Я свистящая пуля, сразившая влет...

*** 

Живая память умерла, 
Мертвец выходит из могилы. 
Но кости прадеда не милы, 
И поглотит их снова мгла. 
Так проще жить, так проще выть, 
И ничего уже не надо. 
Отца забыть и мать забыть. 
Зачем зовут они из ада!.. 


*** 


Завидую ветке цветущей айвы, 
И росным брильянтам весенней травы, 
И первым покосам по склонам оврага, 
И даже каким-то заезжим стилягам. 
Завидую в том, что не мой это миг 
Цветенья, брильянтов и розовых книг. 
Что запах покоса хорош, но не мой, 
Что стал я молчун, словно вовсе немой. 
Не мой этот мир, и судьба не моя 
Все скачет, все корчится, в бездну маня… 


*** 


Черные ночи и белый туман на реке, 
Август уходит, оставив следы на песке. 
Астрам не спится, их звезды зовут в вышине, 
Кисть винограда как весть о грядущем вине. 
Птица вскричит и умолкнет в далеком бору, 
Крик этот дивный я в вечность с собой заберу. 
Черные мысли как кони уносятся прочь… 
Буду и там вспоминать эту странную ночь, 
Вечно сидеть в темноте, в полумгле, и молчать, 
Будто на мир наложили пятую печать. 


*** 


Дождался: страша и маня, 
Приходит торжественно строго 
Опальная осень моя, 
Печальная в осень дорога. 
И справа и слева кусты, 
И влажная даль без предела, 
Скажите, какое вам дело, 
О нет, промолчите! Лишь ты 
Не друг, и не брат, и не зять, 
Рожденный карать и неволить, 
Прожги на губах моих проледь, 
Со мной на дорожку присядь. 


*** 


Не крикливая чайка, не кит-кашалот, 
Не узорной азалии тень. 
Я свистящая пуля, сразившая влет 
Уходящий за облако день. 
Мне подельница – ночь и соратник – февраль, 
А в друзьях – шаловливый ручей… 
Я, конечно же, ветреный искренний враль, 
Утверждая, что вовсе ничей. 
Я не смог разорвать эту скользкую нить, 
Этот луч разрубить пополам. 
Только плакать и ныть, только по морю плыть… 
Что еще предначертано нам? 


*** 


Вот идет он, этот красный, 
этот синий, этот желтый, 
невозможно белый снег! 
Не заходит, а проходит, 
не сулит ни злой изжоги, 
ни былых приятных нег. 
Зря трясу я здравым смыслом: 
Не возможен, мол, зеленый, 
ярко-рыжий, в хлопьях пены 
подрастаявший ледок… 
Я ходок, ходок всего лишь, 
за хрустящей белой булкой, 
за скончавшейся муреной 
и размолотой до пыли 
на котлетки старикам. 
День уходит и приходит… 
Остальное думать вам.

29.08.2017