отправки в Воронеж. По-летнему одетый молодой водитель Саша уже ждал меня, докуривая сигарету.

— Доброй ночи, — поприветствовал я спутника. — В Воронеж до 17:00 успеем?

— Доброй! А это как дорога сложится. Заранее гадать не будем.

          Саша ехал в Москву и по пути, чтобы «отбить» стоимость бензина, подбирал людей. Я сел в его комфортный семейный внедорожник и почти что сразу уснул. Трасса «М-4» была для моего сна настоящей усладой: ровной и широкой, без ямок. Под плавное урчание двигателя я спал до шести утра.

          Довольно быстро, примерно за два с половиной часа, оказались в Ростове. На моей родной земле мы перекусили. Саша залил топливо «до полного». Отправились дальше.

          Но спустя 10 минут после остановки мой водитель свернул на обочину. Мы вышли. Ветер возле дороги, даже при не такой уж холодной погоде, морозил, продувал насквозь.

— Сейчас ещё один подсядет. Вояка наверное. С Донбасса гонит.

К нашей машине подъехал почти развалившийся Мерседес Спринтер красного цвета. Первым вышел курчавый и черноволосый парень в спортивном костюме и сланцах на носок.

— Здорово, мужики! — радостно поприветствовал нас водитель Мерседеса. — В Ростове первый раз? Я года полтора на Военведе* прожил. Но неохота вдали от дома. И уехал. А сам с Донбасса. А чё я и не представился? Жека.

На пассажирском сидении мешкался второй человек, собирая всю свою поклажу в вещмешок.

— Мы с самого Донецка мчим. Думали уже к вам не успеем. А вы откуда едете? — не ожидая нашего ответа, спросил Жека. — Вот, Дима — человек-легенда. С болтами в ноге врага жал.

Из машины вышел тот самый Дима. Высокий, лысый паренёк с румяными щеками. Он опирался на костыль.

— Хватит пацанов грузить, Жека. Всё. Помчал на Родину. В войнушку поиграл и хватит. Спасибо, что взялся за меня. Удачи. — попрощался Дима со своим спутником и ближе подошёл к нам. — Дмитрий. Ну что, вперед и с песней?!

Я помог Диме положить вещи в багажник и открыть дверь. Он ходил слабо, хромал. Из рук не выпускал телефон, так как всегда был на связи с женой.

Дима рассказал нам о своей нелёгкой службе. Родом парень из Красноярска. Его мобилизовали в 2021. Через год получил первое ранение. Но вскоре восстановился. Начальство отправило служить обратно.

— Вот недавно после бомбёжки второй раз в госпиталь попал. После этого и стал так хромать, — рассказывал он. — Два болта вкрутили и пластину вставили. Ходить по-человечески не могу. Про бег вообще молчу.

Дима ехал «комиссоваться» в родной Красноярск. О том, почему его не уволили «на передке», он не поведал. Солдат собирался в Москве сесть на самолёт, чтобы в родном городе, как он говорил, «дом вести, а не лапти плести».

Дима отличался своей речью. Он то и дело общался пословицами и поговорками, народными анекдотами и мемами. Узнав, по какой причине я еду в Воронеж, он сказал: «Ну, Москва — Воронеж фиг догонишь!»

Вместе с ребятами время шло незаметно. Хороший разговор всегда убивает минуты, часы. Нигде надолго не останавливаясь, Саша гнал по платной дороге. Уже к 12 часам мы заехали в Воронеж.

Я вышел у большой вывески на въезде в город. Перед этим по-братски попрощался со спутниками.

Воронеж встретил меня тёплым солнцем. Вместе с чемоданом я отправился на ближайшую остановку общественного транспорта. Возле неё стояли два пустых длинных автобуса. Оба водителя были возле своих «железных гусениц». Тут находилась конечная станция. На корточках сидел молодой беловолосый парень с солнцезащитными очками на пышной шевелюре. Возле него стоял другой водитель лет 50-ти в застиранной футболке, из которой снизу проглядывал живот.

— Добрый день! Не подскажете, как до ж/д станции «Воронеж-Южный» доехать? — спросил я вежливо, прерывая беседу мужчин.

— Да ко мне садись, а я скажу, где выйти и куда дальше ехать. — сказал молодой. — Пока вещи заноси. Минут через 10 стартуем.

Я быстро занёс вещи и вышел к водителям обратно. Они ругались на начальство за то, что те удлиняют маршруты (однако рост числа пассажиров от этого не увеличивается, лишь повышается количество сгораемого топлива). Говорили также и о местном футбольном «Факеле». Мол играют не так, как в прошлом сезоне.

Я поведал им о себе. Взрослый спросил:

— Ну как там в Краснодаре? Красивый город? У вас там парк Гали́цкого — красивое место. Сын недавно был. Рассказывал.

— И парк есть, — с улыбкой отвечал я. — Великий, славный город. Приезжайте и сами все увидите: рощи, скверы, улицу Красную. И в пробках чуть придется «потолкаться».

Молодой водитель довёз меня до нужной остановки, где я должен был пересесть на другой автобус. За проезд, сказал, могу не оплачивать.

