Героини

Ecquid, ut adspecta est studiosae littera dextrae,
Protinus est oculis cognita nostra tuis?
Publius Ovidius Naso.

Что же, увидев листок, что прилежной исписан рукою,
Сразу твои глаза руку узнают мою?
Перевод С. А. Ошерова.



Пенелопа – Улиссу

Нитка за ниткой, нитка за ниткой –
Корчится Сцилла, стонет Харибда,
Глохнет Сирены песнь колдовская –
Я распускаю, я распускаю.

Плот твой разбит и смерть неминуча.
Но перевозчик мзды не получит!
Лодка Харона под пальцами тает –
Я распускаю, я распускаю.

Нитка за ниткой, нитка за ниткой
Враз тетивою свиваются гибкой,
И женихов разбегается стая!
Я распускаю. Смерть распускаю.


Аврора – Дезире

Оставляю тебе все долги,
Все бессонницы, страсти и скорби.
С этим пухлым бессмысленным горбом
Сны свободные будут туги.

Оставляю тебе нелюбовь,
Невниманье, еще – неответы,
Чтоб меня не тревожило это
Средь прозрачных сияющих снов.

В старом замке готовы давно
Плющ, шиповник, хрустальное ложе.
И легонько царапает кожу
Утаённое веретено.


Василиса Премудрая – Ивану Царевичу

Снова осень, возлюбленный, манит крылом –
Разноцветным, жар-птичьим, немыслимым, райским –
В сад запретный, где клетка: её не касайся!
А коснешься – тебе поделом, поделом!

Снова осень, возлюбленный! С хмурым челом
Мудрый дуб гасит краски, да только без толку!
Мы коня променяем на серого волка
И умчимся, свой путь озаряя пером.

И пускай поджидают за каждым углом,
За мостом, за околицей, за косогором
Вероломные братья, убийцы и воры,
В эту осень, возлюбленный, мы не умрем!


Снегурочка – Мизгирю

Как солнце, нежно-жгущий
Твой взгляд, и, открывая
Ему навстречу душу,
Я знала: погибаю.

Потом меня лепили
Из снега, слёз и прозы,
Алмазной лёгкой пыли
Дыханья на морозе.

И в сказке вечной стужи,
Где из снежков синицы,
Ты мне совсем не нужен.
Но почему-то снится:

За все мои метели,
За ледяные травы,
За снежные постели,
Морозные дубравы,

Где сердце цепенеет
И замерзает слово,
Твой взгляд меня согреет,
И я растаю – снова.


Лаура – Петрарке

Когда душа тоскует по тебе,
То тело по тебе тоскует тоже –
Ресницей каждой, каждым вздрогом кожи.
Но никогда нам не сойтись на ложе
В извечной упоительной борьбе.

И я не помышляю о мольбе.
Я лишь молюсь о том, кто всех дороже
Мне достаётся. Плоть опять стреножив,
По небесам тоскует дух мой всё же,
Когда душа тоскует по тебе.


Офелия – Гамлету. Из театра марионеток

Не помню я, зачем опять позвали
Из тьмы на свет,
Но по словам, по жестам, по деталям
Я узнаю сюжет.

И, вновь идя по избранному кругу,
Догадываюсь вновь,
Что буду вечною твоей подругой
И никогда – женой.

Но раз не можешь руки для объятья
Раскрыть – вокруг земли,
Люби меня, как сорок тысяч братьев
Любить бы не смогли!



ВЕНЕЦИЯ

1.
Знавала тысячи ступней,
Читала Плиния с Плутархом,
И, сколь подошвами ни шаркай,
Ты не сотрешь её камней.

И мы пускаемся по ней
И не боимся ножниц Парки:
Сюжет, пугавший прежде, стар как
Ахиллов, а не Божий гнев.

И, поглазев на Шестоднев,
Мы выйдем в мир из древней арки:
На площади святого Марка
Нам улыбнётся мудрый лев.

И, не найдя своих теней,
Благословим мы полдень жаркий
И в водах тёмных отблеск яркий
Небесных белых кораблей.

2.
Венеция. Зелёная вода.
Я в сумерках гуляю вдоль канала.
И маска, вечный спутник карнавала,
В моей руке зажата, как беда.

В рубахе полосатой гондольер
Манит в ладью и требует монету.
Какую цену я отдам за Лету –
Беспамятство, как высшую из мер?

Личина на лицо мне наползёт –
На правый борт заваливает лодку.
Ты не узнаешь, я забуду – вот как
Свиданье наше не произойдёт.

А гондольер простонет сто канцон,
Веслом небрежно отгоняя маску,
О праздничной Венеции, о сказке,
О городе каналов и дворцов.

17.07.2021