***
Я останусь с тобой только шелестом океана,
Тихим шёпотом слова в распевах твоей Осанны,
Ароматом жасмина, едва уловимой грустью,
что грехи за неё даже ангелы не отпустят.

Я останусь в тебе мироточием строк и снега,
Многоточием белых звёзд на графите неба.
Тонким призраком тех невстреч, что годами соткан,
синеоким апрелем, что солнцем лежит на окнах.

Я останусь с тобой разноцветием этих мыслей,
Одинокой поэзией, вросшей в ладони писем -
неотправленных мною, поэтому - не дошедших -
Лепестками зари, на полотнах небес расцветшей.

Я останусь с тобою под небом беспечно синим,
На полях колокольчиков, скованных первым инеем,
Там, где маленький Бог нам тихонько играет скерцо...

Я останусь с тобою -
между -
ударами сердца.

***
Звуки чувств прорастают цветами
твоих запястий,
Замирающих в танце у клавиш
любимых пальцев
и танцующих ветром
над нотным и снежным полем
с островками проталин,
чернеющих цветом смоли.

Это твой силуэт
в белом платье и над роялем.

Это Steinway восходит тонами
мирской печали.

Это я тебя тихо прошу:

- не касайся чёрных!

Не вплетай в эту пьесу любви
скрип бемолей боли -
Вены скошенных чувств,
как порезы твоих диезов -
кровоточат в бинтах
мироточа собою в бездну.

На тетрадный и нотный лист,
что дождём исхлёстан

и на клавиши цвета лун и слоновой кости.

Но ты шепчешь, что джаз любви не простит иного
А я снова тебя молю:
- не касайся чёрных.

***
Так, наверно, нисходят ангелы
к лепесткам медуниц и фрезии,
Шепчут музам аккорды лирики,
пьют цветочный нектар до дна.
И на кончиках тонких пальцев
вновь рождается мёд поэзии
и, в легчайших её касаниях,
прорастает твоя весна.
А потом остаётся строфами
на замёрзших ладонях города,
согревая своим дыханием
Среди вен автострад и трасс.
Так покорно стареют заживо,
так меняют стихи на молодость,
оставляя в себе из раннего
только осень дождливых глаз.
Так в объятьях у муз и музыки
обрастает крылами письменность,
ниспадая на длань тетрадную
тихим почерком прежних лет.
И сверкая глазами грустными,
презирая свою действительность
в поцелуе седой Эвтерпы
Обретает стезю
Поэт.

Для неё в этой маленькой комнате
много лет не погашен свет...

***
Детский смех, что эти стены помнят
И узор под кромкой потолка
Время оставляет на ладонях
Только взвесью серого песка.

Всё проходит, ветер точит камни
Стрелки бьют неотвратимость лет
Белым дымом память укрывает
Терпкого забвения вельвет.

Гаснут имена, уходят лица
меркнет стихотворная строка
И тогда истлевшие страницы,
Старые, забытые страницы,
Размыкая Вечности границы
поднимает детская рука.

Поднимает обращая к свету
возвращая к жизни старый дом.
Где седым песком резвился ветер
Там, где сквозняком резвился ветер
Будут в доме вновь смеяться дети
И, как раньше, бегать босиком.

Иллюстрация