— И так тебя судьба мотает. Удачи в пути!

Город показался мне добрым и уютным. Как писал уроженец Воронежа Иван Бунин: «Воронеж-город, славен красотой, / Хоть маленький в масштабах всей Планеты, / Но он велик в России пресвятой…»

Весь внутренний уклад городской жизни мне был знакомым. Будто и не уезжал из Краснодара. Прохожие неторопливо следуют через подземные переходы, небольшие мостики, узкие улочки. У большого перекрёстка торгуют фруктами и овощами. У пекарни под лучами солнца спит пёс.

Стоя на остановке, я, для уверенности, спросил у местной жительницы, на какой автобус нужно сесть, чтобы доехать до вокзала.

— От этой остановки любой идёт. Ты садись со мной. Я подмигну.

Мы сели в первый прибывший транспорт.

— Домой? Или на отдых? — спросила женщина.

— На литературный семинар в Вологду, — ответил я.

— Командировка значит. Это хорошо. Ну вот и наша остановка. Я тоже тут выхожу.

Мы спустились с порога автобуса на мелкую гальку. Женщина пожелала мне удачи и на прощание перекрестила.

К небольшому вокзалу «Воронеж-Южный» (или, как говорят местные, станции «Придача») я добрался, слегка вспотев. Так как из-за грунтовой дороги нес чемодан в руках. Пройдя внутрь здания, я направился в буфет, чтобы позавтракать, ибо в дороге ничего не ел.

По территории вокзала ходили ребята в военной форме. Наверное, двигаются с полевых сборов. Кто-то сидит в телефоне, кто-то даже читает Юрия Бондарева (названия на книге не было). Командир (по виду этот военный был самым старшим) весело разговаривал с другими людьми, ожидающими прибытия своего рейса. Один пожилой мужчина отдал ему пакет с домашними жареными пирожками. Командир раздал их своим ребятам.

 Один молодой худенький солдатик заснул на низком подоконнике внутри зала ожидания. Он прилёг на свой большой тактический рюкзак. Спящий вытягивал губы в надежде что-то нащупать. Может быть, целовал суженную, которая ждала его на Родине и тайком являлась во снах. Может, ему виделось младенчество. Тогда он ещё мог спрятаться от всех невзгод у матери на руках. А сейчас уже он должен выполнять свой воинский долг и защищать родных.

После завтрака я присел недалеко от солдат. Читал «Лад» Белова. Хотел погрузиться в вологодский быт, понять нравы, всё же, русских, но других людей. Везде всё по-своему. У нас ушат, у них — водонос (хорошо — дородно; специально — натодельно; созыв — загаркивание). Беловский «Лад» поможет после конца света, как скажет мне потом наш литературный консультант Наталья Мелёхина (о ней узнаете позже): как праздники православные проводить, как печь устроить, как валенки катать, как лен теребить.

Ко мне подсела старушка. Долго-долго сидела, молчала. Думу свою вынашивала. Вы, уверен, знаете таких бабушек. Они всем видом своим показывают, чтоб непременно с ними заговорили. Не могут они без бесед.

— Куда путь держите? — поинтересовался я у женщины.

— Мы на отдых с дочерью едем. У Анапу. Дед заболел. Вот же псине нашей не повезеть. Дед её не любит: палкой гоняет.

— И отдыхать тоже нужно. Не всё же работать.

Этоть да. Я вот, сынок, все смотрю на солдатиков этих. Ты не знаешь, они воевать идуть?

— Не знаю. На вид молодые. Наверное, срочники.

— А у меня воть душа кровью обливается. Внука полгода назад убили. Молоденький был, умненький. На подводной лодке служил. У Черном море. И убили. Снарядом. Труп прислали: ни лица, ни тела. По татуировке опознали… Отец внука, мой сын, месяц молчал. Давило его это. Единственного пацана Боженька забрал. Все одногодки внука по улицам шляются. Работы нет. Семьи нет. Образования нет. А наш внучек-то был твердым хорошистом. И на Кубань учиться поехал в морской флот. И мы сейчас туда едем. А как мне купаться-то в этом море, в котором его убили. Как мне ступать по земле этой кровавой? Когда уже наши наших перестануть бить? Ой, сынок, когда же все прекратиться-то?..

Старушка закрылась ситцевым платочком.

Её дочь сидела на входе зала ожидания, зависая в телефоне. Материнские старческие возгласы ей порядком надоели за жизнь, казались бредом, заклинанием, которое вызывало скуку и апатию.

Голос диспетчера объявил о прибытии нового рейса. Бабушка вытерла слезы и пошла к сумкам. Дочь что-то кричала, ругала старушку за неторопливость.

Мой поезд приезжал на станцию примерно к 17 часам. До этого времени я мог спокойно продолжать читать «Лад».

*Военвед — микрорайон в Ростове-на-Дону

Глава 3. Прибытие к Белому озеру

          Я спокойно предъявил паспорт проводнику, и тот без лишних вопросов назвал мне номер места. По пути в Вологду моими спутниками были две взрослые женщины (одна из них ехала в Ярославль, другая до конечной со мной — в Вологду) и молоденькая девушка. Девушка ехала из Ростова-на-Дону в родной Рыбинск. Я спросил у неё, с какой целью пребывала она в южной столице.

