А.К.Попов, А.А.Соболевская

Геоэкономическое положение Хазарии. На своем тысячелетнем пространстве история русской государственности оказалась сопряжена с историей многих племен и народов, населявших территорию России. В  самом ее начале на пути молодой русской державы, зародившейся в 862 г., встал хазарский каганат, в котором у власти стояли каган, царь и принявшая иудаизм столичная знать. Таким образом, история самих хазар, их государственности и хозяйства оказалась непосредственно связана не только с русской историей, но неожиданно и с историей евреев. Образование хазарского каганата, его развитие, расцвет и падение составили важный момент преобразования средневековой Восточной Европы на протяжении почти трех столетий со второй половины VII  века до середины  X века. Хазарский каганат занимал степные просторы между Азовским и Каспийскими морями. Со становлением государственности и хозяйства экономической основой существования Хазарского каганата стала транзитная торговля с народами Восточной Европы, Средней Азии, Закавказья и др.

Политика каганата осуществлялась в интересах, прежде всего, торговой иудейской диаспоры, составившей окружение кагана и извлекавшей огромные прибыли из транзитной торговли по проходившим через Хазарию торговым путям. Хазария контролировала “Великий шелковый” и “серебряный” пути, по которым шел товарообмен между Востоком и Западом, перевозились шелк, меха, мед, рабы, серебро и золото. Этим определялось ее геоэкономическое положение. В свою очередь на него влияли те изменения, которые произошли во второй половине первого тысячелетия н.э. в обширном евро-афро-азиатском регионе и которые коренным образом изменили как географию международной торговли, так и ее значение. Они были связаны с возникновением в Аравии в VII веке новой религии ислам и последовавшим за этим арабской исламской экспансии по всему указанному региону. Ожесточенная война с арабами прервала торговые коммуникации, связывавшие Европу с Ближним, Средним и Дальним Востоком и проходившие традиционно через Средиземноморье. В частности, в результате арабской экспансии центр тяжести экономической жизни Западной Европы, Франкской империи сместился из южных районов на побережье Северного моря. С VIII века франко-фризские города начинают чеканку собственной монеты, испытывая при этом острую нужду в серебре, что было связано с общим упадком горного дела в эпоху Великого переселения народов и усугубилось захватом арабами Пиренейского полуострова, откуда Европа получала основную часть золота и серебра.

Ни война, ни религиозные столкновения не отменили потребности в торговом обмене и поддержании экономических связей между Западом и Востоком. После того, как в Средней Азии закончились боевые действия арабов против "неверных" образовался устойчивый торговый обмен между этим регионом и Европой, в Восточной Европе возникли новые пути крупномасштабной транзитной торговли в обход охваченного войной Средиземноморья. К концу VIII века в Восточной Европе оформилась система трансконтинентальных коммуникаций с торговыми центрами и промежуточными пунктами, связывавшая Европу с Кавказом и Средней Азией и далее на восток. “Серебряный путь” стал проходить от Ирана по Волге, который от устья до середины Волги контролировала Хазария, на север, а далее через  русские земли на Балтику.

В этот период объединенные в хазарском каганате племена и народы создали разнообразную культуру, среди которой особое место занимает самобытная т.н. “салтово-маяцкая” культура аланов-осетин. Плоды этой культуры широко использовались, помимо алан, другими племенами и народами Хазарии: болгарами, славянами, уграми, хазарами, готами, греками и др. Она оказала влияние на культуру славян и других соседних народов, что выразилось в использовании общих архитектурных принципов, элементов планировки и строительных приемов, в сходстве дизайна бытового инвентаря, оружия, конской сбруи, женских украшений и даже амулетов, что говорило о близости языческих религиозных представлений соседствовавших племен и народов. Заимствовали хазары у алан, которых арабский источник называет “русами”[1], и свою руническую письменность, которая служила не только в качестве средства закрепления торговых сделок, но и переписки, летописания, что, несомненно, стало основой для консолидации населения Хазарии.

