Наш современник часто искренне верит в образ бесправной женщины в оковах традиционализма, он пытается сочувствовать этому угнетенному патриархатом несчастному существу и яростно отстаивает радикальные идеи феминизма, весело напевая «Russian Woman» Манижи. Не будем умалять значение здорового феминизма, достоинства борьбы с домашним насилием и важность оказания помощи пострадавшим женщинам, это темы необходимые, и они нуждаются в освещении.

Проблема в другом – медиа создают утрированную картину изуродованной действительности, культивируя ненависть в обществе. Например, тяжело понять, какую пользу женщинам приносят порнографические идеи Юлии Цветковой, выраженные в театральных постановках с участием детей. Порой создается впечатление, что нашего современника все глубже загоняют в непроходимые дебри потерянного леса где-то на окраине России, откуда нет выхода и спасения, ведь здесь нет железных леди Маргарет Тэтчер, Ангелы Меркель или Хилари Клинтон, популяризировавших Power Dressing, который уже давно стал частью гардероба каждой сильной женщины на Западе. Но ведь во всем мире строгий брючный костюм уже несколько лет не сходит с подиумов, да и, по недавним результатам ВЦИОМ, очевидно, что больше половины отечественных предпринимательниц позитивно оценивают свой бизнес и не стали бы ничего менять в прошлом, если бы была такая возможность [1].

Но даже несмотря на это, наш современник живет со стереотипом о приниженном положении русской женщины в политике и бизнесе по сравнению с другими развитыми странами, а также с устойчивым представлением о том, что только лишь в СССР права женщин и мужчин были уравнены, и это стало большим феминистическим прорывом.

Забываются уроки литературных бизнес-вумен таких, как властная героиня романа Михаила Салтыкова-Щедрина дворянка Арина Головлева, Васса Железнова со стальным характером из одноименной трагедии Максима Горького или трудолюбивая мещанка Паша из повести Николая Лескова «Дама и фефёла». Каждая из них талантливо вела свое дело и приумножала капитал. В целом, можно найти и другие примеры деловитых предпринимательниц в русской литературе. Стоит ли списывать это на художественный вымысел, авторскую фантазию, мы думаем, что нет, ведь такая деятельность воспринималась как нечто само собой разумеющееся.

Сейчас же наш современник запуган «Домостроем» и абсолютно уверен в правдивости клише «Россия во всем и всегда догоняет Запад». Почему это не так, и какую роль в обществе занимала женщина дореволюционной эпохи, рассказала в своей книге «Купчихи, дворянки, магнатки: Женщины-предпринимательницы в России XIX века» доктор исторических наук Галина Ульянова [3]. Оказалось, что современные представления о женщинах прошлого не соответствуют действительности. Женское затворничество и влияние «Домостроя» на бесправное положение женщины – всего лишь миф, который опровергается многочисленными примерами равноправного участия женщин в деловом мире.

Разрушая стереотипы

Н.Н. Страхов в 1870 году, комментируя знаменитую книгу «О подчинении женщины» английского философа Джона Стюарта Милля, написал: «Очевидно это сочинение есть отчасти протест против существующего в Англии порядка, протест, для которого у нас нет таких сильных и многочисленных поводов, как там» [2]. Действительно, в то время как в Англии права женщин начиная с XVIII века сокращались, в России напротив – расширялись. Русская женщина занимала такое положение, которого не было у англичанок вплоть до конца XIX века (например, право на раздельное владенье собственностью в браке, участие в судьбе детей и опека над ними, право наследовать и передавать в дар имущество).

Наверняка первая мысль – вдовы брали под свой контроль семейный бизнес после кончины мужей. Но это тоже очередное заблуждение, факты показали иную ситуацию. Разумеется, в числе русских предпринимательниц были вдовы, однако большой процент составляли как замужние женщины, так и старые девы (или иначе одинокие).

Для того, чтобы получить такие результаты, Галина Ульянова составила банк данных, в который внесла лиц, занимавшихся благотворительной деятельностью. Исследователь учитывала не только годы жизни, происхождение, состав семьи, владение фабрикой или заводом, но и количество внесенных денег. Так, из примерно 600 купцов и купчих, жертвовавших деньги в 1860–1913, были оставлены только те, кто внес больше 10 тысяч рублей. Сумма была достаточно крупной, например, в указанный период на эти деньги вполне можно было купить небольшой особняк на окраине Москвы. Оказалось, что 225 человек внесли данную сумму, и более 40 % – женщины, москвички. Вышла интересная ситуация: женщины самостоятельно распоряжались колоссальными суммами.