— По работе. В командировке. Занимались строительством, — чётко ответила девушка

— И вы, такая худенькая и хрупкая, возводили огромные бетонные массивы? — с недоумением спросил я.

— Моя работа заключалась в другом. Я маляр-штукатур. В основном «борюсь» с клеем и контролирую процент влажности в помещении.

— Необычная работа для девушки. Как вам Ростов?

— Очень красивый город. Видно, что он развивается. В отличие, например, от моего родного Рыбинска. Молодёжь оттуда уезжает либо в Ярославль, либо в Москву. Я хочу уже вскоре перебраться на Юг.

          Мы общались около часа. Потом я поужинал и прилёг на свою верхнюю полку, чтобы послушать музыку. Однако усталость не дала мне этого сделать. Тело полностью расслабилось в лежачем положении и, будто по щелчку, отключилось.

          Организм пробудился уже около 8:00. До Вологды оставалось три часа. Небольшое волнение внутри меня начало расти.

          Ближе к полудню поезд прибыл на конечную станцию. Вот она, Вологда! Куда я так стремился. Куда я так рвался. Скоро нога почувствует старинную русскую землю.

          Выйдя из вагона, я сразу заметил знакомое лицо. Это была Наталья Мелёхина. Она помогала организовывать семинар: выстраивала маршруты, бронировала билеты, сопровождала на всех мероприятиях. Прежде всего, Наталья — талантливая писательница и журналистка, а также большой знаток Вологды. По столице региона она меня и повела.

          Покинув территорию вокзала, мы с Натальей двинулись к зданию редакции газеты «Красный Север». Там я должен был оставить свой багаж. По пути удалось зайти в одно удивительное место.

Это был небольшой деревянный домик. Ещё совсем недавно здание находилось в плачевном состоянии. Но его выкупил один вологодский предприниматель. Позже в доме он открыл магазин цветов. Главная особенность обнаружилась внутри здания.

Когда началась реставрация, работники раскрыли на стенах штукатурку времён Петра I. Узор на стенах напоминал пустую золотую рамку для картин. На первом этаже в золотых обрамлениях полотен не было. А вот этажом выше реставраторы нашли небольшую галерею с картинами голландской живописи. Могли ли вы себе такое представить: во времена Петра I в небольшом деревянном доме Вологды находилась голландская живопись. Диво дивное! 

          Мы двинулись дальше к редакции. В Вологде царила непривычная для середины осени погода: было очень тепло и ясно.

— Это я вам южное солнышко привёз. Мне без него непривычно.

— Главное, чтобы над Белым озером его ветер тучами не сдвинул. Там погода переменчива, — пояснила Наталья.

          Мы дошли до «Красного Севера». Я оставил у охранника чемодан и тяжёлый рюкзак с книгами и ноутбуком.

— Андрей, водитель, который нас отвезёт в Белозерск, пока ещё в дороге. Давайте пройдёмся к редакции газеты «Волгда.РФ» и возьмём новый выпуск, в котором напечатаны стихи участников нашего семинара.

          С первого дня в Вологде я узнал, где находятся почти все редакции СМИ. Большое скопление их на улице Козлёнской (вологжане прозвали эту улицу журналистской). Мы забрали порядка 40 газет и двинулись обратно к «Красному Северу». Там уже нас ждали водитель и шеф-редактор издания Ольга Ильинская.

На семинаре Ольга общалась с участниками, после чего написала целый цикл материалов о «Братьях по духу». С ней мы много общались, шутили, обсуждали проблемы современной журналистики.

— Самая большая беда краевых редакций в том, что все новости пишутся с сухого пресс-релиза. Журналист сидит, как крот, в офисе и занимается работой копирайтера. Поэтому неудивительно, что скоро вместо таких работников будет писать нейросеть. Журналистика должна быть живой, яркой, интересующейся, поднимающей проблемы, способствующей к их решению. Нельзя все сводить к переписыванию ненужных текстов, — говорила мне Ольга.

          Мы выехали из Вологды. Хоть меня и убаюкивала дорога, не заснул. За окном русские пейзажи. Обилие красок: красные, жёлтые, зелёные, оранжевые. Вот куда уходит Русь в сложные времена. Это её пристанище, её колыбель. А в руках моих Белов:

«Осторожный шорох листопада,

Журавлиный крик, дымок овина.

Где поешь ты, где ты ходишь, лада,

С огневыми ветками рябины?

Домовито тенькают синицы,

Паутиной светятся былинки,

И дрожат на девичьих ресницах

Дождевые капли-бисеринки.

Мне не надо, лада моя, лада,

Ни речей, ни разговоров длинных,

Ты постой со мной у палисада,

Подари мне кисточку рябины.

Я в глазах стыдливо запримечу

Знойный отблеск трудового лета.

Сколько раз ходила по Заречью,

Сколько в поле встретила рассветов!

