Екатерина Громова

***
Посмотри – это твой восхитительный дом,
Но тебя не осталось ни капельки в нём.
И прилизанный тщательно комнатный быт
О пустом и невнятном с тобой говорит.

И как будто не ты там, а бледный твой дух,
Из окна наблюдая снежиночных мух,
Ждёт такси, а не поезд, корабль, самолёт…
Все пройдёт. Это тоже, увидишь, пройдёт.

И себя ты опять вдруг отыщешь в лесах,
В разговорах с попутчиками в поездах…
И получишь хоть горы, хоть сельскую глушь!
А пока… вытри стол.
И потёкшую тушь.

***
У собачки не боли,
и у кошки не боли.

Беспокойства я твои множу словом на нули,
Весь недуг заговорю на наречии воды,
На наречии огня и межзвездной пустоты.
Провожаю взглядом жар через шторы да в окно.
Циферблат луны сказал то, что спать пора. Темно,
Но смотри, как в бухту сна заплывают корабли.

У собачки не боли,
и у кошки не боли.

Мякоть ночи отгорчит в белом яблоке зимы,
А ему – катиться прочь из невыплаканной тьмы.

Забери тебя любовь от болезни этой злой,
И тогда смогу идти, как и прежде, за тобой…

***
Этот огневеющий закат –
След помады после поцелуя.
Помнишь ли, как десять лет назад
Понимали мы, что все впустую?

Может, нет – изрядно утекло
Дней, недель и месяцев разлуки.
Лепестком прозрачным сквозь стекло
Лёг закат в мои (чужие) руки.

Уходила громко и навек —
Что я, зря в тебя свой гнев бросала,
Будто он – весенний чёрный снег?
Но меня в нём – мало, очень мало.

Илл.