На Луганско-Лисичанском направлении

Для ВСУ они не люди. Донбасская угольная пыль, потенциальные «сепары» – я говорю о тех, кто встречается на освобождённых территориях.

Одиннадцатилетняя Соня показывала нам дорогу в Горском. Я спросила, не боится ли она садиться в машину, полную мужчин с «зетками».

– Нет, – уверенно ответила она. – Я знаю, что вы ничего мне не сделаете. Только отвезите потом обратно, я там велосипед свой оставила.

Для одиннадцатилетней девочки, которая и не помнит довоенное время, военные чётко разделены на «наших» и «не наших». И «нашими» оказались не те, кто стоял рядом восемь лет. «Нашими» стали запылённые люди с нашивками Z, с которыми она проехала через всё Горское, чтобы показать нужный дом.

«Не нашими» оказались вэсэушники и для жителей Лисичанска. Когда те разместили свои орудия на жилой улице, горожане бежали оттуда с максимальной скоростью. И жаловались потом тем, кто пришёл: они не считали нас за живых.

И везде одно и то же: выгоняли из домов, угрожали стрелять в людей. О том, чтобы накормить голодных, у ВСУ не шло и речи. Местные потом удивлялись, когда русские солдаты делились с ними водой и пайком. Просто так, бесплатно – вот что их удивляло. Привыкшие жить в безжалостном и корыстном украинском пространстве, они изумлялись тому, что к ним пришли люди, для которых просто и естественно угостить нуждающегося. Но, кстати, быстро привыкли: теперь уже знают, что если надо за каким лекарством, или сигарет стрельнуть, или свежего хлеба попросить – это на располагу к русским надо ехать.

ВСУ воюет не за людей. За землю.

Если говорить про Луганско-Лисичанское направление, в землю вцеплялись в Светличном, на промзоне. Вцеплялись в многоэтажки Чехирово. Земля эта стала кровью и пылью. Когда я вышла из машины в этом искорёженном Чехирово, то поняла: эта несчастная земля ещё и тошнотворно пахнет смертью. Украинских солдат, которые, пренебрегая людьми, вцепились в эту землю, зарыли в воронке у дороги. Зарыли плохо. Из воронки торчали берцы. Эти торчащие берцы – символ того, что будет, когда важна земля, а не люди.

Вот, кстати, про это самое Чехирово: в бомбоубежище на шахте там укрывалось около сотни гражданских. Вэсэушники, делившие с ними укрытие, смеялись и говорили: будем уходить – сожжём и спишем на «сепаров». Об этом мне рассказали родственники тех, кто прятался в шахте. К счастью, уходить им в итоге пришлось очень спешно, и людей, целых и невредимых, эвакуировали русские солдаты. Пришлые – но свои. «Наши».

Лисичанск оставили практически без боя. Стремительно ушли, драпали, как только поняли, что горлышко котла вот-вот закроется. Новая тактика. Хорошая тактика.

Впрочем, сейчас Украина заявляет, что пойдёт в контрнаступление. Это вполне вероятно именно сейчас ещё и потому, что уже некоторое время ВСУ прицельно работают по гуманитарным объектам и складам боеприпасов. Цель – добиться, чтобы артиллерия не смогла быстро смешать контрнаступающих с пылью, а тыл был истощён и обессилен. На фоне этого можно дать картинку контрнаступления для западных партнёров – им всё равно, сколько мирных жителей и украинской пехоты будет перемолото в результате.

Потому что солдаты ВСУ не воспринимают жителей Донбасса как людей. А украинское правительство не воспринимает как людей даже солдат ВСУ.

Беспощадная карма.

Анна Долгарева,
поэт, военкор, ЛНР

Страшные кадры войны. Чихирово (рядом с Тошковкой)

На Бахмутской трассе


Взорванный мост возле Горского

Источник