Уроки Великого инквизитора

Вера в идею прогресса человечества, идущего к совершенству общественного устройства, к абсолютному социально-экономическому идеалу и своеобразному раю на земле, – одно из самых вредных заблуждений, до сих пор волнующих миллионы умов и мешающих им увидеть объективную реальность. Смысл идеи прогресса состоит в постоянном развитии человека по восходящей линии, конечным итогом которого будет достижение идеального во всех отношениях общества: все людские потребности будут удовлетворены, борьба за существование закончится, а в мире послушно воцарятся гармония и порядок.  

Аналогия с раем на земле, конечно же, не случайна, ибо корни учения о прогрессе уходят в глубокую древность и списаны с христианства: идеальный мир в понимании учеников прогресса есть царство совершенства, правды и справедливости, – словом, Царство Божие, что откроется перед людьми после Второго пришествия Христа. Немецкий религиозный философ Эрнст Трельч отметил, что прогресс есть «секуляризованная христианская эсхатология, идея универсальной, достигаемой всем человечеством конечной цели, которая перемещена из сферы чудес и трансцендентности в сферу естественного объяснения и имманентности». Поэтому идея была нова лишь тем, что в собственном ее исполнении несла в себе прямо противоположный эффект, ибо из нее изъяли самое главное – Церковь и веру в Бога.  

Проблема теории прогресса состоит в том, что провозглашая человека высшей ценностью и целью, а не средством, она в действительности обесценивает человека как отдельно взятую личность, ибо цель прогресса обязывает человека трудиться во имя движения к высшему идеалу, делая при этом человека тем самым пресловутым средством достижения цели, маленьким звеном в огромной исторической цепи, лишая его шанса иметь ценность собственной жизни и обязывая жертвовать собой ради будущего поколения, которое, наконец, сможет вкусить плоды прогресса и стать частью идеального общества. Прогресс усматривает в исторических эпохах и целых человеческих поколениях не их самостоятельную ценность, а вклад, который они сделали для будущего, что оказывается важнее прошлого и даже настоящего. Русский религиозный философ Николай Бердяев в книге «Смысл истории» справедливо отметил: «Никакое грядущее совершенство не может искупить всех мучений предшествующих поколений. Такое подчинение всех судеб человеческих какому-то мессианскому пиру того поколения, которому удастся взобраться на вершину прогресса, возмущает религиозно-нравственную совесть человечества». Он же выявляет принципиальное отличие теории прогресса от христианства: согласно догмату о всеобщем воскресении, все когда-либо жившие поколения будут воскрешены для вечной жизни, в то время как прогресс обещает царство совершенства не всему человеческому роду, а лишь ничтожно малой его части. В таком случае, само существование человека будет лишено всякого смысла. 

Идеальное будущее окрашено вечной жертвой предшествующих поколений, что обесценивает не только саму жертву, но и ее главную цель: идеальная жизнь, возведенная на чужих костях, едва ли стоит достижения. При этом само гипотетическое существование идеального общества многие ученые ставили под большой вопрос. Русский религиозный философ и богослов Сергей Булгаков в сборнике статей «От марксизма к идеализму» писал, что цель прогресса, состоящая в бесконечном движении к высшему идеалу, есть состояние, которое никогда не сможет наступить, потому что у опытной науки, на которую прогресс возлагает свои надежды, просто нет границ, а значит, и конца как такового – тоже.  

Он же отметил: «Эта философия, вместе с тем являющаяся и религией, строится исключительно средствами позитивного знания, не только не переступая в область сверхопытного, трансцендентного, но принципиально осуждая и отрицая такой переход, не только не прибегая к обычному способу религиозного познания, к вере, но опять-таки сознательно отрицая всякие ее права и всякое ее значение». Признание лишь позитивной науки тоже является одной из проблем прогресса, потому что развитие человека невозможно без выхода за пределы опытного, чувственно-осязательного познания; человек не может довольствоваться лишь эмпирическим исследованием мира в обход рефлексии и поиска ответов на «вечные» вопросы – в этом есть само существо человека. Если позитивная наука никогда не даст ответа ни на один вопрос экзистенциального характера, вроде «Зачем я живу?» и «Что есть Бог?», то почему она ложится в основы целых философских концепций? Разве это не противоречит идее самой философии? Человек – духовное существо, находящееся в постоянном познании себя и окружающего мира, в процессе разрешения внутренних конфликтов, поиске своей правды и своего пути, и это есть такая же потребность человека, как и потребность в пище или воде. Вера гораздо шире науки, потому что первая имеет больше граней и зачастую не только не требует научного доказательства, но и не всегда поддается человеческому разуму, выводя процесс познания действительности в область трансцендентного – как мы знаем, этого позитивная наука позволить себе не может.  

Рука об руку с духовностью человека идет и его морально-нравственное развитие, ибо две эти категории не могут существовать раздельно. Ален де Бенуа в статье «Краткая история идеи прогресса» писал: «Мораль должна была стать чем-то вроде науки. Система образования должна была отучить детей от всех «предрассудков», которые понимались как источник всякого социального зла, и научить их действовать только с помощью разума». И здесь идея прогресса вновь сталкивается с непримиримыми противоречиями. Мораль – это не наука, которая имеет теории и аксиомы и развивается вместе с прогрессом; это уровень духовного просвещения человека, охватывающий его жизненные ориентиры и принципы и проводящий границы между добром и злом, совестью и бессовестностью, честью и бесчестием. Мы можем убедить ребенка в том, что воровать или убивать – это плохо, потому что так говорит закон, и ребенок, конечно, не будет этого делать, но скажется ли это каким-либо образом на его нравственном развитии?  

