Главный редактор газеты «Аргументы и факты-Юг» Фатима Шеуджен

Наш курс был первым очным набором на тогда ещё отделение журналистики филфака КубГУ. Это был 1993 год, и единственным человеком, к которому студенты обращались по всем вопросам, был Александр Львович. Уже потом, когда отделение стало факультетом, он возглавил его как декан.

Впрочем, познакомилась я с ним ещё раньше – на подготовительных курсах. Он всегда был доброжелательным. Да, кому-то казался немного чудаковатым, но, на мой взгляд, он многое сделал для становления факультета журналистики. Во-первых, у нас было много преподавателей, которые сами работали в СМИ. И отправиться на практику, стажировку, а то и на работу, мы могли прямо после занятий. Во-вторых, (лично для меня это стало главным) тогда именно на базе нашего факультета выходила газета «Аргументы и факты Кубань». И мы, студенты, запросто могли стать авторами федерального издания. Это было невероятно круто! А всё почему? Потому что Александр Львович был выпускающим редактором, и во многом благодаря ему мы обрели интерес к профессии.

А ещё – «перлы» Факторовича можно было записывать. Жаль, что мы этого вовремя не делали. Каждый раз, когда кто-то оказывался без карандаша или ручки, он наставлял: «Вы же журналисты, ручка должна быть продолжением вашей руки».

Александр Львович был прекрасным преподавателем. К сожалению, он у нас ничего не вёл, но несколько раз замещал педагога по современному русскому языку. Несмотря на витиеватую манеру речи, предмет он объяснял замечательно.

Вспоминать Факторовича могу много и долго, но всегда только по-доброму.

Светлая память и покойся с миром, дорогой Александр Львович!

Доцент кафедры рекламы и связей с общественностью КубГУ Георгий Немец

У недавно ушедшего от нас профессора Александра Львовича Факторовича была активнейшая повседневная жизнь. Он очень рано вставал, все самые сложные вопросы – встречи, консультации, обсуждения – он решал именно с утра, на свежую голову. Без сомнения, он был человеком тончайшего ума и свежих суждений.

Александр Львович был вежлив, корректен, открыт к сотрудничеству. Стилю его поведения были свойственны взаимопомощь, товарищество, готовность всегда подсказать, выслушать, дать хороший совет.

О нём следует сказать как о несгибаемом оптимисте. Александр Львович удивлял своей стойкостью и уверенностью в результате. Он не любил в людях пустые переживания и банальное нытьё. В нём всегда жила психология победителя. А неудачи им воспринимались как определённые этапы развития.

Мне до сих пор кажется, что в ранний утренний час раздастся телефонный звонок и прозвучит его привычная фраза: «У меня к Вам два сюжета…» Но телефон молчит, наполняя тишину памятью о нём. Ведь он остался здесь. Навсегда. Рядом с нами.

Корреспондент газеты «Комсомольская правда – Кубань», выпускник журфака КубГУ 2020 года Виталий Карнаух

На кубанском журфаке многие использовали его теоретические разработки, обращались к его журналисткой практике, а порой приходили просто – за отцовским советом. Он уделял внимание каждому, часто в ущерб собственной занятости. Таким запомнился журфаковцам выдающийся преподаватель, основатель факультета, профессор – Александр Львович Факторович.

Он имел много наград, обладал высшими научными званиями, но самой ценной находкой для него были студенты. Факторович называл их «младшими коллегами», «деточками», явно не опошляя это слово, а относясь к будущим журналистам с уважением. За отцовским наставлением когда-то к нему обратилась студентка Ксения Рубинштейн. В то, что любимого педагога больше нет, она до сих пор не верит.

– Мир кубанской журналистики потерял очень значимого человека. Он всегда оказывал нам помощь, был самым понимающим. Когда в моей семье была тяжёлая ситуация, он был единственным, кто интересовался моими делами, писал, спрашивал, проявлял сострадание, поддерживал. Он был человеком с большой буквы, – вспоминает Ксения.

Личность Александра Факторовича была широко известна и за пределами Кубани. Не сосчитать его публикаций в научных журналах, газетах, не вспомнить все выступления основателя журфака КубГУ на конференциях. Таким он был всегда: целеустремлённым и влюблённым в профессию. В 1992 году основал на филфаке отделение журналистики, а позже, когда братия расширилась, на плечи знаменитого педагога легло создание отдельного факультета.

Сегодня Сормовская, 7 (здесь стоит здание журфака) – место, куда приходят не только студенты, но и выпускники. Многие из старших в первую очередь шли на кафедру истории и правового регулирования массовых коммуникаций – к своему наставнику Александру Львовичу. С теплотой и улыбкой он всегда встречал всех, кого выпустил из-под своего крыла.

– Он читал предметы, словно знал их всю жизнь, – вспоминает о преподавателе студентка 4-го курса Елена Куликова. – Никогда не смотрел в наработки, текст словно сам рождался у него в голове. Александр Львович был умнейшим человеком, всегда усыпал нас комплиментами, называл младшими коллегами.

О том, что по коридору идет Факторович, можно было понять издалека: быстрая походка, всегда большая сумка в руках (в ней он носил газеты и журналы для студентов).

