07.05.2024
Надежда на лучшее, вера в земное чудо
Екатерина Грушихина
Весна пробуждается
Часами песочными сыплются терриконы.
Вливается солнечным мёдом в проем оконный
Надежда на лучшее, вера в земное чудо.
И ты улыбнёшься, и я улыбаться буду.
Весна пробуждается, приоткрывает веки,–
Кисельны её берега, семиструйны реки,
Её белогривых берез ниспадают кудри.
И ты светоносен, и я светоносна буду.
Капелью трезвонит, ручьями бежит по миру.
А Боженька круглые сутки в прямом эфире
Вещает: «Не укради, не убий, не прелю́бы...».
Весна обвивает зюйд - вестами медные трубы,
В огонь поддает дровишек, в воде полощет.
Язычников стан оскверняет святые мощи.
И, кажется, мир погибает, дыша на ладан,–
Его воскрешают подвижники Русского лада,
Его воскрешают люди в армейских берцах.
Безмолвен Майда́нек, язык проглотил Освенцим,
Опять в Ню́рнбе́рге затянет петлей Иуду.
И ты улыбнешься, и я улыбаться буду.
К 80-летию снятия блокады Ленинграда
Над Исаакиевским собором
Закрылись створки небесных врат.
Повис зловещей блокады хо́ррор,
И закрутился, кромсая город,
Нацистской мельницы коловрат.
Быть может – люди, скорее – тени,
Как сонмы ангелов вдоль Невы,
Бродили души в крестах нательных,–
Ложились с голода, – кто вдоль стенок,
А кто в колокольчики и ковыль.
Заклокотало предместье ада,–
Художник фюрер – заправский бес,–
Малюет руны своим солдатам.
Но сердце, блаженное, Ленинграда
Не вырвать ни Вермахту, ни СС.
Стать величавым, солнцевеликим
Не каждому городу дал Господь,
Блистать своим лучезарным ликом,–
И под поминальные чаек крики,
Отдать за Победу и кровь, и плоть.
Оплакан слезами Невы и Мойки,
Людского страдания монолит,
О, Ленинград, тебе имя – стойкость.
Недаром Русь, словно Птица - тройка,
Над Невским, по-гоголевски, парит!
Женщина на войне
Приснилось ей, что потерялась сумка,
А вместе с ней военная поклажа.
Хотелось боль стоически захрумкать,
В кармане затерявшимся грильяжем,
Запить ситро, а лучше виски с колой,
Заесть пирожным с яблоневой негой,–
Но то не кладь потеряна – осколок,
Промчался между альфой и омегой.
Сколь у войны не женское начало,
Столь у нее не женское обличье,
Воюют петербурженки, дончанки,–
И нет провинциалок и столичных,–
Есть только Русь! И там, за горизонтом,
Где брызжет кровь божественным рассолом,
Где смерть скулит заутреннее соло, –
Они встают под триколора зо́нтом,
И каждая из них чуть-чуть Мадонна,
И в сердце каждой след от пули ввинчен, –
Над "Градами" взмываются иконы,
Храня провинциалок и столичных.
Да будет Русь! И хлеб ее, и солод,
Покровы многотравия и снега!
Ведь то не жизнь потеряна – осколок,
Промчался между альфой и омегой.
Это всего лишь солнце
Это всего лишь солнце. Ласковое большое.
Если оно в зените, значит не быть беде.
Так размышляли парни, в плавательных шортах,
И устремлялись в реку, шествовать по воде,–
По золотым барашкам, по бирюзовой глади,-
Знамо, апостол Пётр им помахал ключом.
– Как же светло, Серёга! Не отставай приятель!
– Вот чудеса, – не ноет раненое плечо.
Пули умолкли – дуры. Зарубцевались раны.
Берег Донца садами райскими воспылал.
А в отраженьи неба, на голубом экране
Ровным шагают строем – души, а не тела.
Илл.: Анатолий Рыбкин
07.05.2024