В результате культурно-государственного симбиоза населявшие Хазарию племена и народы наладили обширное хозяйство, в котором переплеталась не только внешняя, внутренняя и транзитная торговля, но и скотоводство, земледелие, виноградарство, садоводство, ремесла, сбор пошлин и дани, военные грабительские походы. Однако получить представление о хазарской жизни довольно сложно. Данная работа является кратким обобщением, в котором сделана попытка нарисовать картину государственно-хозяйственной жизни Хазарии и избежать предвзятости и мифологизированности подхода к истории хазар, особенно проявившихся в работах Данлопа и Гумилева.

 «Переписка из двух углов» и хазарский миф. Дело в том, что имеющиеся исторические сведения о хазарском государственном устройстве, культуре, религии, политике, хозяйстве при всем своем большом объеме по содержанию оказались довольно скудны. Активизация интереса к хазарам началась в 1930-х годах. За последние 70 лет появилось множество публикаций по хазарскому вопросу, в том числе П.К.Коковцева, Д.М.Данлопа, М.И.Артамонова, С.А.Плетневой, Л.Н.Гумилева, А.П.Новосельцева. Самым важным источником по истории хазар стали не только долголетние раскопки главного специалиста по хазарам академика М.И.Артамонова и его труды, но и дошедшая до наших дней “переписка из двух углов” еврея Хасдая Ибн –Шафрут, придворного халифа Кордовы Абдаррахмана III, с царем Иосифом, относящаяся к середине X века, т.е. накануне падения каганата. Эта переписка является практически  единственным письменным источником более или менее полно освещающим  жизнь хазар. Все другие сведения о хазарах  рассеяны в разноязычных трудах средневековых историков, географов и политиков тех государств, которые соприкасались с Хазарским каганатом: воевали с ним, заключали военные и брачные договоры, обменивались послами, дарами и торговали. Несмотря на обилие трудов, посвященных истории хазар, есть в ней некая тайна, связанная с принятием хазарским каганом и знатью талмудистского иудаизма, быстрым после этого крушением каганата и полным исчезновением хазар и хазарской культуры и цивилизации со страниц истории.

По какому поводу и в каких исторических условиях произошел обмен письмами между единоверцами? Это вопрос не праздный, так как позволяет подойти с единым ключом к загадке и Хазарского царства и Кордовского халифата. Время обмена посланиями между хазарином Иосифом и кордовским евреем Хасдаем – середина Х века – было временем пика еврейского влияния в арабском халифате Кордовы и упадка его на юго-востоке Европы в связи с близившимся концом самого Хазарского каганата, разгромленного буквально через десяток лет киевским князем Святославом. Но возникновение такого влияния в обоих регионах относится к началу VIII века. В Хазарии это было связано с принятием столичной хазарской знатью “облегченного” иудаизма (около 730 г.), а в Испании - в связи с ее завоеванием  в 711 г. арабами и образованием на ее территории арабского халифата. В связи с этой перепиской напрашиваются и исторические сопоставления.

Управление завоеванной  Испании, в том числе и налогообложение, было передано маврами евреям, широкой поддержкой которых “деньгами и людьми” они пользовались при вторжении. В течение 800 лет еврейство практически владело загнанной в подполье христианской страной, что создало благоприятные условия для   талмудистского центра, являвшегося фактическим правительством евреев в рассеянии и переезжавшего при возникновении опасности или по каким-либо иным, неизвестным нам гоям причинам. Этот центр в данное время был перенесен из Вавилона в Испанию. “Как в свое время, волей Провидения,  Вавилон сменил Палестину,- пишет еврейский историк  Ж.Кастейн, - так сейчас Испания заняла место Вавилона, который не мог больше функционировать  как центр  иудаизма. Все, чему мог послужить Восток, уже было достигнуто. Там были выкованы цепи, которыми каждый мог привязать себя к Талмуду, чтобы не быть проглоченным окружающей средой”[i].