Отпылали рыжие закаты,

И тебе в награду за старанье

Подоспела с ношею богатой,

Вышла осень в пестром сарафане.

…Затерялась песня за овином,

И гумно тихонечко дымится.

Отзовись мне, где ты ходишь, лада,

Молодой земли моей царица?»

(Стихотворение «Осень» 1962 г.)

У нас на Юге осень не такая. Она из лета быстро переходит в зиму, только на чуть-чуть показывая свои красочные и пёстрые наряды. В основном дуют сухие ветры, поднимающие с земли горы пыли, мусора, листьев.

          За три с половиной часа мы добрались до Белозерска и сразу же поехали к месту нашего временного жительства. Территория базы отдыха была большой. Она находилась прямо у Белого озера. Путь к ней преграждал только канал. Пару десятков метров, и озеро у твоих ног. Оно казалось необъятным, сливающимся с тускло-голубым небом. Я сразу же сделал кадр на телефон. Деревья отражаются в стеклянном канале. Вдали с облаками обнимается моё южное солнце.

          Хозяев не было. Мы с Натальей и Ольгой зашли в большой гостевой двухэтажный дом с большой кухней и столовой. Наталья предложила перекусить чаем и белозерскими яблоками.

Доев яблоко, я услышал, что в дом вошли.

— А вот и хозяева, — сказала мне Наталья.

          В кухню вошли Полина Сергеевна Викулова и её муж Сергей Николаевич. Полина Сергеевна — дочь великого поэта и редактора «Нашего современника» Сергея Васильевича Викулова. Она являлась главным организатором семинара. Под её чутким наблюдением мы находились всё время.

— А что это вы яблоками ужинаете? Я сейчас вас накормлю изголодавшихся, — с порога произнесла Полина Сергеевна.

— Сейчас накормим всех гостей, — добавил Сергей Николаевич.

          Полина Сергеевна подогрела щавелевый суп и подала нам.

— Вот. Кушайте на здоровье. Щавель домашний. Бульон из наших куриц. Яйца тоже наши.

          Суп был на славу. Особенно после долгой дороги и «путевых» перекусов. Сергей Николаевич мазал на кусок местного свежего хлеба хвалёное вологодское масло. Затем подал кусок мне.

— И варенье не забудьте сверху положить. И обязательно с чаем, — добавил он.

          Мы щедро ужинали. Белозеры рассказывали о городе. Многие предприятия закрылись, либо их перенесли в Вологду. Но город понемногу живет. У большинства своё маленькое хозяйство. Наталья с Полиной Сергеевной обсуждали организационные вопросы.

          Выйдя на улицу, позвонил родителям, сказал, что добрался. И вновь стал любоваться местной природой.

— Как же хорошо!

       

Глава 4. Первый день семинара и знакомство с соседями

          После ужина я отправился на отдых в свой дом. Он находился в 15 минутах от базы отдыха, где будут жить другие участники.

Какой путь мне пришлось пройти до Белозерска?! И все-таки приехать сюда. В голове мутилось. Телу требовался отдых и нормальный сон.

          Ночью мучился. Долго не спал. Ворочался. У меня проходил процесс акклиматизации и «переваривания» всех переживаний.

          Под утро удалось заснуть. Открыв глаза, понял, что завтрак начинается через час. Уже скоро смогу увидеть всех «Братьев по духу». Они приезжали автобусом из Череповца как раз к столовой.

          Я вышел к подворью Кирилло-Новоезерского монастыря, в котором мы будем проводить каждый приём пищи. Здание выполнено в технике Белозерского зодчества XVIII века. По рассказам Натальи и Полины Сергеевны, в этом подворье ужинал Пётр I. Внутри красовалась прелестная отреставрированная узорчатая печь. Ручки от печурок изображены в виде маленьких голов мишек. В двух столовых комнатах стояли большие деревянные столы со скамьями.

          Автобус с «братьями» подъехал к подворью. Все понемногу начали выходить. Четверо ребят подошли к дому, в котором я ночевал.

—Здравствуйте, вы тут тоже живете? Нам сказали, что можно занести вещи, — сказал мне рослый (в два метра) и худой парень Макар Жигулин (поэт из Череповца).

— Доброе утро! Можно и на «ты». Я ведь не так сильно старше тебя, — ответил я Макару и пожал его большую крепкую руку.

          За высоким Макаром шли ещё трое. Это были Никита Прохорцев, прозаик из Донецка, Даниил Чернов, прозаик из Ярославля, и Никита Рохлин, поэт и музыкант, недавно перебравшийся в Москву. Ребята быстро занесли вещи в дом. Нога Макара не помещалась на узких ступеньках лестницы. Он шел на «носочках».

          Собираясь выходить из дома в столовую, вижу, что ко мне идёт ещё один паренек, среднего роста и плотного телосложения.

— Привет! Мне сказали, что живу тут.

— Заходи. Всем рады.

Мы быстро обменялись фразами. Я даже не узнал имени этого парня: спешил к завтраку.

