Ольга Татаринова

Старики сетуют: раньше город рос заводами, привлекая молодежь со всего края. Молодые радуются: повсюду центры развлечений.

Столица Кубани сейчас занимает первое место в России по количеству гипермаркетов на душу населения и является абсолютным лидером в ЮФО по объему товарооборота.

А изначально Краснодар (когда был Екатеринодаром) позиционировался как военное поселение, и позже, в советский период, - как город индустриального развития. Произошли серьезные трансформации в пространственной среде нашего города. Мало кто знает сейчас, что, например, на всей территории торгово-развлекательных комплексов "Галактика", "Улетов и Ко", "Меридиан", "Медиаплаза" и др. было крупнейшее предприятие - хлопчато-бумажный комбинат. А "Галерея" построена на месте бывшего завода "Октябрь". А ТЦ "Центр города" занимает площадь имевшего всесоюзное значение завода имени Калинина.

Торгово-развлекательный акцент сегодняшней столицы Кубани, с точки зрения бизнес-условий, естественен. И в этой области наш город снова на высоте: он признан лучшим местом для ведения своего дела.

Но интересно все-таки вспомнить, что было на том пространстве, в котором мы сейчас живем, работаем, покупаем и продаем.

"Когда приходишь в эти здания, где был комбинат, чувствуешь родные стены! Только всё покрывает евроремонт – новая плитка на полу, плитка на потолке… А стены всё те же, наши родные! И так же было шумно и многолюдно на комбинате, как сейчас в этих центрах. Очень было много людей, заходили и выходили на проходной, сновали по территории…" - вспоминает Ефросинья Офтиевна Балан, бывший мастер отделочного цеха меланжевой фабрики ХБК, а ныне техслужащая на одном из факультетов Кубанского университета.

Стены действительно хранят в себе память прошлого. Возможно, это только поэтическая метафора, но, кажется, все мы в той или иной мере ее чувствуем. Предлагаю окунуться в прошлое родного города.

В 2012 году, готовя этот материал, я поговорила с историком Виталием Вячеславовичем Бондарем, литературоведом Львом Александровичем Степановым, инженером Евгением Степановичем Ивашкиным и экс-мастером меланжевой фабрики ХБК Ефросиньей Офтиевной Балан.

"Если посмотреть на карту родного города, вспомнить прожитые, увы, немалые годы, возникает ощущение заносимого песком времени прошлого. Заносимого настолько, что выше общей поверхности остаются названия мест. Покровка. А почему? Дубинка. А откуда? Из рассказов жителей осталось только, что районы эти были в противостоянии не только топографически, а и самоутверждались в жарких боях на льду Карасуна. Пожалуй, и все", - размышляет инженер промышленной вентиляции КМУС-2 (Краснодарское монтажное управление специализированное), ныне пенсионер Евгений Ивашкин.

А вот в советском Краснодаре основными обозначениями места были крупные производства: завод Седина, нефтеперегонный, МЖК, завод "Октябрь", завод Калинина, ЗИП, РИП, "Сатурн", кожзавод, фабрика мехов, мясокомбинат, ТЭЦ, ХБК, КСК, депо локомотивное и много еще.

"Не молчали и места общественные – вокзал, горпарк, драмтеатр, оперетта, сельхозинститут, КНИИСХ, политех, университет, рынки (называемые на Кубани "базары")", - вспоминает Евгений Ивашкин.

Позже (но теперь уже давно) появились новые районы: Черемушки, Фестивальный, Славянский, Гидрострой, Комсомольский, Юбилейный. Выросли и новейшие жилые районы со своими именами.

Но, безусловно, главным толчком формирования городской среды, целых районов стало советское производство.

"Изначально Екатеринодар не был замышлен как промышленный город. Город имел статус военного поселения и не был рассчитан на серьезное развитие. Казачий дух выражался в лозунге: «Сохранить свою самобытность и никого не пущать! ", - комментирует доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой истории русской литературы, теории литературы и критики КубГУ Лев Степанов, ныне, к сожалению, покойный.

"Но с приходом советской власти началась мощная индустриализация: строительство заводов, производственных комбинатов. Самым крупным предприятием в 20-е годы ХХ века считался завод имени Седина (назывался тогда «Кубаноль»). Он обслуживал нефтяную промышленность, ремонтировал вышки, разные машины. Позже он перешел на станкостроение (это карусельные станки преимущественно, станки для машиностроения) ".

Был в Краснодаре кожзавод крайсоюза, ныне не действующий.

Лев Александрович Степанов рассказал также и других пространственных трансформациях в районах, которые получили названия по имени действовавшего предприятия.

На месте бывшего крупнейшего завода имени Калинина (запущен в 1923 году – О. Т.) теперь находится торговый центр "Центр города".