После почти 800-летнего арабско-еврейского господства в Испании  последовали освободительные войны, а когда в 1492 г. это иго было окончательно сброшено, то были изгнаны не только мавры, но и евреи, которых испанцы, естественно, отождествляли с правлением чужеземцев. “Центр” талмудистского правительства был после этого переведен в Польшу, что произошло более 400 лет тому назад. С этого момента его история покрыта тайной. Почему местом для правительства была избрана Польша, хотя до того не было никаких следов более или менее значительной миграции евреев в эту страну? Ведь наводнившие завоеванную маврами Испанию евреи пришли из Северной Африки и, покидая ее, они в массе своей вернулись туда же или переехали в Египет, Палестину, Италию, Турцию и на острова Греции. Другие их колонии, издавна существовавшие во Франции, Германии, Голландии и Англии, стали расти за счет переселенцев из Испании. Откуда возникло еврейское население в несколько миллионов человек в Польше, когда в начале XVI века центр иудаизма был перенесен в Польшу? На этот вопрос сионистские историки, как правило, ответа не дают. Но это произошло в ХУ веке, а в Х веке арабско-еврейское господство в Испании достигло своего наивысшего расцвета. Однако похоже, что наиболее дальновидные   хозяева талмудистского центра, каким был и Хасдай, уже готовили плацдарм для возможного отступления. И он был создан, видимо, в связи с падением хазарского каганата и рассеянием хазар по всем окружающим странам и народам.

Еврей Хасдай ибн-Шапрут (915 – 970) был одним из влиятельных государственных людей Кордовского халифата – советником  (или иначе – министром) по иностранным делам. Владея еврейским, арабским и латинским языками, он монополизировал все переговоры между кордовским халифом и иноземными послами. Занимая высокое положение при дворе, Хасдай неустанно работал в пользу своих соплеменников, о чем откровенно пишет живший в начале ХХ века в России еврейский историк Дубнов. Он сделался начальником еврейских общин в Испании, чем-то вроде вавилонских экзилархов  “начальников, или князей, изгнанников”, стоявших во главе еврейских общин в Вавилонии, которая находилась под властью персов  в 200-500 г.г. Экзиларх считался высшим судьей и правителем вавилонских евреев[ii]. От послов Хасдай  получал информацию  о положении евреев в их землях; от послов из Персии  узнал он и о существовании самостоятельного еврейского царства Хазарии с царем – иудеем во главе по имени Иосиф. Через Венгрию, Русь и Болгарию он отправил своего посланника с письмом к Иосифу, прося его написать о таинственном еврейском царстве, предполагая даже переехать туда: “Я увидел бы, как живет спокойно остаток Израиля, и тогда я излил бы свою душу в благодарностях Богу, который не отнял своего милосердия от бедного народа своего. Ибо уже долгое время ожидает избавления наш народ, скитаясь из страны в страну. Лишенные чести, униженные в изгнании, мы ничего не можем отвечать говорящим нам: у каждого народа есть царство, а у вас нет на земле и следов царства”[iii]. В письме содержалось более трех десятков вопросов, в том числе насчет бюджета государства и его благосостояния.

Спустя некоторое время (около 960 г.) Хасдай получил ответное письмо хазарского царя, из которого он узнал, что Хазарское царство по происхождению не еврейское, и что только правители и часть народа исповедуют иудейскую веру. Это было, как сейчас сказали бы, явно рекламное письмо, в котором царь Иосиф расписывал процветание хазарского каганата, его степи, угодья, добычу, население, войско и т.п. Оно было тоже написано на древнееврейском языке, которое было для средневековых евреев тем же, чем латынь для их современников христиан-европейцев.

Заканчивал письмо Иосиф словами: “Наши взоры обращены к Богу, к мудрецам Израиля в академиях Иерусалима и Вавилонии … Да ускорит Бог обещанное освобождение Израиля, да соберет свой рассеянный народ еще при нашей жизни!”[iv]. Через десять лет, пишет с сожалением Дубнов, пришла печальная весть о падении Хазарского царства, так что не суждено было Хасдаю переселиться в еврейское царство, а напротив – потомкам хазарских царей пришлось искать убежище в Испании.