          Столы в подворье были заполнены едой: каша на молоке, выпечка, вареные яйца, масло, сыр, печенье, варенье. В центре на столах стояли большие керамические расписные чайники. Я сел за стол к уже знакомым мне Наталье и Ольге. Они спросили меня о том, как спалось. Поведав им о своей бессонной ночи, я принялся узнавать у Натальи распорядок первого дня.

          После плотного завтрака вышел к дому, чтобы взять блокнот и ручку. Возле нашего крылечка стоял парень, у которого я не узнал имя.

— Я так и не спросил, как тебя зовут.

— Сергей. Белецкий.

 — Андрей, — мы пожали руки. — Откуда приехал?

— Луганск. Учусь в академии культуры и искусств. Сам скрипач.

          Серёжа приехал как поэт. Мы ещё немного побеседовали. Я успокоился, что всё-таки смог узнать имя соседа, и направился в дом.

          После небольшого открытия в «Культурном центре имени С.В. Викулова», мы разбрелись по секциям в разные залы, где нас ожидали занятия преподавателей Литературного института им. Горького. У прозаиков вели семинар Александр Сегень, Наталья Романова-Сегень и Владимир Малягин (все преподаватели — действующие прозаики). Поэты обсуждали свои тексты во главе с мэтрами Олесей Николаевой и Владиславом Артёмовым.

          Нашу секцию вёл проректор Литинститута Сергей Федорович Дмитренко. Большую часть своей деятельности он посвятил изучению личности и творчества Салтыкова-Щедрина. Сергей Федорович является составителем многих антологий классиков и инициатором и созидателем телевизионного цикла «Писатели детства» на телеканале «Культура».

          Секция «Критика и публицистика» была самой малочисленной — всего восемь участников, один из которых не приехал из-за болезни. Поэтому нам некуда было торопиться. Не то, что прозаикам и поэтам. Тех в сумме было примерно в 4 раза больше нас.

За первое занятие мы обсудили работы двух «семинаристов» (Ангелины Верещагиной из Калининграда и Анны Мякоты из Донецка). Все участники старались конструктивно выражать свои мысли по поводу текстов. Мы выделяли как недостатки работ (если таковые имелись), так и преимущества.

Задавали тон нашему обсуждению участники Ксения Савина и Алексей Прохоренков. Ксюша окончила философский факультет СПбГУ, работала в АСПИРе. Сейчас трудится на благо Совета молодых литераторов при Союзе писателей. Лёша — опытный журналист, преподаватель, прозаик и поэт. Оба наших ведущих звена приехали из Питера.

Обычно Ксюша начинала дискуссию, высказываясь первой из нас. После нее, по кругу, говорил Алексей. И почти всегда ребята расходились во мнениях. Ксюша задавала резкие и чёткие вопросы. Алексей педантично и интеллигентно контраргументировал.

Была «жаркой» дискуссия по поводу рецензии Ангелины Верещагиной на сборник Романа Сорокина «Облака попкорна». Мы поочередно высказывались. На едином так и не сошлись. Стоит ли додумывать автору смысл стихотворений? Нужно ли зацикливаться на образе облаков, который выстраивается, понемногу меняясь, в сборнике?

Наш преподаватель Сергей Федорович очень тонко чувствовал тексты. Каждому из авторов давал нужные советы: кого-то хвалил, кого-то критиковал (конструктивно конечно), говорил чего не хватает для раскрытия центральной проблемы, что нужно сократить, что добавить.

Время прошло быстро.

— Ну что, коллеги, время обеда. Завтра разберём следующих авторов, — закончил нашу полемику Сергей Федорович.

Глава 4. Первый вечер и современные белозеры

          Под вечер первого дня, после ужина, мы решили собраться небольшой компанией, чтобы познакомиться поближе. Сидели впятером: Никита Рохлин, Серёжа Белецкий, Георгий (Юра, так он сокращал свое имя) Сафронов и Вика Толкачёва. Юра приехал вместе с Серёжей. Парни состоят в одном литературном клубе Луганска. Юра на семинар подавался как критик (со статьей о трилогии Драйзера). Однако стихотворения пишет тоже. Вика — штатный репортёр нескольких информационных агентств. Она часто бывала «на передке» и писала оттуда репортажи, с коими и приехала в Белозерск на семинар.

          Все вместе мы, как будто уже не первый год знакомы, вели беседу обо всём на свете. Смеялись и шутили.

          В какой-то момент речь зашла об СВО. Ребята из Луганска очень трепетно рассказывали о том, что сами видели. Оказывается, Серёжа даже был призван. Многие студенты и преподаватели его вуза ушли в начале мобилизации. Среди них — музыканты, актёры и другие творческие люди.

— Я бегать ни от кого не хотел. Призвали — пошел, — рассказывал Сережа. — На фронте был 9 месяцев. Пока студентов не стали отзывать.

          По этому скромному на внешний вид 19-летнему парню никогда не скажешь, что прошёл через боевые действия. Но он прошёл. Без трех месяцев год — тоже служба, особенно в «горячей» точке в окопах под свист пуль. Серёжа долго вёл рассказ о том, как обстояли у них дела на фронте. Где-то шутил. Где-то смеяться у нас не было причины.