На заводе было много цехов (кузнечный, механический, прессовый). Специально для рабочих было построено общежитие.

Среди крупнейших необходимо назвать также завод "Октябрь"  (запущен в 1931 году – О. Т.) - он был на месте нынешнего торгово-развлекательного центра "Галерея". Предприятие вмещало компрессорный и литейный цехи.

Серьезнейшее значение имел завод электроизмерительных приборов – ЗИП (начал строиться в 1937 году, выпуск приборов – с 1939 г. – О. Т.). Он входил в состав предприятий так называемого союзного подчинения (к таковым относились еще завод имени Седина, "Октябрь", мясокомбинат и др. – всего 32). Естественно завод организовывал вокруг себя целый жилой район – с больницей, детским садиком, Домом культуры и т.д. Но, как и многие другие, пространство ЗИПа поменяло свою «ориентацию» в наши дни: теперь это крупный выставочный центр "КраснодарЭКСПО", а недавно там открылся еще центр современного искусства.   

Еще есть у нас район КСК – камвольно-суконного комбината. Здесь производилась тонкосуконная ткань и шерсть. Сейчас уже многие не помнят значение этой аббревиатуры. А предприятие было капитальное. На его территории был выстроен, как обычно, целый рабочий городок.

Для пищевой промышленности Краснодара знаковыми являлись масложиркомбинат и мясокомбинат.

Витаминкомбинат (открыт в 1935 году – О. Т.) тоже сформировал вокруг себя целый жилой район. На предприятии производилось особо ценное вещество – каротин. Он добывается из моркови  и применяется для улучшения качества зрения. Сейчас его используют в парикмахерском деле для лечения волос.

Был пивоваренный завод на ул. Мира, 46 (пересечение с Седина). Его помещение разрушили не так давно.

Ситуацию прокомментировал Евгений Ивашкин: "Жизнь идет и сама по себе, исторический процесс. Но и регулировщики стоят на перекрестках, направляют. Понимают ли они, куда направляют, зачем".

"Вообще, заводы – это было особое структурирование жизни", - вспоминает инженер. "Там, на шахте угольной, паренька приметили, руку дружбы подали…" - было это? Было! Заводы курировали свои профессиональные училища, техникумы. Молодые ребята шли на завод, туда, где родители, соседи".

"Наши, заводские" - было принадлежностью к большой семье. Евгений Ивашкин описал модель формирования такой "семьи": мальчик после школы шел на завод, потом в армию, потом снова на завод. Там зачастую и женился, получал квартиру, водил детей в детсад, в кружки заводского клуба, в секции заводского стадиона и спортзала.

Заводов уже нет, названия еще живы. Мы пользуемся ими в обиходе, но все больше людей, не знающих эти имена, и очень скоро уйдут они вслед за заводскими коллективами.

"По логике цивилизационного развития, на смену индустриальному обществу должно приходить постиндустриальное. Но у нас получилось иначе. Промышленность не получила развития, на месте крупнейших заводов образовались торгово-развлекательные центры, и в итоге мы имеем такую картину: на смену индустриальному пришло потребительское общество. А с этим связаны проблемы и в области развития науки и культуры. Науку и культуру всегда неизбежно двигала промышленность, которой в Краснодаре фактически не стало.

Хотя – это я точно знаю – когда был построен Дом книги, он по занимаемой площади официально считался самым крупным книжным магазином в Европе. То есть потенциал развития не только в сельхозсфере был", - комментирует Лев Степанов.

Любопытными фактами о Краснодарском Доме книги поделился Евгений Ивашкин.

Оказывается, над зданием самого крупного по европейским меркам книжного магазина проектировавший его архитектор Якименко хотел поставить башенку с часами, чтобы влюбленные назначали свидания. Но это не было реализовано.

Вообще краснодарские архитекторы советского времени за свое дело сердцем болели, "вписывали" здания и их детали в общую композицию улицы.

Тот же архитектор Якименко, как рассказывает Евгений Ивашкин, следил за установкой вентиляционных труб на крыше гостиницы "Краснодар" (угол улиц Гоголя и Красной). Гораздо экономичнее было поставить трубы ровно вертикально, но архитектор заставил рабочих спуститься и посмотреть снизу, с Красной, как это будет выглядеть. Приняли неэкономичное, но эстетичное решение: вести вентиляционные трубы с поворотами и изгибами, чтобы снизу они не были заметны.

Если продолжить линию "сердечную", то нужно вспомнить и некоторые Екатеринодарские реалии, оставившие след в современном пространстве столицы Кубани.

