Молча Бог ваял меня из глины...

Мария Заборянская

Серебрились руки-исполины
Над спокойной звёздною рекой:
Молча Бог ваял меня из глины.
Он решил, что буду я такой.

Родился, жил, любил, жалел...

Дмитрий Мальянц

Сонаты Вагнера и Баха,
Не изменить репертуар…
Страна – в смирительной рубахе,
А я – главврач и санитар.

И для других, наверняка, подует ветер...

Был взгляд небес
пронзительно-живой.
И ветер сильный дул
над головой,

Душа, конечно, не стареет...

Когда закат в окне алеет,
Блажен, кто знает наперед:
Душа, конечно, не стареет,
Но временами устаёт.

Из Вечности поэта глас

Поёт Лермонт – потомок кельтов
И воспевает весь Кавказ.
И долетает глас поэта
С высокой Вечности до нас.

Душа как вспаханное поле...

Отбросив путы суеты,
Дни убегают всё быстрее.
Забыты прежние мечты,
И трубка разума не тлеет.

Одерни мне речь

Майор привёз мальчишку на лифте –
Этаж девятый, ты пешком устанешь.
– Давай скорей на гречку налетай!
Но замер миг на покривлённом стуле.

Я пришел в этот мир с раздором стихий...

Меня нашли в степи.
Запеленав в колосья,
Вдохнули ветер в грудь,
пропахший свежестью дождя.

Женщинам госпиталя

Спит город, убаюканный метелью.
Проснувшись, понимаю  — я живой .
Здесь женщина не первую неделю
Сидит ночами у моей постели,
Как снов моих бессонный часовой.

Изящная такая бессловесность

Изящная такая бессловесность.
В безветренности падая отвесно,
Подробный дождь бубнит о чем-то нудно.
На море штиль. Оранжевое судно

Байкал накинет снежный капюшон...

Отчего печальная ты, Ганжил?
– Онемел, остыл костяной варган.
Где улыбка ласковая, скажи?
– Унесла холодная Селенга.

Если б меня наши враги взяли

Осип Мандельштам 

Если б меня наши враги взяли
И перестали со мной говорить люди,
Если б лишили меня всего в мире:
Права дышать и открывать двери...

Другие грани бытия

Юнцы уходят воевать,
Юнцы уходят...
И вновь рыдает горько мать,
И глаз не сводит

Ода Сталину

Осип Мандельштам

Когда б я уголь взял для высшей похвалы —
Для радости рисунка непреложной, —
Я б воздух расчертил на хитрые углы
И осторожно и тревожно.

Генералиссимус

Татьяна Глушкова

Он не для вас, он для Шекспира,
для Пушкина, Карамзина,
былой властитель полумира,
чья сыть, чья мантия - красна…