Валерия Лямцева

Александр Сергеевич Пушкин – великий русский писатель, ставший олицетворением эпохи русской литературы, которую впоследствии назвали «золотым веком». Среди его современников были те, кто еще при жизни осознал величие поэта и его значимость для русской словесности.

Одним из таких был старший товарищ Пушкина поэт В.А. Жуковский. Познакомился он с Александром, когда тому было 16 лет. 19 сентября 1815 г. в письме к П.А. Вяземскому, Жуковский называл молодого поэта «чудотворцем» и «надеждой словесности» [2, c. 405], а также говорил о том, что новое знакомство оказалось для него весьма приятным. При этом Василий Андреевич выражал настороженность и озабоченность неспокойным характером Пушкина, и говорил о необходимости помочь становлению юного гения. В том же письме Василий Андреевич критически отзывался о Царскосельском лицее, в котором Александр проходил обучение, называя это учебное заведение не иначе как «убийственным». По его мнению, образование там дают недостаточное для такого «необыкновенного таланта». Уже в это время Жуковский предрекал Пушкину величие будущих творений: «Он теперь бродит около чужих идей и картин. Но когда запасётся собственными, увидишь, что из него выйдет!» [2, c. 405].

При этом надо помнить: то время юного Пушкина знали благодаря всего лишь нескольким стихотворениям, а Жуковский уже находился в высшей точке поэтической популярности, был вхож в императорскую семью, имел влиятельные связи. Литература неразрывно связывала этих двух людей, помогала им развиваться и порождала общие темы для разговоров. Жуковский и Пушкин, встречались на заседаниях «Арзамаса», были частыми гостями на вечерах у К.Н. Батюшкова, Н.М. Карамзина и других известных писателей. Литературное мастерство, написание и чтение стихов, изучение поэзии – то, что их объединило крепкой нитью дружбы.

Благодаря столь широкому спектру общих интересов Пушкин и Жуковский сблизились, их отношения перешли на уровень доверительной дружбы, несмотря на то, что между ними существовала достаточно большая разница в возрасте – шестнадцать лет. Помимо этого, их взаимоотношения не раз помогали Пушкину в трудных ситуациях, ведь его юношеский пыл могли охладить лишь мудрость и жизненный опыт Жуковского.

Пушкин считал Василия Андреевича своим учителем, еще с лицейских лет высоко оценившим поэтический дар молодого писателя. Старший товарищ пророчил славу, оберегал, направлял и вдохновлял Пушкина на создание новых шедевров. Все знают о портрете с изображением Жуковского с подписью «Победителю ученику от побежденного учителя», подаренном Пушкину после того, как он принес поэму «Руслан и Людмила».

Многие знают и о том, что Жуковский, Карамзин и другие поэты, имевшие влияние в узких кругах, в 1820 году добились отмены ссылки Пушкина в Сибирь за его эпиграммы и строки стихотворений, которые оказались неугодны царю. Наказание было заменено переводом по службе на юг страны. А после во многом благодаря стараниям В.А. Жуковского Пушкина, обвиненного в причастности к восстанию декабристов, оправдали.

Ссылка в Михайловское – время, когда Пушкина поддерживали самые верные его друзья, и среди них был и Василий Андреевич. Во время болезни, в горести и в радости и даже на пороге преждевременной смерти – Жуковский всегда помогал Пушкину и словом, и делом.

Если обращать внимание на даты писем, которые имеются в источниках, то можно сделать вывод, что активная переписка началась примерно с 1824 года, то есть во время ссоры Пушкина с отцом и в период ссылки в Михайловское. С первых писем прослеживается, что Жуковский проявлял заботу о своем друге – узнав об аневризме, которая преследовала Пушкина к тому моменту уже несколько лет, начал хлопотать и искать варианты лечения болезни. В письме от 15-20 апреля 1825 года Василий Андреевич писал Александру Сергеевичу «…Причины такой таинственной любви к аневризму я не понимаю и никак не могу ее разделять с тобою. … Глупо и низко не уважать жизнь. …Согласись, милый друг, обратить на здоровье свое то внимание, которого требуют от тебя твои друзья…» [3, с 807]. В конце сентября 1825 года Жуковский уже расписал, как поступить Пушкину, чтобы избавится от преследующей болезни: «…Вот чего от тебя требую: …собраться в дорогу, отправиться в Псков и, наняв для себя такую квартиру, в которой мог бы поместиться и Мойер, немедленно написать к нему… Он мигом уничтожит твой аневризм. Ты возвратишься в свою Опочку, примешься с новым духом за своего "Годунова" и напишешь такого "Годунова", что у нас всех будет душа прыгать: слава победит обстоятельства. В этом я уверен» [3, c. 816].

