Проза

31.05.2024

Мёртвая петля Ткачёва

Виктор Озерский

3. ОБЕЗЛИЧЕННЫЙ ГЕНЕРАЛ

Письмо проскучало в почтовом ящике до утра. Старик ждал его. Но вчера, когда вынимал газеты, больше ничего там не обнаружил. А сегодня, отнеся помойное ведро в выгребную яму, и на обратном пути, по привычке отцепив крючок, распахнул дверцу и вдруг увидел конверт, который, как сиротка, одиноко прижался к передней стенке.

Судя по пустому ящику, почтальонка ещё не появлялась. Тогда, кто мог подкинуть письмо? По надорванным кончикам треугольника было ясно: оно вскрывалось и заклеивалось заново.

Ткачёв знал, что вся его переписка внимательно изучается специальными органами (редко в каком городе остались белые генералы). Года три назад, когда пришла первая посылка от жены из Франции, он, остерегаясь провокаций, отправился в краевой комитет госбезопасности за разрешением получить её.

– Получайте от кого угодно, хоть от самого аллаха,– с хитрой улыбкой отреагировал полковник Бабич, давая понять: у них всё под контролем.– Вы ведь высоко летали. Может, видели его близко?

«Но специалисты Бабича всегда работали аккуратно. Что же произошло с письмом на этот раз? Слишком грязно сделано!».

От мыслей отвлёк шум. По коридору, стуча во все двери, металась соседка Глаша, грузная пожилая женщина. Ей никто не открывал – рабочий день ещё не отменили.

Выбежав во двор, она стащила съехавший с головы платок и закричала:

– Матвеич! Скорей! Включайте радио! Левитан! Экстренное сообщение!

Затем, резко повернувшись и шумно дыша, рванулась назад, вглубь коридора.

Ткачёв добрался до своей комнаты, когда звучный, словно праздничные фанфары, голос Левитана вещал: «Старт космической многоступенчатой ракеты прошёл успешно! И после набора первой космической скорости… корабль-спутник начал свободный полёт вокруг Земли!..

С космонавтом товарищем Гагариным установлена и поддерживается двухсторонняя связь!».

В первые секунды ошарашенный старик застыл, как памятник. Лишь глаза, предательски влажные, да спазм в горле. А в мозгу быстрей скорости света пролетела вся жизнь.

…Детство. В степном небе парящие орлы. «Вот бы полетать так в бездонной лазури и окинуть взглядом землю оттуда, с заоблачной выси»… Воздушный шар над Нижним Новгородом и затаённая мечта казачка. Недовольный голос отца: «Ты куда саблю будешь прятать в етом своём ероплане?»… Одесский аэроклуб и первый полёт. Рокот мотора, свист ветра… Севастопольская авиашкола. Высота – пятьсот, тысяча, две с половиной тысячи метров – завораживает, пьянит... Дальше – лётная практика, рекордные перелёты быстро сменились сражениями в воздухе – началась война… Потом – революция, бои на Кубани, Крым… и… сплошное пике.

А сегодня!.. Такое!.. Словно сам на седьмом небе!..

С десяти утра, пока космонавт находился на орбите, Левитан в прямом эфире комментировал его маршрут: «Пролетая над Южной Америкой, Гагарин доложил, что чувствует себя хорошо… Вот он уже над Африкой и докладывает: «Полёт протекает нормально!».

Завораживающий тембр диктора звучал торжественно, как на Параде Победы. А в памяти врангелевского генерала вдруг всплыли события, когда он в феврале сорок третьего, живя ещё на чужбине, в Сербии, вдруг сквозь невообразимый треск и шум помех уловил этот голос и впервые за много лет испытал гордость за Сталинград, за Родину, за свой народ!.. Вот и сейчас!..

Пока длился эфир старик, забыв про больные коленки, стоял у окна и смотрел куда-то в глубину двора, сквозь покрытые толью убогие сараюшки. А Левитан не унимался: «После успешного проведения исследований и выполнения программы полёта 12 апреля 1961 года в 10 часов 55 минут московского времени космический корабль «Восток» совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза!».

Одному в комнате стало тесно. Выбравшись из дома на улицу, Вячеслав Матвеевич через Чапаева направился к Красной. Толпы запрудили улицу, будто по чьей-то указке сделав опустевшими учреждения, дворы и подъезды. Всем хотелось поделиться радостью друг с другом: люди обнимались, плакали, целовались. Кто-то выкрикивал лозунги: «Слава Гагарину! Мы первые в космосе!». Народ отвечал им громогласным «Ура!».

Ткачёва обогнала весёлая ватага мальчишек, и один из них, Мишка, чтобы перекричать шум толпы, громко рассказывал, снисходительно похлопывая друга по шейным позвонкам:

– А этот придурок после слов Надежды Ивановны: «Гагарин в космосе!»– чернильницу подбросил, и она обляпала Ленкин фартук.

– Кто обляпал? Надежда Ивановна? – пошутил какой-то пацан из ватаги.

