15.08.2023
Из разных миров
Недавно на весь интернет прогремела новость. Да так, что о событии не узнал только самый далёкий от информационного пространства человек. Дело было так: седьмого августа в городе Краснодаре группа женщин (сообщается, что они – жёны и матери участников СВО) собралась на спортивной площадке плести маскировочные сети. Сидели, плели, и вдруг к ним подошла якобы обеспокоенная безопасностью детей (площадка-то и для детей тоже) дама и давай женщин ругать. Грубо. Дама стала кричать, используя бранные слова, и пытаться выгнать женщин с территории. «Я своих детей не продала туда!», - утверждала она, глядя в глаза тем, чьи дети в окопах защищают всех нас. «Я не такая с*ка, как вы», - продолжила агрессивная жительница. На такие возгласы возмущённые матери и жёны военных, совершенно справедливо, ответили эмоционально. Сложно в такой ситуации не проявить чувств – на тебя не только выливают ушат словесных помоев, но и стараются задеть за живое – за переживание о родных. После всего этого стороны мирно не разошлись – конфликт продолжился. По данным соцсетей, женщины на зачинщицу конфликта написали заявление в полицию, за дискредитацию армии, и разослали видео ссоры военным корреспондентам. Обиженная дама написала заявление в ответ, утверждая, что её номер телефона «слили» в Сеть и ей начали поступать угрозы.
Глядя на всё это, неизбежно подумалось о том расколе, который обострился 24-го февраля в России. Нет, он, конечно, был и ранее, выражался, в основном, в заинтересованности происходящем или в полном безразличии, либо в личных взглядах, в политической ориентации, да в чём угодно. Но сейчас всё особенно накалилось. Иной раз боишься открыто поддержать своих ребят, к примеру, прикрепив наклейку с буквой «Z» к машине – стекло могут разбить, поверхности поцарапать, шины проткнуть или ещё как напакостить. А имущество дорогостоящее – жалко.
Ещё подумалось о том, как бы я поступила, подойди ко мне такая противница СВО на улице и выскажи своё «фи». Зачастую ведь мы в благотворительном фонде, куда я хожу волонтёрствовать, тоже плетём масксети на улице. Чаще всего люди смотрят на нашу деятельность с любопытством, большая часть просто проходит мимо, кто-то косится недобро. Но при мне ещё ни разу никто не вступал с нами в конфликт. Услышав об этой ситуации, даже подумала, что это приключилось с кем-то из наших. Хоть всё-таки и все, кто делает единое дело – помогает фронту, все «наши», пусть и не знакомы лично. Переживаешь за каждого, кого упрекнули в том, в правильности чего лично мне не приходится сомневаться, воспринимаешь близко к сердцу.
Удивительно, как резко мир разделился на «наших» и «не наших». Удивительно и печально, что, живя в одном городе, в одной стране люди делятся на «своих» и «чужих». В таком разделении есть некая слабость. Стань мы единым фронтом, быть может, всё было бы несколько иначе. Но, в нынешних условиях, свыкаешься с разделением, оно уже стало частью повседневности. Едешь утром в трамвае на работу и видишь: на стекле висит плакат с информацией о поступлении в армию по контракту, а на нём чёрным маркером приписано: «Killer». И непременно на английском языке, словно двойной протест – не только против армии, но и против русского языка, и против русского вообще. В такой момент очень хочется купить фломастер, зачеркнуть чужеродное слово и написать русское – «Защитник». Ведь именно защитником является русский солдат, уж точно никак не «убийцей».
Видя такие разные стороны и взгляды на происходящее вспоминаю один яркий и очень запоминающийся момент из собственной жизни – тот, в котором мне довелось пообщаться с находящимися на лечении в краснодарском госпитале мужчинами. Сижу как-то раз в помещении фонда, спокойно плету маскировочную сеть. Здесь нас шутливо называют "паучками". Вдруг из-за угла выходит мужчина в военной форме. На рукаве у него нашивка с буквой "Z". Здороваюсь. Он уходит и через минуту вижу другого мужчину. Подходит к нам и молча наблюдает за нашей работой. Мы продолжаем делать своё дело, пальцы скачут по сети, переплетают ленты защитного цвета с нитью. Минут через пять такого наблюдения он просит нас подойти в соседнюю комнату. Женщины-волонтёры выходят из прилегающих помещений – кто из швейной, кто из комнаты, где готовят окопные свечи, кто-то из той, где создают заготовки с будущими тактическими носилками. Когда все подошли, мужчина представился, его зовут Константин. Слегка заикаясь, он обратился к нам. Было видно, что человеку тяжело, он нервничал, но очень хотел поговорить с нами и поделиться своими мыслями по поводу нашей работы. Он сказал о том, как нужно и важно то, чем мы все занимаемся. Они – на фронте, на передовой, мы – здесь, в маленьких помещениях, собираясь в группы.
— Я всего лишь нажимаю на спусковой крючок, а у вас сложная, кропотливая работа, – с уважением произнёс он. В этот момент на глаза буквально наворачивались слёзы. Какие «всего лишь»?! Мы, конечно, не согласились. На нас нет такой ответственности, мы не рискуем жизнью, живём в комфорте, лишь приходим в свободное время и выполняем весьма незамысловатые функции, а потом идём домой и засыпаем в своих постелях. А они… Настоящие герои. Наши Защитники.
Оказалось, что Константин лично основал благотворительный фонд, в стенах которого мы трудимся. В зоне проведения СВО он – командир одного из взводов. Константин заверил:
— Еда нам там не так нужна, у нас нормально всё с питанием. А вот внимание... Во всём чувствуется женская, заботливая рука. В сетях, в детских письмах – это поддержка, — признался он.
Тогда мужчина только что приехал из зоны боевых действий, с ранением. Но уже был уверен, что сразу после выздоровления отправится назад и будет работать до тех пор, пока всё не закончится.
— Обязательно возвращайтесь, – говорили мы.
— Пока не завершим своё дело – будем работать, – уверенно ответил военный.
После этой встречи я ещё больше уверена в том, что мы правы, как никогда. А ещё максимально ярко ощутила эту разницу в восприятии. Одни уверены, что на нужной стороне, и готовы погибнуть ради всего, что любят. Другие – сидя на лавочке перед подъездом, брызжут слюной в адрес оппонентов и убеждены, что матери и жены своих мужей Родине продали. А парням-то нашим, тем временем, всего лишь и нужны тепло, поддержка и понимание того, что здесь их ждут, ценят и любят. Каждое письмо для них – кусочек дома, каждое тёплое слово – кусочек мира, за который они борются. И как же, должно быть, неприятно было бы слышать слова о «продаже своих детей» от женщины, которая мирно живёт благодаря их жертвам. Не думаю, что они бы разозлились. Скорее бы устало вздохнули и продолжили делать своё дело. И мы продолжим. Масксети будут плестись, письма – писаться, а фронтовая работа – кипеть. Никакая разница во взглядах нас не остановит, потому что дело наше – правое, и Победа будет за нами. Иначе и быть не может.
15.08.2023