Жуковский пытался оградить Пушкина от грядущих проблем, связанных с резким характером, открыто критиковал его и призывал заниматься литературой, быть выше происходящего вокруг: «Ты сам себя не понимаешь; ты только бунтуешь, как ребенок, против несчастия, которое само не иное что, как плод твоего ребячества: а у тебя такие есть способы сладить с своею судьбою, каких нет у простых сынов сего света, способы благородные, высокие. Перестань быть эпиграммой, будь поэмой» [3, c. 816]. Василий Андреевич очень беспокоился, переживал за развитие таланта его друга, старался сделать все, чтобы Александр Сергеевич не отвлекался ни на что, кроме своей музы и усердно развивал свой «добрый гений». Наибольшую активность Жуковский проявил в 1834-1836 годах, когда в очередной раз охладил буйный характер Пушкина, и предотвратил в конце 1836 года первую дуэль с Дантесом. Из переписки Пушкина и Жуковского, видно отношение последнего к Александру Сергеевичу. «Сверчок моего сердца» – такое обращение использует Василий Андреевич в одном из своих писем. Пушкин же, в свою очередь, называет друга «Отче» или «Моя прелесть», что показывает как его дружеское, так и слегка ироничное отношение к Жуковскому. В письме от 9 августа 1825 года Василий Андреевич просил Пушкина: «Прошу не упрямиться, не играть безрассудно жизнию и не сердить дружбы, которой твоя жизнь дорога» [3, с. 815].

По большей части их переписка – разговор о решении проблем, которые преследовали Пушкина, а также обсуждение вопросов литературы. Так, в письме от 15-20 апреля 1825 года Жуковский восхищался поэмой «Цыганы», и говорил о том, что не знал ничего совершеннее по слогу. Помимо этого, прослеживается, что Василий Андреевич продолжал возлагать большие надежды на молодого литератора, и призывал его писать так, чтобы после него осталась память [3, с. 807].

В момент дуэли Пушкина и Дантеса Жуковского не оказалось рядом, и он не успел в очередной раз уберечь Александра Сергеевича. Позднее, 15 февраля 1837 года Василий Андреевич провидчески писал отцу поэта Сергею Львовичу Пушкину: «В одну минуту погибла сильная, крепкая жизнь, полная гения, светлая надеждами… Россия лишилась своего любимого национального поэта. Он пропал для нее в ту минуту, когда его созревание совершалось; пропал, достигнув до той поворотной черты, на которой душа наша, прощаясь с кипучею, буйною, часто беспорядочною силою молодости, тревожимой гением, предается более спокойной, более образовательной силе здравого мужества, столько же свежей, как и первая, может быть, не столь порывистой, но более творческой. У кого из русских с его смертию не оторвалось что-то родное от сердца?» [1].

Стоит отметить, что Жуковский сделал многое для семьи своего друга, а также разбирал его личный архив. Благодаря Василию Андреевичу Николай I освободил от долгов имение Сергея Львовича Пушкина. Жуковский определил сыновей поэта на воспитание, материально их обеспечив. Он также единовременно выплатил всей семье сумму в размере 10 тысяч рублей.

Но не один только Жуковский при жизни Александра Сергеевича Пушкина заметил его великий национальный гений. Иван Васильевич Киреевский познакомился с Пушкиным на первом чтении «Бориса Годунова» у Соболевского 10 сентября 1826 года. А 24 октября двадцатилетний Киреевский был в числе тех, кто вместе с Пушкиным праздновал основание «Московского вестника» в доме А. С. Хомякова. В 1828 году Иван Васильевич написал свою статью «Нечто о характере поэзии Пушкина», напечатанную в «Московском Вестнике». Основной её мыслью было утверждение, что талант Александра Сергеевича является не только лирическим: «Пушкин рожден для драматического рода. Он слишком многосторонен, слишком объективен, чтобы быть лириком» [4]. Эта его мысль была подтверждена в более поздних произведениях Пушкина.

Лазарь Абрамович Черейский в своем документальном очерке «Современники Пушкина», изданном в 1981 году отмечал, что «высказывания Киреевского о Пушкине в статье "Нечто о характере поэзии Пушкина" (1828) и в "Обзоре русской словесности 1829 года", по справедливой оценке современного исследователя, "представляют собою вершину всего, что было написано о Пушкине при его жизни", и послужили исходным пунктом для знаменитых работ Белинского… Киреевский высоко оценил поэмы Пушкина "Бахчисарайский фонтан", "Цыганы" и "Полтаву", а также трагедию "Борис Годунов". По его мнению, Пушкин открыл новую эпоху русской литературы, Киреевский назвал ее "пушкинско-русской". Он первым осмыслил всю эволюцию творчества поэта в сторону народности и самобытности» [6].