Это не могло не вызвать восторг у автора книги. Так, был разрушен и другой стереотип: предпринимательской деятельностью занималось не только купеческое сословие, но и дворянское (их было примерно поровну), бизнес вели и мещанки, и солдатки, и крестьянки, и жены и дочери священнослужителей. Торговлей в Российской империи мог заниматься практически каждый. Исключение составляли священники (православной, католической, протестантской церквей), муллы, монахи, дворяне, находящиеся на государственной или губернской службе по выборам, евреи-поселенцы, таможенные чиновники.

Дела семейные

Наш современник руководствуется правилом: либо семья, либо карьера. Но интересно, что обычно, как отмечает исследователь, успеха в бизнесе женщина XIX века достигала после 40 лет, до этого момента она занималась семьей, воспитанием детей и становлением своей собственной личности для того, чтобы в будущем суметь грамотно управлять бизнесом. Тем не менее автор также говорит и об удивительной способности русской женщины: «Парадокс правового положения женщины в России XIX – начала XX вв. заключался в том, что, играя в социальной жизни традиционную роль жены, матери, хозяйки дома, она одновременно могла иметь самостоятельный статус собственника и руководителя в предпринимательстве» [4].

Галина Ульянова попыталась реконструировать биографии некоторых предпринимательниц (или иначе магнаток), что сделать было довольно трудно, не так много документов сохранилось в архивах. Но все же истории многих русских женщин прошлого способны вдохновить своей стойкостью и преодолением личных трагедий. Например, оставшаяся одна мать пятерых детей выбирала бизнес, торговала мукой, чулками, посудой, одеждой или заводила свою фабрику с нуля (если ей она не осталась после мужа). Ей было некогда себя жалеть, приходилось молниеносно вникать в тонкости ведения производственного процесса. 

Удивительно, с каким талантом руководили женщины целыми промышленными империями. Например, дворянка Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор унаследовала вместе с братом Иваном от отца, Алексея Ивановича Яковлева, большие уральские заводы (их было восемь). В 35 лет она самостоятельно руководила горнодобывающей промышленностью Урала, достигнув невероятных результатов. В 37 лет она овдовела, семеро детей (старшему из которых было 15, а младшему – 5) не помешали Надежде Алексеевне стать фигурой первого масштаба и одной из богатейших женщин XIX века. Ее доля в общероссийском производстве металлов в 1860-е годы: 11 % выплавки меди, 7,5 % производства железа и 2 % общероссийской добычи составляли золотые прииски.

Интересна история и другой русской магнатки, Марии Федоровны Морозовой. Женщина воспитывала девятерых детей. Сейчас она больше известна тем, что являлась матерью знаменитого русского промышленника и мецената Саввы Морозова. Тем не менее судьба этой женщины также достойна отдельного внимания. Мария Федоровна происходила из богатого купеческого рода, очевидно, что и жених был под стать невесте. После смерти мужа она на протяжении двадцати лет руководила крупнейшим текстильным предприятием в России – Никольской мануфактурой, на которой трудилось свыше 25 тысяч человек. Предпринимательница возглавляла фабрику, организовывала смену оборудования, старалась над постоянным увеличением ассортимента и увеличивала рынки сбыта. В 1889 году в завещание она получила 6 млн рублей, в 1911 году она оставила наследство в 30 млн рублей.

Кстати, современной проблемы «совместно нажитое имущество», что удивительно, не существовало. В одной семье могло быть два предприятия – свое у каждого из супругов. Так, в 1830-е годы купчиха 2-й гильдии Авдотья (по первому мужу Шапошникова, по второму – Шомова) возглавляла фабрику хлопчатобумажных тканей. Следовательно, этими тканями она торговала «своим лицом» (юридическая формулировка того времени). Ее муж, Савва Шомов, состоял в 3-й гильдии и оптом продавал ситцы иваново-вознесенских и шуйских фабрик. Авдотья владела двумя дорогостоящими домами на Таганке и четырьмя лавками в Китай-городе. Совместно проживала с мужем в одном из своих домов, при этом он никаких прав на это имущество не имел и даже претендовать не мог.

Или, например, семейство Андреевых. Купчиха 1-й гильдии Наталья Михайловна руководила торговым домом «Королев Михаил Леонтьевич» по продаже кожаной обуви, а ее муж, состоявший также «своим лицом» в 1-й гильдии, торговал чаем и колониальным товаром в своем магазине на Тверской.