– По голосу мы его узнавали всегда, – говорит четверокурсница Наталья Радчук. – Басистый, громкий, разносящийся по всем коридорам и кабинетам факультета. Его сообщения поздними вечерами о наших занятиях стали легендарными. Он, словно архив, помнил все.

А студенту Илье Тайдакову Факторович всегда крепко жал руку. Илья вспоминает, что в обычной жизни педагог был скромен: ездил на маршрутках, иногда с ним можно было столкнуться в кофейне.

– Я знаю его больше 30 лет, – рассказывает «Комсомолке» декан факультета журналистики КубГУ Валерий Касьянов. – Александр Львович был поразительным человеком, он не знал преград, пробивал любую стену. Самый яркий пример – это его подвиг по созданию факультета журналистики. Блестящий специалист, лучший лингвист в России, нам без него будет очень трудно.

Поэт, писатель, критик Алексей Смоленцев

Смоленцев – А.Л. Факторовичу

Решился, всё-таки написать Вам… Решился, потому что мы почти незнакомы. Точнее, моё знакомство с Вами – пять минут… Условных, конечно, «пять минут»… Сколько там на самом деле мы говорили?

Вы со мной знакомы чуть больше и дольше за счёт моих стихов, рассказов, критики, увидевших свет на страницах «Родной Кубани». Знаю: Вы их читали. 

Во время одной из конференций по творчеству Юрия Селезнёва или Виктора Лихоносова – курю за углом факультета журналистики… Угол факультета журналистики, а рядом – ещё здание какое-то метрах в двадцати: как коридор получается, только что без потолка… Хотя, почему, без потолка: небо на месте… Курят и молодые преподаватели факультета, может, аспиранты… Слышу обрывок разговора: «Факторович – это бог…» Не восклицание, просто констатация, как аргумент…

И ветер гуляет по «коридору» и площади перед зданием факультета… И время – к закату… Но солнце высоко. Вторая половина дня и вторая половина конференции… Факторович – это бог… Немного неуклюже сказано, но это же просто обрывок разговора… Это же не на публику… Это между своими, между собой…

Я вот думаю сейчас: как хороша всё-таки жизнь… Как неисчерпаема, богата и трогательна: и обрывками разговоров, и смыслами, и небом вместо потолка, и стенами даже, и… даже, и – коридорами… Потому что во всём и всегда есть смысл, во всём и всегда есть чудо… Чудо вроде бы вне смысла, вне логики. Но чудо и есть как раз совершенство смысла, совершенство логики…

Мои пять минут разговора с Вами, Александр Львович, – это чудо во время одной из конференций… Мы буквально столкнулись у входа в здание факультета журналистики… Я шёл на выход курить… Вы входили. Мы поздоровались и остановились. Заговорили Вы, конечно. Я бы вряд ли начал разговор…

Заговорили и… и… Александр Львович, я ведь совершенно не помню реалий нашего разговора... А чувство разговора – живо… Говорили о русской литературе, о ком-то из русских писателей, о словаре лексики – одного писателя… И об отсутствии такого словаря у писателя другого. А какой мог бы быть дивный словарь… Лихоносов прав – великая и простая жизнь… Великая и простая… В том и величие её, что простая…

Пять минут – и нет в памяти содержания разговора… Но Вы, Александр Львович, Вы-то остались… И это не память… Это совсем другое, другой орган мировосприятия…

Как Вы говорили, характер речи… Говорили осторожно… Вы слова произносили осторожно… Голос был негромкий, спокойный, доверительный – вот отсюда я и понимаю, что Вы «меня» читали, были знакомы со мной. То есть осторожность была не в голосе… Не осторожность, а бережность – точнее слово. Бережность произнесения слов… Не голосом, а душой, сердцем, трепетом, что ли… Затаённым, потаённым чувством о русской литературе… Голос звучал ровно, а пространство было полно трепета и света… Да, от слов было светло и трепетно в пространстве преддверия факультета журналистики было светло… На Ваше замирание сердца ответило и мое замирание сердца, и я отвечал Вам тоже спокойно… но – замирание сердца… поэтому я это все и не запомнил. Саму фактуру разговора… Оказалось – это было неважно… Хотя, жаль и очень жаль сейчас, но вспомнить не могу… Настолько, видимо, полыхнуло вдруг в преддверии Любовью к русской литературе, что всё замолчало… И память тоже… А Любовь была больше… Зачем память, если есть для человеков Воскресение…

Вот, я пишу Вам, Александр Львович, и всё – живо… И все – живы… Мы – живы… Замирание сердца – живо… Любовь о русской литературе – жива…

И, кстати, вот это «бог» – из обрывка разговора… Да, чуть неуклюже… Но Бог – есть Любовь. И если мы любим – мы знаем Бога… В этом чувстве, в чувстве любви к своему делу, к миру, к жизни мы узнаём Бога…

А неуклюжая формулировка… Я думаю, молодые преподаватели хотели сказать другое. Они хотели просто сказать, что в Вас есть Любовь и есть любовь к своему делу… Да, любовь к своему делу. Я тоже в Вас это почувствовал…