От земли. Василий Белов

Ещё будучи подростком, Василий Белов вместе со старшим братом Юрием посадил берёзу, которая и поныне растёт рядом с домом.
Это был день, когда Юрий вернулся из армии.

От земли. Василий Белов

Отрывок из новой книги «От земли. Василий Белов»

Сегодня, чтобы из Вологды попасть в Тимониху, надо ехать до Харовска по хорошей асфальтовой дороге, потом ещё 70 км до деревни Белова – тоже вполне приличная (усилиями Василия Ивановича) дорога.

Писатель без мандата

В 1996 году я понял, что капитализм с нечеловеческим мурлом пришел в Отечество всерьез и надолго. Растаяли, «как утренний туман», надежды на триумфальное возвращение социализма при сохранении, конечно, разумного частного предпринимательства и свободы слова.

Без выбора

Как и у многих, сознательная жизнь моя начиналась вместе с бабушкой. Ольга Александровна Ворожцова, дочь сибирского купца средней руки, учительница по профессии, а по моей памяти – энциклопедистка… «Моя бабушка знает все!» – таково было первое убеждение в жизни.

Мгновения. Тот день

Иногда я пытаюсь вспомнить первые прикосновения к миру, вспомнить с надеждой, что может возвратить меня в наивную пору удивлений, восторга и первой любви, вернуть то, что позднее – зрелым человеком, никогда не испытывал так чисто и пронзительно.

Дорога на Savannah

Нас везут на пару дней к океану в Hilton Head Island (Южная Каролина). Обреченность на причудливые пейзажи, хорошие дороги, незнакомую архитектуру, чужие машины, запланированные обстоятельства. Hilton – небольшой островной город, соединенный многокилометровым мостом с континентом, с материковой Америкой.

Моё советское детство

Окончание

От Вологды шел прямой поезд до станции Лоо. По дороге папа рассказал, как они там оказались…

Моё советское детство

Море поет вечернюю песню. Голос волны становится все более доверительным и трепетным, его тембр – нежным. Красное солнце почти растворилось в воздухе, спрятав свои летние лучи в туманной пленке неба, и затихло, отдыхая от дневной работы.

Утешение

Мне приснился сон – мама лежит в хате, под иконами, я держу ее за руку, и вдруг чувствую пожатие, рука теплая, и я кричу: «Она ведь живая, она просто заснула!» И это счастье во сне… Долго еще радостно было и наяву, будто она, и впрямь, живая.

Южные очерки

И снова я один посреди южного леса. Почти лечу по крутому спуску заброшенной дороги, огибая мелкие провалы, осыпающиеся останки обочин и крупные, обожжённые солнцем камни. Рядом бродят, пошатываясь, страдающие от пекла и мух вольные коровы, а издали озираются на меня дикие кони.

Из сундука

Где те табуны, которые косяками в целую тысячу голов разгуливали по степи, где калмыки-табунщики? Кто теперь поверит, что степи эти арендовались по 15 копеек за десятину? Кто дерзнул бы в то время без страха проехать через глухую степь не по столбовой дороге?

Защитник моего брата

Сидели за дружеской беседой в его московской квартире на Сивцевом Вражке, когда в гости к нему заглянул «шукшинский» оператор Анатолий Заболоцкий, давно известный мастер-«фотохудожник», заодно – коллега-прозаик.

О чем горюет народная душа

К нам в редакцию присылают иногда (правда, всё реже и реже) письма, рассказики, стихи, невинные жалобы читатели, проживающие в дальних станицах, на хуторах, а то и вообще вдалеке от «родимой Кубани» – где-нибудь на холодном Севере, на Урале или возле Тихого океана.