Виктор Пахомов

Из книги «У Чёрного моря»

В нашем 2 Б классе училась генеральская внучка. Я об этом не знал до тех пор, пока она не пригласила на день рождения избранную публику в количестве примерно 15 ребятишек. По какому критерию я попал в это число, мне до сих пор неведомо, но догадываюсь, что устроители торжества при отборе гостей руководствовались своим пониманием социального престижа. Как-никак, отец у меня был старшим помощником капитана, дядя – звездой экрана первой величины, да и жил я рядышком с так называемым «Генеральского домом», где обитала семья именинницы. Поблизости от Отрады находился штаб военного округа, поэтому полковников и генералов здесь можно было встретить чуть ли не на каждом шагу. Самые высшие чины облюбовали красивое дореволюционное здание в начале Французского бульвара, выйти к которому от нашего дома можно было по улице Адмирала Азарова.

С внучкой генерала я не дружил, поэтому, когда взрослые объявили мне о высокой чести быть приглашённым на её домашний праздник, не очень обрадовался. В нашей квартире на улице Уютной всякого рода пиршества случались очень часто, причём всякий раз за огромным раздвинутым столом собиралась шумная компания, состоящая из родственников, друзей и знакомых, которые произносили тосты, травили анекдоты, пели песни, словом, вели себя без оглядки на социальный статус и строгий этикет. Пока они веселились, я сидел под столом и из опустошённых бутылок допивал остатки спиртного.

Перед тем как отвести меня на генеральский приём, взрослые провели со мной соответствующий инструктаж. Я должен был вести себя тихо, не встревать в чужой разговор, не шалить и ни в коем случае не просить добавки. Выслушав эти настойчивые рекомендации, я понял, что для того, чтобы прослыть культурным мальчиком, мне предстоит помалкивать, проявлять сдержанность и постоянно улыбаться.

Именно так: молча, с натянутой улыбкой, в сопровождении бабушки Дуси я переступил порог генеральской квартиры. Гостиная комната, где был накрыт круглый стол, поразила меня невиданными размерами и напоминала музейный зал: на стенах висели картины и фотографии, на полках старинных шкафов из чёрного дерева стояли всевозможные образцы мелкой пластики, повсюду, словно мины, были расставлены фаянсовые вазы, которые, если их невзначай задеть, могли разбиться на мелкие кусочки. На вычурном комоде громоздились массивные часы с фигурками античных богов, в серванте красовался фарфоровый чайный сервиз на множество персон, который я разглядел через толстое синее стекло. Но основное моё внимание привлекла вырезанная из кости парусно-вёсельная джонка, стоявшая на тумбочке в окружении маленьких, тоже костяных обезьянок. Перехватив мой взгляд, именинница гордо сказала: «Этот кораблик дедушка привёз из Китая». Я не преминул выразить своё восхищение столь изящным произведением искусства, однако про себя усмехнулся, поскольку наша квартира тоже была битком набита иноземными сувенирами: африканскими масками, индийскими слониками, кокосовыми орехами, чучелами рыб, морскими звёздами, раковинами, которые привозили из заграничных рейсов дед Яков и отец.

К моему разочарованию, генерал лишь на минуту почтил собравшуюся публику своим присутствием. Он сказал несколько дежурных фраз и важно удалился в другую комнату, после чего управление праздником взяла в свои руки мать именинницы. Согласно чёткому расписанию, храня полное молчание, мы расселись по местам. Боясь нарушить царившую тишину, я взял в правую руку нож, в левую – вилку и стал ожидать команды приступить к трапезе. Помимо порций разных салатов, каждый гость получил по одному бутерброду с медвежьей колбасой. Такую колбасу – тёмно-багрового цвета, с маленькими блестящими кругляшками сала, – я раньше никогда не пробовал. Она мне настолько понравилась, что я мгновенно съел бутерброд и едва не попросил ещё один. Но вовремя опомнился и потом весь вечер терзался от невозможности положить себе на язык ещё хоть полкусочка этого лакомства!

Застольная беседа, между тем, никак не завязывалась: видимо, все гости поголовно получили строгий наказ не выпячиваться и вести себя чинно. Минут пять слышался лишь стук ножей и вилок, заглушающий сдержанное чавканье. Чтобы как-то разрядить тягостную обстановку, я решил интеллигентно пошутить и, обратившись ко всем собравшимся, задал риторический вопрос: «Интересно, когда нам подадут шампанское?»

В ответ кто-то из гостей прыснул, кто-то подавился куском медвежьей колбасы, но именинница окинула меня холодным взглядом, давая понять, что шутка моя более чем неуместна. Однако я на этом не успокоился, решив во что бы то ни стало выделиться из толпы одноклассников. Меня абсолютно не устраивал день рождения, очень похожий на поминки: гости словно набрали в рот воды и проглотили по осиновому колу. Лишь изредка они криво улыбались и, стараясь продемонстрировать культуру, снова продолжали усердно орудовать начищенными до блеска мельхиоровыми ножами и вилками. Наконец, набравшись нахальства и предварительно прожевав пищу, я поинтересовался у виновницы торжества: «А твой дедушка какой генерал: майор, лейтенант или полковник?» Разумеется, я всего лишь хотел блеснуть военной эрудицией, но моя не очень ловко сформулированная фраза ввергла именинницу в состояние ступора. Она застыла с разинутым ртом, из которого предательски выпал непрожёванный кусочек колбасы. Причём свидетелями этого конфуза стали все гости, обратившие свои взоры на именинницу и отложившие столовые приборы в ожидании ответа. На выручку дочери пришла её мать.

– Наш дедушка, – сказала она, – генерал-полковник.

Выслушав ответ, я кивнул головой и покровительственно заявил:

– Значит, скоро станет генералом армии!

Моё короткое выступление произвело должное впечатление на непросвещённых сверстников: они дружно поддакнули и, признав во мне военного знатока, весь вечер смотрели на меня с подчёркнутым уважением. Но наибольшим пиететом к моей неординарной личности прониклась сидевшая со мной рядом одноклассница Женька, лицо которой так и сияло от удовольствия. Я думаю, оно отражало лучи моей славы! Между прочим, с того самого вечера Женька постоянно оказывала мне знаки почтительного внимания, отчего даже возникло всеобщее убеждение, что она в меня влюбилась. Вот что значит одна удачно брошенная фраза!

Перед десертом именинница долго хвасталась дорогими подарками: говорящей куклой, колечком с бриллиантом, золотыми серёжками, шёлковыми платьями, которые вызвали моё недоумение, поскольку я не понимал их практической пользы. При демонстрации очередной подаренной вещи девчонки подобострастно ахали и закатывали глаза от восторга, но в душе наверняка завидовали своей богатенькой подружке. С трудом досидев до окончания застолья, я осторожно спустился по скользкой мраморной лестнице генеральского дома и вприпрыжку помчался домой.

Более нудного и фальшивого мероприятия, чем день рождения генеральской внучки, за всё своё детство я не припомню.