— Этот опыт не засчитается мне в «срочную» службу. Так как призвали по мобилизации. После университета пойду в армию, — уточнил Серёжа.

          И млад, и стар — все идут. А куда деваться, если враг у границы твоего родного города? Тяжёлая доля нашего времени. Но тем мы и крепимся, «обрастаем» опытом и силой. Пусть все солдаты вернуться невредимы к женам и матерям…

          После вечерней посиделки мы решили прогуляться по ночному Белозерску. Город дневной и город ночной — разные места. Вика ушла дописывать статью. Работа и ночью есть работа. Дедлайн приближается, а текст дописывается.

          Вчетвером, мужской компанией, подходим к набережной канала. Мимо нас прошла небольшая компания молодых белозеров (четыре девушки и один парень). Познакомившись поближе, узнали о «непростой» жизни в глубинке.

Компания белозеров была разношерстной. Одной девушке было 30, другим — 17, 16 и 13 лет. Парню — 25. Все, кроме 13-летней, курили сигаретки и выпивали. Возвращались с какой-то местной разборки. При чём «разбирались» как раз-таки дамы. Молодой человек требовался для сопровождения.

          Но нас белозеры встретили радушно. Любезно разговаривали, рассказывали истории из личной и местной жизни.

          Ребята сразу предупредили нас, в каких местных заведениях приезжих не любят. Поведали и о том, где в ночь можно взять алкоголь. Уже побратавшиеся с нами белозеры пригласили на следующий день пойти в местное кафе. Сказали, что благодаря их авторитету нас не тронут «нелюбители» приезжих. Столы накроют как на юбилее мэра: шашлык, люля, овощи на мангале, любой алкоголь. Музыкальный репертуар, предупредили ребята, обширен: от Михаила Круга до Егора Крида. Мы вежливо ответили, что завтра решим. Ведь уже друзья с ними. Держимся на короткой ноге. Всегда на связи.   

Заметна была погружённость ребят в общественную жизнь. Белозерск — город небольшой. В нём все знают о друг друге. К какой-нибудь девушке зашёл парень — народ на другом конце Белозерска уже уведомлён. Если у дамы есть суженный, то к её гостю незамедлительно едет «кортеж» борцов за справедливость. После долгих разбирательств, иногда затягивающихся на всю ночь, приезжает полиция. Спектакль заканчивается. Зрители удовлетворены. На работе будет повод поболтать и обсудить действующих лиц драмы. Вот вам и культурная жизнь.

Попрощавшись с белозерами, мы двинулись к дому.

Глава 5. Культурный Белозерск

          За все время, проведённое в небольшом Белозерске, я выяснил, что в городе есть множество музеев. В некоторые нас водили.

          Конечно, среди объектов духовной жизни выделяется Культурный центр С.В. Викулова, в котором у «Братьев по духу» проходили занятия. В нём было несколько залов, посвящённых творчеству Сергея Викулова, других известных вологодских писателей, литераторов «Нашего современника». На одном из стендов увидел портрет Юрия Селезнёва. И здесь Краснодар оставил лепту.

В один из дней в актовом зале Викуловского центра у нас прошла лекция на тему «Поэты круга “Нашего современника” 1969–1989 гг.». Александр Сегень и Полина Викулова рассказали о творчестве Юлии Друниной, Николая Тряпкина, Юрия Кузнецова и Сергея Викулова. Мы слушали стихотворения этих поэтов.

          Культурный центр С.В. Викулова живёт и вне семинара. Например, в центральном зале находится выставка картин-инсталляций местной художницы.

          Удивил и музей поэта Сергея Сергеевича Орлова. Родил Белозерск в одном городе двух великих литераторов! Выставка оформлена в современных традициях: обилие стендов, экранов, экспозиций. Экскурсию нам вела замечательная молодая работница музея. Она не упустила ни одного факта из биографии Орлова. Рассказала всё: от детского стихотворения Сергея Сергеевича «Тыква», получившем положительный отклик от Корнея Чуковского, до переезда Орлова в Москву и деятельности поэта в столице.

          Водили «семинаристов» и в краеведческий музей Белозерска. В нём у нас также проходил литературный вечер.

          Помимо вышеперечисленных организаций, город славен и музеем этнографии, музеем традиционной лодки, музеем Белого озера, своим Кремлем.

Глава 6. Братья по духу

          Наш семинар собрал людей со всей России: от ЛНР и ДНР до Ханты-Мансийского автономного округа. Всех 35 участников мне не упомянуть.

          Ещё в дороге получил «наказ» от Даниила Диденко передать «Привет» Ренате Тхагушевой, молодой аспирантке Донецкого национального университета. Даня с Ренатой участвовали в весенней сессии «Братьев по духу».

          Я долго не мог найти нужного момента, чтобы выполнить просьбу товарища. Распорядок семинара был плотный, да и жил я не на основной базе, не видясь в свободное время с другими «семинаристами». Тем более, Ренату всё время сопровождал рослый мужчина в тактическом костюме цвета хаки Дмитрий Чуркин. По внешнему виду он казался мне грозным и не особо дружелюбным.