Но, похоже, дело было не совсем так, а точнее – совсем не так. Хотя Хасдай  и не переселился в Хазарию, он не пропал. Он, как и его единоверцы, особенно еврейская верхушка, были включены как одно из звеньев в невидимое “сетевое” и кочующее правительство Израиля. И когда одна его часть была изгнана из Испании, то в Польше объявилась другая его часть, которая ранее перебралась туда из юго-восточных степей между Каспием и Черным морем, где ранее располагалось Хазарское царство. Некоторые западноевропейские ученые,  полагают, что вообще все современные евреи Восточной Европы (“ашкенази”) хазарского происхождения; что-де, мол, древние хазары бежали от татар на запад в составе половцев и поселились в пределах Галицкого-Волынского княжества, откуда затем и распространились в Польшу и Центральную Европу. Об этом писали такие специалисты по истории евреев, как Кучера, Ренан, особенно – Кестлер. Отечественные историки в своем большинстве отвергают этот взгляд на хазарское историческое наследие. Но, похоже, пока его никто строго аргументировано не опроверг. Однако и те и другие не уточняют, кого же относить к “хазарским евреям”. Из истории Хазарии следует, что к ним надо относить, во-первых, тех евреев, которые стеклись со всего мира, прежде всего, из Ирана и Средней Азии под ударами арабов-мусульман, Византии, и консолидировались вокруг принявшего иудаизм кагана и его царя, а, во-вторых, небольшого слоя столичной хазарской знати, принявшей “облегченный” иудаизм. Если первые могли относится к талмудическому иудаизму, то вторые исповедовали его усеченный вариант, который ближе всего к караимскому иудаизму. Но что важнее всего, это то, что рассеянные хазарские иудеи насчитывали всего около тысячи человек и поэтому не могли дать существенный этнический вклад в появление европейской разновидности евреев-«ашкенази». Поэтому история с рассеянием хазарского  народа, будто бы целиком принявшего иудаизм, относится к историческим мифам, руку к распространению которого приложили и наши соотечественники Л.Н.Гумилев и В.М.Кожинов.

Возможно, наиболее близко подошел к решению этого вопроса Дуглас Рид, особенно подчеркивавший переезд в Польшу в составе потомков хазар “кочующего” израильского правительства. Возможно это и миф, но миф поддерживаемый не только евреями, но и самой реальностью. Именно восточные евреи, которые, как можно предположить, связаны с изгнанными  из юго-восточной Европы единоверцами,  усвоили урок  о том, что если основывать свое государство, то только на “исторической родине” - на Сионе, борьба за который имеет в глазах народов планеты Земля некоторое оправдание. Как раз Д.Риду принадлежит подробное описание истории этой борьбы в книге “Спор о Сионе”.

Впервые краткий вариант письма Иосифа был опубликован в XVIII в. Исааком Акришем в Константинополе и с тех пор стал широко использоваться еврейскими авторами для обоснования и пропаганды различных политических и идеологических решений мирового еврейства. Полная переписка Хасдая и Иосифа и другие сопутствующие ей документы были собраны русским ученым П.К. Коковцевым  и вышли в 1932 г. на древнееврейском языке с русскими переводами и обширными комментариями. Письмо кагана Иосифа начинается, помимо вежливых приветствий,  перечнем вопросов, заданных Хасдаем и сгруппированных следующим образом: происхождение народа, причины и обстоятельства принятия иудаизма, политический строй и экономика страны, размеры ее и количество войск, соседи Хазарии. 

Давая этническое определение своего народа, царь Иосиф заявляет, что народ его происходит из рода Тогармы, сына Иафета. В библейских преданиях  именем Тогармы (Тогара)  называли все тюркские народы. Себя Иосиф гордо называет “царем  Тогармским”, подчеркивая могущество своей власти, простирающейся не только на хазар, но и на все остальные тюркские народы. По оценке историка Плетневой, сведения, которые Иосиф сообщил в письме своему единоверцу “очень запутаны, несомненно хвастливы, и хвастливость эта преследует вполне определенные политические цели: Иосифу важно было создать о своем государстве как можно более сильное впечатление”[v]. Отсюда – и торжественное описание величия собственной страны при крайней скудости конкретных данных о ней,  и напоминание о роли Хазарии как щита мусульманского мира от северных варваров-русов, и, наконец, богобоязненные рассуждения о великой роли иудейства. О реальном положении своей державы Иосиф умолчал, ничего не сказав ни о бюджете государства, о чем настойчиво спрашивал кордовский еврей, ни о количестве войска.