– Дурак! Чернильница.

– Ну, всё, Владька! Теперь тебе попадёт! – нашёлся сочувствующий среди общего смеха.

– Наве-ерно, – ответил Владик, даже не отталкивая и совсем не обижаясь на Мишку. День был особенный!

В мальчишке, отвечавшем последним, старик узнал прогульщика уроков, с которым как-то повстречался на Колхозном рынке. Да и потом он часто попадался на глаза. Видимо, жил поблизости. Одно время Вячеслав Матвеевич даже начал подозревать, что паренёк следит за ним.

На Красной работали репродукторы. Играла музыка. Передавали последние новости и повторяли прежние. Откуда-то появились шары, флаги. Люди шли прямо по проезжей части и несли наскоро написанные плакаты: «Юрий – герой!», «Мы тоже хотим в космос!». Машины аккуратно лавировали среди толпы. А затёртая к обочине белая «Победа», ритмично чередуя короткие сигналы с длинными, пронзительно одобряла свою солидарность с народом.

Насладившись стихийным праздником, Вячеслав Матвеевич часа через два вернулся домой. Больные ноги гудели. Но это была приятная усталость. А на подоконнике его поджидало непрочитанное письмо от Бурче.

К сожалению, они ни разу не встречались. Познакомились по переписке. В тот год, когда генерал вернулся из «сибирской академии», в серии «Жизнь замечательных людей» была издана книга Бурче о Петре Нестерове(1). Он проглотил её залпом. Несмотря на некоторые неточности и умолчания, книга растеребила память о прошлой жизни.

Ещё подростком Ткачёв учился с Нестеровым в кадетском корпусе. Там они подружились и вместе «заболели» небом, когда однажды с крутого волжского берега заворожённо следили за полётом аэростата «Генерал Ванновский», который, как позже сообщили в газетах, был пущен в присутствии государя-императора с территории нижегородской выставки и пролетел почти двести вёрст.

Пётр Семёнович Ванновский(2) в должности военного министра находился в свите Николая II и наблюдал за запуском газовых шаров из павильона воздухоплавания.

«Сейчас его имя вымарали, как царского сатрапа, – подумал Ткачёв. – А он первым увидел пользу для армии в организации отрядов воздухоплавания. Сам поднимался в небо. О его неподкупности и порядочности ходили легенды. Даже байка гуляла: «Воздухоплавательный парк – единственное место, где можно надуть «Ванновского». Аэростат, что летал над Нижним.

Кто сейчас об этом помнит? А кто будет помнить лётчика Ткачёва, который сражался не «за Родину и Сталина», а «за царя и Отечество»?

В коридоре началась беспорядочная возня, и раздавались голоса, будто, несмотря на неурочный час, соседи вернулись с работы. Но старик не обратил на это внимания. Из-под его пышных усов выплыла грустная усмешка. Он шмыгнул носом и, всё ещё живя воспоминаниями, подумал: «Где-то поблизости находится станица Ванновская. Интересно, чьим именем её назвали? Ведь до сих пор не сброшены в топку революции и гуляют по краю в названиях населённых пунктов фамилии царских генералов Засса(3), Скобелева(4), Гирея(5), тайного советника Гулькевича(6). Кстати, сын последнего, Константин Николаевич(7), был активным участником белого движения. Благородный человек. Через Лигу наций помогал российским беженцам… Видит бог, в Гражданскую мы не кишку свою спасали. Просто с большевиками по-разному понимали будущее России… Веками были одной пуповиной связаны, а нынче делимся на красных и белых, своих и чужих... Может, пройдёт время – всё перемелется? Труха исчезнет, и люди разберутся, кто есть кто… Жаль только – жить в эту пору прекрасную… Нн-да… А Бурче молодец! Если не считать мелочей, хорошее исследование о Петре тогда сделал».

Перед Первой мировой они осваивали новые французские аэропланы в Киеве, где совершили первый групповой перелёт «строем» по маршруту «Киев – Остер(8) – Нежин(9) – Киев». В своей книге Бурче писал про тот рекорд. Но в его «строю» была указана только фамилия Нестерова.

«Пётр исполнял обязанности начальника авиаотряда и в один из августовских дней объявил:

– Ткачёв и Передков(10), завтра летим строем в три аэроплана до Нежина и обратно.

– Да разве это возможно, – пробурчал себе под нос Передков. – Никто в мире таких полётов не делает.

– Не делают! А мы попробуем! Пока долетим до Остера – быстро научимся, – мгновенно отреагировал Нестеров. – Вам, господа, было бы стыдно в этом сомневаться. Ведь вы отлично владеете манёвром и мотором в воздухе. До Остера группу веду я и отвечаю за курс и выбор места для спуска. Левее меня идёшь ты, Вячеслав, а правее – Передков. Летим журавлиным строем – так будет вам легче ровняться на меня. Спуск делать без колебаний, чтобы не терять времени и горючего.