В перерыве между мероприятиями Викуловского центра я всё же нашёл удобный момент, заметив, что Рената стоит одна и рассматривает один из стендов.

— Добрый день, Рената! У меня к вам пламенный «Привет» от Даниила Диденко, — сказал я кроткой с чутким взглядом девушке, забыв даже назвать своё имя.

— Ой, как приятно! Спасибо большое! Передавайте и ему в Краснодар от меня, — отвечала мне Рената. —  Вы с ним вместе учитесь?

— Да. На одном факультете, но на разных курсах. Забыл представиться. Андрей.

          Мы продолжили беседу уже в столовой. Рената пригласила сесть за один стол. Напротив неё ужинал Дмитрий Чуркин.

— Доброго вечерочку! Милости просим к нам, — вежливо поприветствовал меня Дмитрий.

          И этого человека я считал не особо дружелюбным?! Первое мнение почти всегда бывает ошибочным.

После нашей беседы я понял, что Дмитрий — человек военный, но не суровый. В Донецке он врач, на семинаре — прозаик.

Мне больше всего запомнилась его особая доброжелательность и вежливость. Помимо этого, Дмитрий владел чувством тонкого и острого юмора, иронией (не про ту, о которой писал Блок, не опошляющей и злорадствующей). Иногда, выстраивая витиеватую шутку, Дмитрий заставлял меня верить в неё. Только по улыбке Ренаты, его давнего товарища, знающего все юмористические «приёмы» военного врача, я понимал, что попал в заблуждение.

          С Дмитрием и Ренатой мы пристрастились ходить в баню. Сергей Николаевич, муж Полины Сергеевны, топил прекрасную русскую баню для гостей. В «парилке» шли разговоры обо всём.

— Андрей, вы и вправду в Краснодаре верите душой в то, о чем пишете? — спрашивала у меня Рената.

— А как иначе? Ведь критика и публицистика создана, чтобы убеждать людей. А если автор сам не верит в силу своих текстов, то зачем он их вообще пишет? — отвечал я.

— Нашим студентам бы такой уверенности.

— Приезжайте в Краснодар на Селезнёвские и Лихоносовские чтения. Вам и выступить дадут, и других послушать тоже.

          После бани мы пили чай и продолжали вести думы. Душа и тело были максимально расслаблены атмосферой дружеских посиделок.

— Здесь райское место. Такого больше нигде нет. Классические русские пейзажи. Сказка. — делился Дмитрий. — Сюда приезжать хочется каждый раз. И каждый раз наслаждаться….

          Самые трепетные чувства всегда испытываешь с людьми. В одиночку такого нет. Один из самых запоминающихся моментов был на второй день семинара.

          Большая часть «семинаристов» засела в одном из домиков. Людей было порядка десяти, если не больше. Мы читали стихотворения, дискутировали. Шум утих, когда Никита Рохлин взял гитару. Мы с ним исполнили «Мой друг художник и поэт» Никольского, вместе с ребятами — другие песни.

Никита — особенный человек. С нелегкой судьбой. Он переезжал из Читы в Сочи, оттуда в Москву. Работал сварщиком, риелтором, бариста.

— Могу и кофе сварить, и — трубы, — шутливо говорил о себе Никита.

Несмотря на обилие испробованных профессий он продолжал заниматься поэзией и музыкой. Даже паломничал: посещал Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь, Троице-Сергиеву лавру и Серафимо-Саровский монастырь.

          Судьба давала этому человеку много знаков. Могу сказать только то, что он и их достойно принял. А как сможет воспользоваться, увидим через время. Идёт он по правильному пути.

— Хочется обзавестись семьей. Осесть, так сказать.

В глазах Никиты всегда виднелась доброта. Он был внимателен и добродушен к каждому на семинаре. И ничего человеку не надо выдумывать. Простота красит личность. С Никитой пообещались когда-нибудь увидеться и вспомнить былое, поговорить о сокровенном и, конечно же, спеть.   

Глава 7. Город Вологда

          В Вологду мы приехали в последний день семинара. У нас планировалась обзорная экскурсия по столице региона и заключительный вечер в актовом зале Вологодской областной библиотеки.

          Когда выезжали из Белозерска, солнце скрылось впервые за эти дни. Оно прощалось с вологодским небом, а то готово было разрыдаться. И на душе моей стало печально. Не хотелось покидать это святое место.

          В Вологде, прослушав малую часть экскурсии, мы с Ангелиной Верещагиной отстранились от толпы, чтобы перед выездом купить сувениры. Звоню знатоку Вологды Наталье Мелёхиной.

— Наталья, подскажите, какие можно купить в Вологде сувениры?

— Из Вологды обычно привозят что-то съедобное. Можно купить наше масло, но вряд ли до Краснодара оно у вас продержится. Также берут с собой ягоды, варенье, рыбу. Если бюджет позволяет, то можно купить вологодские кружева, либо одежду из лена, — отвечала Наталья.