Хазарская экономика. Поэтому нам для описания состояния хозяйства и тех принципов, на которых оно основывалось, придется прибегнуть к другим историческим источникам и трудам. Ко времени написания письма (середина Х века) Хазария еще не потеряла свое былое могущество,  пройдя исторический отрезок времени примерно в три столетия. В течение этого времени она претерпела значительные изменения и в занимаемой ею территории, и в  этническом составе, и в общественных отношениях, и в религиозных верованиях.  Все эти изменения, а также ведшиеся ею войны,  так или иначе отразились на хозяйстве Хазарии, ее экономике.

В общем – это обычное дело – история национального хозяйства неотделима от истории государства. Но оказывается, что она неотделима и от истории религии. Хазары, как и другое родственное ему племя болгар, - два племени, которые входили наряду с другими многочисленными кочевыми племенами сначала в Гуннскую империю, а позже, когда после смерти в 454 г. н.э. ее предводителя Аттилы она распалась, в Аварский каганат. В отличие от всех других племен, не смогших после гибели последнего возглавить ни одного достаточно крупного государственного союза, болгары и хазары примерно столетие (с середины VI по 30-е годы  VII в.) входили в состав Тюркского каганата, занимая его крайние западные владения – Приазовье и Прикаспийские степи.  После гибели Тюркского каганата на обширных пространствах, бывших под его властью, образовалось несколько подобных ему государственных образований. Основная масса населения состояла из близкородственных остатков гуннских орд с общим тюркским языком и письменностью.

Кочевники слились с местным оседлым населением, обитавшим на обжитых столетиями местах, которые нередко были укреплены стенами, где естественно возникали поселения городского типа. Хотя другие входившие в каганат этнические группы становились оседлыми, сами хазары оставались на второй, а некоторые орды и на первой стадии кочевания. По мнению ряда ученых, само название хазар является производным от тюркского корня “каз” - кочевать. Как и протоболгары, ушедшие в Подунавье,  хазары, попавшие в земледельческую среду, все, в чем они нуждались для жизни, для развития их экономики, получали от подвластных им земледельцев, не переходя сами к земледелию. Хазары представляли собой военный подвижный организм, всегда готовый к набегам и войнам. Более всего от их набегов страдали те, с кем хазары входили еще недавно в качестве конфедератов в состав Тюркского каганата - соседняя кавказская Албания, Армения и Грузия.

      В середине VII в. хазарский каган разгромил Великую Болгарию, имея своей целью не только грабеж, но присоединение болгар и их пастбищ к своему союзу, а также захват портов на Черном море, оживающих после гуннского погрома. Осуществляя свою захватническую государственную политику, хазары подчинили себе обширные степные пространства между Каспийским и Азовским морями, населенными аланами, болгарами древними уграми. К концу VII в. они захватили Боспор, Восточный Крым и Херсонес, став в VIII в. соперниками Византийской империи в борьбе за них. Но и хазарам и византийцам грозил новый враг - надвигающиеся через Закавказье арабы. В этих условиях Византия пошла на всевозможные уступки каганату, чтобы укрепить с ним союз против арабов.

В это же время стала меняться религиозная ориентация народа Хазарии, вернее – верхушки его общества. Один из представителей ее знати, савирский владетель Алп-Илитвер, принял в 80-х годах VIII века христианство. Но христианизация Хазарии не устраивала кагана, поскольку она означала установление церковной иерархии, подчиненной Константинопольскому патриарху. Церковные связи использовались Византией для распространения своего влияния. Предметом раздора для каганата и Византии был Крым и Боспор. После образования в Крыму готской митрополии во главе с митрополитом Иоанном с приходами почти по всем городам Хазарии крымские готы восстали против хазарского языческого владычества. Оно было жестоко подавлено хазарами. Из вождей восстания жизнь по просьбе Византии сохранили митрополиту Иоанну. После этого каган предпочел сохранить старый языческий культ Тенгри-хана, укреплявший его власть как представителя бога на земле.   