Вместо моториста на заднем сиденье нестеровского «Ньюпора»(11) взгромоздили с аппаратурой известного на Украине кинооператора Добжанского. Он и снял наш рекордный полёт с, будто подвешенными в воздухе, соседними аэропланами. Говорят, фильм до сих пор хранится где-то в фильмофонде.

Возвращаясь в Киев, мы парадным строем продефилировали над городом на глазах у многочисленной публики, устроившей по этому случаю праздник, почти как сегодня»…

На книгу Бурче Вячеслав Матвеевич отреагировал статьёй «Формирование третьей авиационной роты в Киеве» и отправил её в журнал «Вестник воздушного флота». Уже перед сдачей в набор редактор, видимо, уточнив сведения об авторе, принял решение статью не печатать. Но о том, что в Краснодаре проживает генерал Ткачёв, прознали исследователи и ветераны военно-воздушных сил и обрушили на него потоки писем.

Одним из первых написал сам Бурче: «Ваша фамилия мне хорошо известна, как выдающегося лётчика и авиационного начальника… Позвольте выразить искренне удовлетворение, что вы снова на Родине и, несомненно, сможете принести немалую пользу, хотя бы опубликованием своих богатейших мемуаров…

Вместе с тем, прошу извинить меня за нескромность, но мне, естественно, было бы интересно узнать – давно ли и при каких обстоятельствах Вы вернулись. Это – не праздное любопытство, а потребность историка. Ведь ещё недавно Ваше имя, в числе многих, нельзя было упоминать ни в одном авиационно-историческом труде и, таким образом, при описании тех или иных фактов приходилось их обезличивать»…

В дверь постучали, и одновременно раздался голос Глаши:

– Матвеич, вы здесь?

– Да-да, – ответил Ткачёв и только теперь почувствовал проникавший в квартиру аппетитный запах поджаренного лука.

– Пойдёмте во двор. Мы там стол накрываем. Отметить всем домом собираемся, – произнесла соседка, успев заметить, прежде чем старик своей крупной фигурой заслонил в проёме обзор холостяцкой берлоги, что заправленный синим одеялом на железной кровати матрас, как всегда, был отбит кантиком.

– Но ещё рано. Люди с работы не вернулись.

– Что вы чепуху говорите, – возмутилась Глаша, – всех давно отпустили! Праздник же!

– Правда, отпустили?! Тогда – дело святое, – согласился Ткачёв.– Сейчас приду. У меня к такому случаю бутылочка «Столичной» припрятана. Ещё за тридцать рублей покупал(12).

Чтение письма от Бурче вновь пришлось отложить.

Примечания к 3 главе.

1. Нестеров Пётр Михайлович(1887-1914) – русский военный лётчик, штабс-капитан. Основоположник высшего пилотажа (петля Нестерова).

2. Ванновский Пётр Семёнович(1822-1904) – русский военный и государственный деятель; военный министр(1881-1898); министр народного просвещения(1901-1902); на Кубани в честь него в 1890 году названо село Ванновское.

3. Засс Григорий Христофорович(1797-1883) – генерал от кавалерии; один из героев Кавказской войны, прозванный «Демоном черкесов». Основанное им в 1839 году военное укрепление было переименовано в станицу Зассовскую(1855).

4. Султан-Адиль-Гирей(1820-1876) – военачальник, историк, писатель. После строительства Ростово-Владикавказской  железной дороги один из разъездов в честь владельца близлежащих земель получил название Гирей, ставшего основой для нынешнего посёлка.

5. Скобелев Михаил Дмитриевич(1843-1885) – самый известный русский полководец второй половины 19 века, покоритель Хивы и освободитель Болгарии.

6. Гулькевич Николай Васильевич(1817-1876) – статс-секретарь, тайный советник, управляющий делами Кавказского комитета. На его землях в 1875 году при железнодорожной станции Гулькевичи, построенной на его землях, возник одноимённый посёлок (с 1961 года – город).

7. Гулькевич Константин Николаевич(1865-1935) – российский дипломат, советник посольства в Константинополе(1913); посланник в Норвегии(1914-1917); посол Временного правительства в Швеции(1917-1920). В двадцатые годы – советник Ф. Нансена, Верховного комиссара Лиги наций по делам беженцев; с 1931 года – член Административного совета этой организации.

8. Остер – один из древнейших городов Украины (Черниговская обл.).

9. Нежин – уездный город Черниговской губернии (прямое расстояние до Киева – более 100 км.).

10. Передков Милий Георгиевич(1888-?) – выпускник Александровского военного училища(1908); в 1913 году окончил авиаотдел Офицерской воздухоплавательной школы; в Первую мировую войну – младший офицер одиннадцатого корпусного авиаотряда, был сбит во время воздушной разведки и попал в плен(1914).

11. «Ньюпоры» – самолёты французской фирмы стояли на вооружении в русской армии в 1912-15годах и использовались в учебных целях до 1925 года.

12. С 1 января 1961 года бутылка «Столичной» стала стоить 3 рубля 12 копеек.

31.05.2024