Поэтому категорически неправильно думать, что русская женщина Российской империи, выходя замуж, была вынуждена отдавать в распоряжение мужу свое богатство. По российскому законодательству, до 1917 года было раздельное пользование имуществом. Было два вида собственности: родовое (перешедшее от родителей/близких родственников) и благоприобретенное (купленное самостоятельно). Первое имущество можно было передать только детям или внукам, в крайнем случае ближайшим представителям рода женщины, второе – абсолютно любому лицу. Такое законодательство лишь способствовало развитию женского предпринимательства. Например, для женщин, ведущих бизнес, существовали льготы. Так, женщины из небогатых групп населения (вдовы или дочери священнослужителей, солдат) имели право заниматься мелочной торговлей без свидетельства, то есть им не нужно было платить пошлин.

Мужское и женское

По Первой всеобщей переписи населения 1897 года среди лиц, самостоятельно занимавшихся торговлей, женщины составляли 13,3 % (35 694 человек из 267 989 коммерсантов). Цифра выглядит скромной, однако если вдуматься, то это достаточно хороший результат. В крупных городах это не единицы и десятки, а сотни женщин, в небольших могло быть 10, 20, 30 и больше предпринимательниц. Практически каждая седьмая занималась торговлей, и это не было чем-то удивительным или чудаковатым.

Наш современник очень любит делить бизнес на «женский» и «мужской». Услышав, что женщина вела свой бизнес, он непременно решит, что она производила какие-нибудь ленты, чулки, помаду. Но это далеко не так. Из указанных выше примеров видно, что никаких ограничений не существовало. В Москве, например, купчихи и мещанки владели кузницами, меднолудильными предприятиями, это работа с металлами, поэтому их рабочими были мужчины. Как следует из архивов, в 1838 году мещанки, а это небогатая группа населения, владели столярными, кузнечными и медными предприятиями.

Неравная оплата труда, важная проблема для современного общества, конечно, существует и существовала. Фабричные работницы получали меньше и были заняты менее квалифицированным трудом. Но этому есть вполне логичное объяснение – например, ткацкие ручные станки требовали физической силы. Женщины были заняты на работах, не требующих такой физической силы. Поэтому неудивительно, что на подобных предприятиях трудились преимущественно мужчины (их количество, как правило, выше 90 %). При этом руководить фабрикой могла женщина, и такие случаи часто бывали на практике.

С женщинами считались, они не боялись отстаивать свою честь и достоинство. Насмешек или издевательств они не терпели. С 1801 года, как отмечает Галина Ульянова, можно обнаружить множество жалоб женщин на нагрубивших или обидевших чиновников, мужей. И крестьянки могли подать жалобу на помещиков, подобные случаи тоже разбирались на уровне канцелярий генерал-губернатора, а наиболее вопиющие – даже в петербургских высших инстанциях. 

Образ забитой и униженной женщины сейчас активно используется в СМИ, кинематографе, музыке, искусстве, он взращивает ненависть. Кричащие лозунги, агрессивные выступления, пропагандирующие негатив, создающие образы властных и грозных женщин, вышедших из «темного царства» и ненавидящих не только мужчин, но и весь мир, навряд ли взрастят в женщинах здоровую самооценку и уверенность в своих силах. Так, получается увлекательная картина: борясь со злом, мы получаем зло в квадрате. Но выдающиеся женщины были разными, и они могут быть разными и сейчас.

Библиографический список:

1.    ВЦИОМ: большинство предпринимательниц в Москве позитивно оценивают свой бизнес. – Текст : электронный // ТАСС : [сайт]. – URL: https://tass.ru/obschestvo/7907111 (дата обращения: 10.11.2021).
2.    Страхов, Н. Н. Женский вопрос / Н. Н. Страхов. – Текст : электронный // Lib.ru : [сайт]. – URL: http://az.lib.ru/s/strahow_n_n/text_1870_zhensky_vopros.shtml (дата обращения: 09.11.2021).
3.    Ульянова Г. Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века. – М.: Новое литературное обозрение, 2021. – 352 с.
4.    Ульянова, Г. Н. Женщины-предприниматели в имперской России: законодательство и практическая деятельность (на примере промышленности Москвы в XIX в.)  / Г. Н. Ульянова. – Текст : электронный //  : [сайт]. – URL: http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB13/172zUljanova.pdf (дата обращения: 07.11.2021).