Чёрт

Марина Цветаева. Начиналось с того, что меня туда зазывали: «Иди, Муся, там тебя кто-то ждет», либо: «Скорей, скорей, Мусенька! Там тебя ждет (протяжно) сюрпри-из». Таинственность чисто условная, ибо я-то отлично знала, что' это за «кто-то» и какой это сюрприз, и зазывавшие знали, что - знаю.

Стройбат

В количественном составе рота постоянно менялась. Кто-то уезжал в другие части. Кого – то наоборот привозили. Через пару недель в нашу роту прибыли азербайджанцы из-под Баку.

Как тебя зовут?..

Я родился осенью. Моя мама рассказывала мне, как в день моего рождения за окном горели рыжие шапки деревьев, охваченные пожаром увядающей листвы. И листва эта падала на тротуары под ноги прохожим, окончательно теряя свою красоту, становясь похожей на однородное бордовое месиво.

Стройбат

Предрассветное майское утро восемьдесят пятого года. Нас, призывников, оставили в актовом зале городского военкомата в ночь с третьего на четвёртое мая.

Жизнь необъятная

Забыв о машине, оставленной у школы, ты идёшь по родной своей Славянской. Название этой милой слободки, люди жившие и живущие тут нынче, неизменно произносили и произносят с ударением на первым слог.  Славянская — сколько доброго тепла, сколько воспоминаний для тебя в этом слове. Славянская — сколько раз тебе, давно уж покинувшему свою слободку,  снилась она? 

Врачебная ошибка

Сашка Цоган заболел. Прожил на белом свете более пятидесяти лет, а первый и последний раз врачи осматривали, когда в армию призывали. Был здоровым мужиком, крупным — центнера два с  гаком, не менее.

Маленькая повесть о большой любви

Это было просторное, даже огромное, подвальное помещение двухэтажного особняка. Летом вся семья здесь спасалась от жары. Комната превращалась и в кухню, и в детскую, и в спальню. Летом… а сейчас – пустота. Мягкий осенний свет падал на плиточный пол.

Рояль, гортензии и мы

Утро выдалось совершенно сумбурным. Я проспала, игнорируя будильник. Он, наверное, уже перебудил всех соседей за стенкой, но на меня не подействовал. Обычно, когда люди переживают, волнуются, их сон тревожный и неглубокий.

Рояль, гортензии и мы

Пальцы устали играть на рояле. Я даже не заметила, как день склонился к закату. Совсем небольшой кусочек солнца виднелся за окном. Удивительно, несмотря на свою, казалось бы, незначительность, даже крохотной части света солнца, проникающего в комнату, хватает, чтобы озарить ее всю лучами тепла.

Веб-конференция читателей

Когда группа московских библиотекарей и активных читателей узнали о предстоящем мероприятии «Литературный экспресс», они решили во что бы то ни стало провести слёт читателей со всей России. Эту идею поддержали такие выдающиеся литераторы, как Михаил Шолохов, Александр Куприн, Ираклий Андроников, Константин Симонов, Самуил Маршак, Корней Чуковский и многие другие.

Святочные рассказы

Андрей Фефелов. Эту историю около десяти лет тому назад поведала мне редактор тверского еженедельника «Караван», журналист Мария Орлова. Речь шла о некоем молодом тогда тверском священнике.

Чудь-гора

Несколько лет тому назад автору этих строк довелось работать в архиве городской библиотеки города Чухломы. И вот там, среди залежей совсем ветхих изданий и старых документов мне на глаза попалась зелёная папка с тесёмочками, а в ней – кипа исписанных листов.   

Оконный свет

Падал снег. И в целом было романтично. Я сидел в выделенной мне комнате, грел чайник в вяло текущем времени и смотрел на огромную лопату, перегородившую входную дверь.

Невероятная встреча в Москве

В клубе автозавода «Москвич» происходило невероятное: Антон Павлович Чехов встречался с героями своих литературных произведений. Это был настоящий праздник для всех, а настоящие праздники, как известно, в календарях не нуждаются.

Во сне и наяву

Поезд по маршруту «Санкт-Петербург – Москва» отправился в путь поздним февральским вечером. В купе одного  из вагонов вели оживленную беседу  два известных человека, которые ехали в Москву, чтобы принять участие в большом мероприятии под названием «Литературный экспресс».