       Пока каган улаживал отношения с Византией, в южных провинциях каганата проявились сепаратистские тенденции среди знати,  которые облегчили поход арабов в прикаспийские степи. В 735 г. талантливый  арабский военачальник, двоюродный брат халифа Мерван Ибн-Мухаммед со 150–тысячным войском вторгся в пределы Хазарии, пройдя ее до волжских просторов. Каган бежал. Отборное войско хазар в 40 тысяч было разбито. Каган, узнав о гибели своего войска, отправил к Мервану посла с просьбой о мире, Мерван пошел на мировую при условии принятия каганом ислама. Каган согласился, но, возможно, только для видимости. Восстановив власть кагана, Мерван с большой добычей из скота и 40 тысячью пленных вернулся в Закавказье.

Хазарии было нанесено небывалое поражение; страна была опустошена, хозяйство развалено. Хазария, однако, не была завоевана арабами, которые не оставили в холодных степях ни гарнизона, ни военных поселений. Но экономике молодого хазарского государственного объединения война с арабами нанесла серьезный ущерб. Были разграблены города, угнаны стада, заброшены пашни. Разорение заставило продвинуться хазар, причем стремительным броском, не только в почти свободные  низовья Волги и Дона, но и в занятые кочующими и начинающими  оседать болгарскими ордами Приазовье и Крым. В результате хазарского броска размеры каганата после всех передвижений к середине VIII в. выросли примерно в три раза. Началось восстановление хозяйства, торговых связей, налаживание общественной жизни.

Важнейшим моментом для хазарской общественной жизни была не только многоэтничность, многоконфессиональность, но и сословная структура общества. В Хазарии имелись “белые” и “черные” хазары. “Черные  хазары” были податным, зависимым населением, а “белые” - свободным. Это была родовая и служилая аристократия. По сведениям арабского историка Истахари, между ними возникли даже евгенические различия. “Черные хазары” обладали смуглой кожей, были некрасивы, кривоноги, в то время как “белые хазары” были необыкновенно красивы и белокожи. Однако, как говорится, на вкус и цвет товарища нет, грузинам хазары не нравились, и они их дразнили, выставляя со стен бастионов крепости безглазые и безбородые тыквы.

Каждый род в Хазарии имел наследственное владение. И сам каган имел свой домен площадью 50 на 50 фарсахов (900 кв. километров). В пределах владений роды вели свое полуземледельческое-полукочевое хозяйство. Из злаков выращивался рис, который  наряду с рыбой был преимущественной пищей хазар. Это было естественно для страны, где было много рек, богатых рыбой. Выращивались также плодовые деревья, культивировались виноградники. Можно сделать вывод, что к IX веку в районах Хазарии, где имелись удобные условия для развития земледелия, в  том числе и на основе орошения, значительная часть ранее кочевого населения перешла к оседлой (или полуоседлой) жизни и занятию земледелием. По всей вероятности, однако, некоторая часть населения, особенно в местах, неблагоприятных для земледелия,  сохраняла кочевой образ жизни. Всюду на поселениях появлялось ремесло, сначала домашнее, а позже выделившееся в самостоятельную отрасль хозяйства.  Все это вместе взятое вело к развитию внутренней торговли.

Было в каганате и несколько достаточно крупных городов (см.рис.1). Самым большим среди них был Итиль (или Атиль) на Нижней Волге, в который в конце VIII – начале IX была перенесена  столица государства из прикавказского Семендера, хотя под этим именем – Итиль - город стал упоминаться позже. Итиль служил зимовищем не только для кагана, но и всей окружающей его свите, которая состояла одно время из богатой болгарской аристократии, а потом раввинов и еврейских купцов-рахданитов.

Крепость кагана называлась ал-Байда, что значило “белая крепость”. В начале VIII века она стала центром большого города, который получил свое наименование Ханбалык. В нем отразилась сложная общественная, многоплеменная и хозяйственная жизнь Хазарии. Здесь было все необходимое: бани, базары, синагоги, церкви, мечети, минареты и медресе. Население составляло около 10 тысяч человек. Ханбалык утопал, как и другие города Хазарии, в садах и поэтому походил на большое село, растянувшись на один фарсах (6 километров). На реке ловилась рыба, из которой изготавливался необычайно ценный для того времени рыбный клей. В это же время у хазар в период междуусобиц, когда Итиль был заполнен еврейскими купцами-рахданитами, появился собственный чекан, подражавший арабскому. Но серебро в основном использовалось для украшений. Характерно, что вторая волна чеканки относится ко времени заката каганата в X веке, в момент новой политической слабости.