"Краснодар в его екатеринодарском виде можно найти в сохранившихся старых многоквартирных двориках – на Коммунаров, Янковского, Рашпилевской – словом, в старом центре. Сейчас, если человек хочет почувствовать особенность Краснодара, он вынужден идти в старый центр, забиваться в какие-нибудь дворики и смотреть.

Но в целом екатеринодарские черты утрачены, многих важных зданий уже просто не существует, стерлась и память о них. Вот вы знаете, что, например, на углу улиц Гоголя (в Екатеринодаре – Гоголевская) и Янковского (Пластуновская) было Михайло-Архангельское подворье Красногорского монастыря? Никаких следов не осталось", - рассказывает Лев Степанов.

От профессора филологии мы также узнали, что вблизи первой городской больницы была мастерская по починке игрушек под названием "Клиника кукол".

По Гоголя ходили трамваи – от Красной до станции Краснодар-1. И о том, что центральная трамвайная линия была на улице Красной, а потом, в 1949 году, ее в один из советских "воскресников" перенесли на Коммунаров. "Это был уникальный день: простые горожане выстроились двумя шеренгами вдоль рельсов, взялись, подняли шпалы и перенесли их на соседнюю улицу", - рассказывает Лев Степанов

С изменением характера городской среды связано и изменение портрета краснодарца.

"Среднестатистический краснодарец уже не тот, что был даже лет десять назад", - комментирует историк, член Союза архитекторов России, директор Западно-Кавказского научно-исследовательского института культурного и природного наследия, член Русского географического общества Виталий Вячеславович Бондарь.

"Это в первую очередь заслуга московского капитала, его экспансии. Наша самость сейчас в основном показная, образом жизни мы сейчас мало отличаемся от тех же москвичей.

Раньше город (я сужу по своим предкам – бабушкам, маме, папе, дядям) воспринимался как некое общественное пространство. За время Перестройки в одном и том же здании сменилось столько, что уже эти здания не ассоциируются с конкретными людьми, конкретными организациями, с конкретными фактами истории (а раньше ассоциировались!). Сейчас так: магазин разорился, открыли парикмахерскую, парикмахерская разорилась, открыли какое-нибудь кафе или секс-шоп, в общем, ерунду какую-нибудь. И здание уже теряет свое функциональное назначение, оно в общественном сознании не ассоциируется ни с людьми, ни с какими-то делами. Это главная потеря".

Еще одна потеря Краснодара – хлопчато-бумажный комбинат. Он был открыт в 1962 году, в 1993 реорганизован в АО "Кубаньтекс" и АО "Югтекс"; закрыт, по некоторым данным, в 1999 году.

Более подробно о ХБК рассказала Ефросинья Балан, бывший мастер отделочного цеха меланжевой фабрики ХБК, вдова известного Российского журналиста – Александра Булыгина (корреспондент газеты "Российские вести" по Краснодарскому краю; постоянный автор газеты "Труд" и собственной газеты ХБК "За коммунистический труд").

"В нашем городе был цветущий, занимающий площадь 85 гектаров комбинат. Такой он был огромный. На территории предприятия было много зелени, разной", - вспоминает Ефросинья Балан.

Ефросинья Офтиевна показала фото, на котором – Толстякова Валентина Анатольевна, ткачиха меланжевой фабрики, выполнившая две Пятилетки в одну. И другие – те, что с медалями, - также стали "передовиками коммунистического труда".

Директором комбината был Крымов Анатолий Иванович.

"Глядя на эту фотографии, понимаешь, что на комбинате работал простой народ – в руках у людей обычные ромашки, одеты они очень просто, без специальной торжественности.

Комбинат мне казался огромным, помню свое удивление. Там трудилось 10 тысяч рабочих, и все равно всегда рабочих рук всегда не хватало, приглашали людей из ближнего зарубежья – вьетнамцев, таджиков, узбеков", - продолжает бывший мастер меланжевой фабрики.

Сама Ефросинья Балан приехала на комбинат из Молдавии в 1979 году. Тогда приглашали молодых специалистов отовсюду. Привлекали тем, что всех поступающих на работу обеспечивали общежитиями, которые находились через дорогу от комбината. В них и сейчас живут. Койко-место стоило 3 рубля. Помимо этого, рабочие становились на очередь и получали со временем квартиры.

Социальная забота была колоссальной. Детей сотрудников возили в пионерлагеря, профком выделял путевки. Были на комбинате люди из станиц края, их каждый день привозил и увозил вахтовый автобус. Опять-таки автобус собственного автопарка комбината возил людей на дачные участки, распределенные, естественно, бесплатно для рабочих.

Была у комбината своя база отдыха в бухте Инал. Также ежегодно давали путевки в санатории, "и даже если не хочешь, тебя обязательно отправляли отдыхать", - рассказывает Ефросинья Балан.