Мораль – это духовная и в какой-то степени религиозная, божественная категория,  которая не поддается течению времени и не является частью прогресса, ибо она стоит высоко над ним и прививается человеку не только окружающей средой и воспитанием, но и его собственной рефлексией. Мораль без религиозного контекста приобретает противоположный смысл – разве не этому нас учит притча о Великом инквизиторе? Разочаровавшись в Божьих заветах и восстав против Бога, инквизитор вознамеривается устроить «всеобщее счастье» и дает людям то, в чем они нуждаются, но в таком счастье нет Божественного начала, а значит, и счастье это поддельное. Великий Инквизитор доказывает на своем примере то, что лейтмотивом проходит по всему роману Достоевского – без веры в Бога нет добродетели, и мораль не существует вне сакрального контекста. В конце концов, христианство говорит, что мораль свойственна не падшей человеческой природе, а природе божественной, и человека любит не человек, а Бог, отдавший Сына на спасение мира. Так чем же апологеты прогресса, заменившие спасение земным счастьем и изъявшие Бога из догмата о всеобщем воскресении, отличаются от Великого инквизитора?   

С момента своего основания теория прогресса получила широкое распространение в мире и даже легла в основу коммунистической идеологии, пусть с некоторыми уточнениями. Несмотря на крах, которым обернулась попытка построения идеального общества в XX веке, идея прогресса сегодня активно насаждается уже в ином формате – при этом полнее и содержательнее она, конечно, не стала. 

В 2018 году Стивен Пинкер, канадско-американский ученый, издал книгу «Просвещение сегодня», в которой на основе статистических данных сравнил нынешнее положение человечества с тем, что было сотни и десятки лет назад. Он выделил несколько ключевых параметров: продолжительность жизни, обеспечение ее безопасности, уровень здравоохранения и образования, удовлетворение базовых нужд человека, демократия и равенство прав, – и пришел к тому, что высокие показатели этих параметров доказывают положительное влияние прогресса на общество. Если с данными о росте продолжительности жизни и ее качества нельзя не согласиться – человек больше не борется за пропитание и не живет в землянках, – то остальные параметры, выделенные Пинкером, требуют более тщательного анализа.  

Безусловно, уровень здравоохранения сегодня гораздо выше, чем сотни лет назад: человечество победило чуму, холеру и проказу, – но параллельно с обузданием одних болезней в мире появились новые, более страшные по масштабу своего распространения СПИД, рак и инфекционные заболевания, которые человечество не в силах победить годами, а то и десятилетиями. Психотерапевты бьют во все колокола и пытаются привлечь внимание общества на стремительный рост ментальных заболеваний: все больше людей страдают от так называемых пограничных состояний — депрессии, тревожных расстройств и неврозов. По оценкам Всемирной организации здравоохранения, совсем скоро психические расстройства станут самыми распространенными заболеваниями человечества, при этом одним из триггеров ментальных болезней является бесконечный информационный шум, оказывающий негативное эмоциональное влияние на психику людей. Биологическая природа человека просто не успевает за развитием техники.   

Образовательный прогресс также вызывает много вопросов. Увеличивая количество университетов, общество ориентируется на экстенсивное развитие сферы образования, но средний уровень знаний при этом стремительно падает вниз, а университет, ставший массовым и коммерческим, по окончании учебной программы выплевывает на рынок труда сотни молодых специалистов, которые из-за постоянно растущей конкуренции не могут найти работу. Качество образования при этом тоже теряет свои позиции: рядовой студент едва ли сможет отличить романтизм от реализма или хотя бы назвать несколько художников эпохи Возрождения.  

Пинкер явно лукавит, причисляя демократию и равенство прав к достижениям прогресса – о каких демократических ценностях мы можем говорить, когда США, оплот «голубой» идеологии, насаждающий ее всему миру, не может победить бытовой расизм и вынуждает сотни тысяч цветных людей выходить на площади и требовать соблюдения своих прав? Пока идеологи прогресса пропагандируют либерализм и демократию, западные державы, на которые должен равняться весь мир, водометами впечатывают митингующих людей в бетонные ограждения и заставляют родителей потакать своим детям, если те в двенадцать лет вдруг захотят сменить пол. Если же демократия и равенство прав действительно являются достижениями прогресса, то мы, очевидно, еще не дошли до этой стадии развития. 

Апологеты теории выделяют три ключевых критерия, по которым можно судить о прогрессивном обществе: во-первых, научно-технологический прогресс, во-вторых, рост знания и образования, в-третьих, морально-нравственное развитие. В последнем критерии состоит, пожалуй, главная проблема теории: прогресс, напротив, уничтожает морально-нравственный облик человека. Под соусом прогресса обществу подаются вредные, опасные идеи, цель которых состоит в разрушении традиционных порядков. Бездуховность, «парады гордости», однополые браки, транс-активизм и гендерно-нейтральный мультикультурализм считаются неотъемлемыми атрибутами прогрессивного общества – причем абсолютно безапелляционными. Но если новые ценности разрушают традиционное устои общества и заставляют человека деградировать, то существует ли прогресс вообще?

22.10.2021