В нижнем течении Дона находился еще один известный в средневековых источниках город – Саркел, через который проходили степные торговые пути: с юга на север – сухопутный, с запада на восток – речной. Люди жили в городах в “палатках” и “строениях из дерева с горбатыми кровлями”. Рядом с ними или под ними находились огромные хозяйственные ямы - хранилища для зерна и других сельскохозяйственных продуктов. В строительстве Саркела принимал участие византийский инженер и дипломат Петрон Каматира, который и создал основное кирпичное укрепление. Цветущий город находился на искусственном острове, образованном рекой Дон и глубоким проточным рвом, который дополнял земляной вал. В городе жили болгары, славяне, гузы, хазары, которые занимались не только торговлей, но и ремеслом (гончары, кузнецы, ювелиры). Гузы составляли гарнизон, который охранял не только город, но и хазарский путь, взимал пошлину с проезжавших по реке или дороге купцов, направлявшихся в Закавказье, Крым, Византию, Волжскую Болгарию.

Хазарские купцы вели активную транзитную торговлю со всеми окружавшими Хазарию странами. Через земли каганата, через Подонье (см. карту) проходили торговые пути, связывавшие страны Востока и Византию со славянами и прибалтийскими народами. Для контроля торговых путей и взятия пошлины хазары не только поддерживали рахданитов, но и устанавливали на дорогах крепости, которая, как и дань была весьма значительна.

На берегу Азовского моря и в Крыму хазарскому государству принадлежало несколько древних портов. Все это свидетельствовало о том, что Хазария старательно поддерживала контроль над важнейшими торговыми путями из Восточной Европы в страны Передней Азии. Такой контроль она утвердила с самого начала своего существования. Одним из самых важных был путь вдоль западного побережья Каспийского моря, к устью Волги, затем по ней вверх. Приблизительно в районе нынешнего Волгограда он разветвлялся на два: один продолжался по Волге, другой через Переволоку переходил на Дон. Оба эти пути в VII – первой половине Х в. контролировались хазарами. Занимая Крым, господствуя на Таманском полуострове, хазары держали под своим контролем и значительную часть черноморской торговли.

Но тут надо внести уточнение. Дело в том, что со времени первого принятия иудаизма, то есть с конца VIII века,  этот контроль, как и контроль внутренней торговли в Хазарии,  оказался в руках  рахданитов.

В связи с проблемой торговли через Хазарию важно обратить внимание на одно обстоятельство: нам ничего не известно о собственно хазарских купцах. Очевидно, в этом государстве торговля пол­ностью находилась в руках купцов-рахданитов, живших во всех городах страны. В документах, вышедших из еврейской среды в Х—XII вв., видна тенденция к стиранию различий между хаза­рами и евреями, поскольку столичная хазарская знать приняли иудаизм. Одна­ко и арабские источники, и письмо Иосифа противоречат этому, показывая, что в период существования Хазарского каганата этнически это были разные народы. “Но тот факт, - пишет известный хазаровед А.П.Новосельцев, - что в стране, для которой международная транзитная торговля имела важнейшее значение, она оказалась в руках трансэтнического еврейского торгового капитала, имел решающее значение в истории Хазарии и, очевидно, стал важнейшей причиной принятия иудаизма в ка­честве государственной религии хазарским царем и его окруже­нием"[vi]. Кроме еврейских купцов, в Итиле были и мусульманские тор­говцы, а также купцы славяне, русы и др. Они составляли особые колонии, пользовавшиеся привилегиями и даже судебным иммунитетом.

Судя по источникам, торговля Хазарии была по преимуществу транзитной. Арабские географы прямо пишут, что в стране хазар производится и вывозится только (рыбий) клей. Рыбий клей для того времени был весьма ценным продуктом, использовавшимся во многих ремеслах в качестве сырья. Торговали хазары и рабами, но, по-видимому, эта статья торговли также не самих хазар (в основном), а их соседей — венгров, печенегов и т. д., которые перепродавали пленников, захваченных во время набегов на земли славян, адыгов и т. д., торговцам из Итиля.