При ХБК было свое профтехучилище (№ 24). Оно готовило рабочих для родного комбината. Что также было естественно для Краснодарских предприятий.

Хлопчато-бумажный комбинат, давший название микрорайону и в настоящее время прекративший свою деятельность, сформировал целый "городок" со всеми необходимыми для жизни структурами. До сих пор существует Дом культуры, построенный для ХБК (ТО "Премьера"), больница "хэбэковская". Все их знают.

Интересен рассказ бывшего мастера меланжевой фабрики о собственно производстве на комбинате.

Основным сырьем был хлопок. Его за копейки покупали в Узбекистане. А хранили во дворе комбината под открытым небом в виде прессованных блоков. "Он мог легко в этих условиях загореться – такое у хлопка свойство: из ничего начинает тлеть", - комментирует Ефросинья Балан.

Был свой транспортный цех. Красильный цех. Прядильное производство. Ткацкое производство. Все делали сами – пряли, ткали, красили. Только хлопок поступал неместный. А обрабатывали его уже здесь.

Кризис на комбинате начался в 1993 году, когда хлопок стали предлагать за золото. И тогда новый директор – Семыкин Александр Павлович – попытался организовать на Кубани собственное хлопководство. Но дело оказалось неподъемным: хлопковая культура слишком теплолюбивая, кубанский климат для этого не годится. Сажали сколько-то гектаров, а собирали намного меньше – из-за быстро наступающих осенних дождей и туманов. Собирать приходилось вручную – опять-таки не успевали до дождей.

"Постепенно, - вспоминает Ефросинья Балан, - начали сокращать людей, закрывать цеха, рабочим вместо зарплаты давали готовые изделия: пододеяльники, простыни, постельные комплекты, просто полотна ткани".

Ткань, кстати, выпускали такую: джинс, бязь (которая ценилась на мировом рынке). Полотна были широкими - в 1,5 метра, и все из чистого хлопка.

"Правда, наш хлопок был очень грубым, не хватало отделочного производства. То есть качество было не слишком хорошим. Но все равно продукция отправлялась за границу. Заключали договоры и отправляли целыми кипами. Директор комбината – Семыкин Александр Павлович – даже потребовал себе специальной зарплаты на новый костюм, говорит: "Как я в старом костюме буду за границей договоры заключать, со мной никто разговаривать не захочет", - вспоминает Ефросинья Балан.

На комбинате существовала своя газета – "За коммунистический труд", свое издательство и собственная типография. Главным редактором была Кравченко Галина Леонидовна.

Будущего супруга Ефросиньи Балан, Александра Булыгина, в 1985 году специально "выписали" для работы в газете ХБК. Ему, как необходимому здесь журналисту, обещали не просто жильё, но квартиру с обязательным отдельным кабинетом, оборудованным письменным столом с телефоном. В 80-е годы это была почти роскошь.

Здесь, на комбинате, молодые люди и познакомились. К слову сказать, на заводах Краснодара складывалось много семей, получались целые рабочие династии.

Но были в организации труда на ХБК, как и многих других предприятий, и отрицательные моменты. В частности, условия труда. Ткачихи работали в серьезном шуме, им выдавали беруши, но все равно они рано теряли резкость слуха.

"А в отделочном цехе было нечем дышать: испарения на потолке, химические вещества в воздухе. Жарко. Хлопковый пух летал повсюду, мы были им облеплены. Многие угробили здесь здоровье. Полы были бетонные, и приходилось на нем стоять по 8 часов в день. Конечно, заболевали ноги. Плюс тяжеловесные металлические станки", - вспоминает Ефросинья Балан.

По этой же причине не идеализирует заводы историк Виталий Вячеславович Бондарь. "Раньше эти заводы – завод Калинина, завод "Октябрь" – были северной окраиной города, - комментирует он. - А город рос, поглощал эти кварталы. И "Октябрь" оказался в самом центре. Там было литейное производство, а это связано с выбросом минеральных кислот в атмосферу, т.е. разных оксидов. Те, кто там работал, в литейке, в огранках и т.д. – рано выходили на пенсию и рано умирали. Поэтому то, что на территории жилых районов сейчас нет вредоносных производственных выхлопов, можно воспринимать как положительный момент. Речь о другом. Я не могу тут судить, это вопросы рынка, но… зачем так много развлекательных центров? Я не понимал этого и не пойму".

Краснодар очень хорошая иллюстрация глобальных изменений, произошедших с нами: раньше мы производили, а теперь только все покупаем и потребляем. Торгово-развлекательные центры на месте бывших заводов выражают одновременность присутствия следов разного времени в известных нам точках города. То, как мы формируем городское пространство, напрямую зависит от нашей концепции самих себя – кем себя видим, чего от себя хотим.

Фото