В статье «Обозрение Русской словесности за 1831 год» Киреевский анализировал трагедию Пушкина «Борис Годунов». Здесь он говорил о стиле написания трагедии, как бы задавая вопросы о том, какая должна быть русская трагедия: «Чего же требуем мы теперь и чего должны мы требовать от трагедии Русской? Нужна ли нам трагедия Испанская? или Немецкая? или Английская? или Французская? или чисто Греческая? или составная из всех сих родов? и какого рода должен быть сей состав? Сколько каких элементов должно входить в нее? И нет ли элемента нам исключительно свойственного?» [5]. И тут же сам на них отвечает: «Вот вопросы, на которые критик и публика могут отвечать только отрицательно». По мнению критика, лишь сам поэт может на него отвечать. Этим Киреевский наталкивал читателей на мысль о том, что писатель или поэт не должен смотреть только на чужие образцы или брать откуда-то пример: «…в каждом народе рождению собственной словесности предшествовало поклонение чужой, уже развившейся» [5]; «…новые поколения, воспитанные на образцах отечественных, получат самобытность вкуса и твердость мнения независимого от чужеземных влияний, только тогда может критика утвердиться на законах верных, строгих, общепринятых, благодетельных для последователей и страшных для нарушителей» [5].

Киреевский говорил о «Борисе Годунове» Пушкина как о трагедии, которая была не понята публикой: «…такого рода трагедия, где главная пружина не страсть, а мысль, по сущности своей не может быть понята большинством нашей публики; ибо большинство у нас не толпа, не народ, наслаждающийся безотчетно, а читатели, почитающие себя образованными: они, наслаждаясь, хотят вместе судить, и боятся прекрасного-непонятного, как злого искусителя, заставляющего чувствовать против совести. …я говорю это не как упрек публике, но как факт, и более как упрек поэту, который не понял своих читателей». Но при всем при этом он все же возвышает писателя: «Конечно, в Годунове Пушкин выше своей публики; но он был бы еще выше, если б был общепонятнее. Своевременность столько же достоинство, сколько красота…»

Киреевский отмечал, что Пушкин стремился к самобытности и к развитию своего таланта таким, каким он должен быть от природы: «Утешительно в постепенном развитии поэта замечать беспрестанное усовершенствование; но еще утешительнее видеть сильное влияние, которое поэт имеет на своих соотечественников. Немногим, избранным судьбою, досталось в удел еще при жизни наслаждаться их любовью. Пушкин принадлежит к их числу, и это открывает нам еще одно, важное качество в характере его поэзии: соответственность с своим временем» [4]. Все это критик подытоживал главной, можно сказать, блестящей, мыслью: «Мало быть поэтом, чтобы быть народным; надобно еще быть воспитанным; так сказать, в средоточии жизни своего народа, разделять надежды своего отечества, его стремление, его утраты, – словом, жить его жизнию и выражать его невольно, выражая себя». Исходя из всего вышесказанного, можно утверждать, что именно таким поэтом Киреевский считал Александра Сергеевича Пушкина.

В 30-е годы XIX века Киреевский, прочитав одну лишь трагедию Александра Сергеевича Пушкина, говорил о появлении истинно русского писателя, такого, который станет основателем литературного русского языка и чье имя станет поистине мировым. В работах о Пушкине Киреевский сформулировал одну из главных своих эстетических мыслей, которые впоследствии лягут в основу новой эстетики – реализма. Суть этой мысли состояла в требовании тесной связи искусства с жизнью. «Пушкин – поэт действительности», – так афористически Киреевский подчеркнул главное в творчестве русского гения.

Василий Андреевич Жуковский и Иван Васильевич Киреевский смогли увидеть в Пушкине великого русского писателя, еще на этапе его становления, но разница между восприятием Пушкина этими двумя людьми все же есть. Если Жуковский видел Пушкина как писателя лирического, поскольку с малых лет наблюдал за становлением его творчества поэтического и, как говорил сам Александр Сергеевич, являлся его учителем и «Ангелом Хранителем», то Киреевский разглядел в нем не столько лирика, сколько драматурга, и открыто заявлял в своих статьях о том, что Пушкин выше чем его аудитория и критика, поскольку он истинно русский писатель и поэт.

Список использованной литературы.

1. Литературный портал «Проза.ру» // Люблю читать последний том… - URL: https://proza.ru/2013/01/24/1547 (дата обращения 10.11.2021 г.)

2. Полное собрание сочинений и писем : В двадцати томах. Том 15. Письма 1795-1817-х годов. – М.: ЯСК,  2019. 1088 с. ISВN 978-5-6040760-8-8

3. Полное собрание сочинений и писем : В двадцати томах. Том 16. Письма 1818-1827-х годов. – М.: ЯСК,  2019. 1152 с. ISВN 978-5-6040760-8-8

4. Православный портал «Азбука веры» // Нечто о характере поэзии Пушкина – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ivan_Kireevskij/nechto-o-haraktere-poezii-pushkina/ (дата обращения 09.11.2021 г.)

5. Православный портал «Азбука веры» // Обозрение русской словесности за 1831 год – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ivan_Kireevskij/obozrenie-russkoj-slovesnosti-za-1831-god/ (дата обращения 12.11.2021 г.)

6. Статьи об Александре Сергеевиче Пушкине // Чирейский Л.А. Современники Пушкина: док. очерки – URL: http://a-s-pushkin.ru/books/item/f00/s00/z0000026/st128.shtml (дата обращения 12.11.2021 г.)

7. Электронная библиотека «ЛитВек» // Европеец – URL: https://litvek.com/br/231901?p=85 (дата обращения 11.11.2021 г.)