          По пути к торговым рядам мы общались с Ангелиной об устройстве Вологды. На старых красивых зданиях висели уродливые яркие рекламные баннеры, которые рушат образ старинного города. Хотя нам удалось пройти по нескольким нетронутым рекламой улицам. Иногда даже проходили по деревянным скрипучим настилам.

Старые каменные дома находились в дружбе с природой. Где-то перед зданиями простиралась небольшая аллея березок или яблонь. Мох согревал дома от северного ветра. Опавшие листья укрывали от людских стоп асфальт.

          Родным я купил клюквенное варенье. В Белозерске приобрел магнитик. Вот и все сувениры, которые смогу взять. Но не только это я увёз из Вологодчины.

          В музее Сергея Орлова я купил сборник поэта. Полина Сергеевна вручила мне со своею подписью книгу стихотворений отца.

В Вологде, по пути к библиотеке, мы с Ангелиной наткнулись на одну небольшую букинистическую лавку. У меня есть традиция: покупать в городах книги местных литераторов. Я сразу же сказал консультанту лавки, что хочу купить какое-нибудь издание вологодского автора. Мне показали отдельную полку. Викулов у меня есть. Орлов с Рубцовым тоже. Крайней справа на полке была небольшая книга Ольги Фокиной под названием «Матица». Её я и взял. В пыльных коробках откопал также воспоминания современников о Рубцове. Сергей Федорович Дмитренко сказал, что эта книга — раритет. В ней собраны архивные документы классика, фото поэта и материалы Куняева, Горбовского, Викулова и других. После литературного вечера в библиотеке нам вручили сборник стихотворений Сергея Орлова. Теперь у меня их два. Благо издания разные.

          После заключающего мероприятия мы небольшой компанией почти всех ранее упомянутых мной людей пошли отмечать закрытие семинара. До отбытия оставалось буквально 4 часа. В местном кафе для «Братьев по духу» сдвинули в ряд столы. Было и весело, что наш семинар прошел успешно и без происшествий, и грустно, что нам всем надо было разъезжаться. Разбредёмся по всем уголкам России. Сможем ли встретиться снова?

— Друзья! Братья! Давайте за нас всех! За то, что смогли собраться! — сказала тост Наталья.

          Мы долго прощались на вологодском вокзале с Натальей и Ольгой. Дай Бог, свидимся.

Глава 8. Москва и послесловие

          Я ехал в Краснодар с пересадкой в столице. Как и большая часть ребят. В столице мы разделились. Луганчане в сопровождении Ксюши Савиной и Никиты Рохлина пошли покорять литературные памятники Москвы. Я и Ангелина решили не уезжать далеко от вокзала и прогуляться по «Сокольникам».

Ярославский вокзал, на который мы прибыли, вёл свою обыденную «кипящую» жизнь. Отойдя от него на некоторое расстояние, мы смотрелись в толпе явно чужими. Москвичи были все хмуры и торопливы. Я и моя спутница вальяжно шагали по широким тротуарам, не замечая суеты, вели беседы о проведённом семинаре, обсуждали некоторых авторов.

У Ангелины был удивительный взгляд: то по-детски наивный, то очень сосредоточенный и проницательный. Глаза бегло рыскали, потом оседали на месте и долго всматривались. Она часто прикусывала нижнюю губу, когда слушала чьё-либо мнение, стараясь как можно точней понять суть слов.

Мы гуляли по «Сокольникам». Здесь душу посетила меланхолия. Говорили на самые разные темы. Наверное, ни с кем я так много за семинар не общался о «вечном», чем с Ангелиной. В этом была особенность наших диалогов: мы всегда стремились уйти от повседневности и придать обыденным вещам философские смыслы. Осенняя погода была нам в помощь.

— А что вообще остается после нас? И как долго нас будут помнить? — задавалась вопросом Ангелина.

— Нас будут помнить самые близкие. Конечно, хочется увековечить себя в истории. Но так бывает только с настоящими гениями, — отвечал я ей. — Однако даже гениев иногда забывают. Время, к сожалению, не щадит никого. Да и важно ли помнить только имя человека, забывая о том, что он сделал в жизни. Это как у Лихоносова в «Осени в Тамани». Когда-то по таманским землям ходили Никон и князья разные. От них мы помним только малость. Как зовут, кем был. А что они сделали для страны и ближних мало кто помнит…

«Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями», — писал Чехов. Так и мы, мысленно летели над столичным небом, огибая небоскребы…

Пришло время прощаться. Это самая трудная и печальная пора. В Вологде прощались с Натальей и Ольгой. На Ярославском вокзале с основной частью «Братьев по духу». Теперь вот с Ангелиной. Обещали держать связь.

Казалось, что другой жизни и не бывало, что уже долгие годы утром после сна выходишь на крыльцо и любуешься Белым озером, гуляешь по тихим улочкам, обязательно проходя через Земляной вал, ешь белозерского судака, уху, расстегаи, запивая ягодным морсом. Часть души точно осталась за тысячи километров.

Верю, что еще не раз смогу посетить Вологодчину, прикоснуться ладонью к Белому озеру и умыть лицо его водой.

18.10.2023