Из стран буртасов, булгар, Руси через Хазарию вывозились мед, воск, бобровые, соболиные, лисьи шкуры и мех. Все это пользовалось огромным спросом в странах Востока, и хазары полу­чали большую прибыль в виде пошлин, которыми они облагали иностранных купцов. Для соседей хазар это было крайне обреме­нительно, и поход войска Святослава против основных хазарских городов (968/969 гг. по Ибн Хаукалю) был вызван и данными экономическими причинами.

В Хазарии своей монеты долго не было, в основном имел хождение арабский дирхем с его разновидностями, чеканившимися в самостоятельных или полусамостоятельных государственных образованиях Север­ной Африки, Средней Азии и Ирана. Он получил (у еврейских купцов) название “шэлэг” (“белый”, “серебряник”). В мусульманских государствах собствен­ная чеканка монеты имела принципиальный характер, не случай­но монеты стали уже в Х в. чеканить и в Волжской Булгарии, знать которой приняла ислам.

Разносторонней хозяйственной деятельности Хазарии соответствовали сложные общественно-этнические отношения. Помимо сословной структуры хазарского общества, сложилась сложная разноэтническая родовая аристократия. В нее входили все представители правящих верхушек покоренных хазарами племен и народов, болгар, аланов, половцев, которые находились по отношению к кагану в отношении вассалитета, но сохраняли все остальные права. Другим ограничением было то, что они не могли стать каганами, которым мог быть только хазарин-тюрк из рода Ашина (волка). Однако болгарские князья обошли этот закон, добились соуправления  и установили в Хазарии двоевластие.

Выбор иудаизма как государственной религии. После арабско-мусульманского удара и принятия ислама самим каганом возросло влияние одного из военачальников хазар Булана – в ущерб власти кагана и его князей. Булан тайно принял иудаизм, приведя затем к этой вере и кагана, который оказался в руках своего военачальника, обеспечивавшего его безопасность. Потомок Булана, хазарский военачальник Обадия (786 - 809), совершив государственный переворот, лишил реальной власти кагана. Как следует из письма Иосифа Хасдаю, Обадия “…был человек праведный и справедливый, он поправил (обновил) царство и укрепил веру согласно закону и правилу. Он выстроил дома собрания (синагоги) и дома ученых (школы) и собрал множество мудрецов израильских, дал им много серебра и золота, и они объяснили ему 24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв, (принятых) у хазаров”[vii].

“Укрепление веры” Обадией выразилось в конечном счете в принятии хазарской верхушкой в 800-х годах “облегченного” иудаизма. Хазары становившиеся иудеями лишь принимали обрезание и соблюдали субботу. В остальном они вели прежний образ жизни с гаремами и с сохранением языческих суеверий. “Обновление” царства привело по существу к тому, что в Хазарии установилось двоевластие. Верховный правитель хазар, каган, был низведен до положения священного жертвенного животного, которого убивали по требованию народа, если его “божественные силы” убывали. Действительная власть в Хазарии стала принадлежать второму лицу в государстве – царю, или мелику, беку по-арабски, или мэлэху по-еврейски. Как правило, он и был евреем. Ему же принадлежало право набрасывать петлю на шею кагана при обряде возведения его на престол и сообщать народу ответ полузадушенного кагана о времени его царствования[viii].

После принятия иудаизма Обадией началась консолидация иудейского окружения, “стали стекаться к нему иудеи из разных мусульманских стран и из Рума”. Еще раньше при принявшем иудаизм предке Обадии Булане множество евреев переселилось в Восточное Предкавказье из Ирана под давлением мусульман. Вновь прибывшие евреи, среди которых помимо раввинов были купцы, ремесленники быстро заселили целые кварталы в хазарских городах, особенно в Крыму. Большое количество их осело и в тогдашней столице Хазарии Итиле. Они составили плотное окружение Обадии.

Крупнейший специалист по хазарам академик М.И.Артамонов явно под влиянием своего друга “евразийца” Л.Н.Гумилева высоко положительно оценивает этот факт и внешне- и внутриполитически: “Возведение иудаизма в государственную религию имело значение политического самоутверждения, демонстрации не только независимости, но и равенства хазарского каганата с Византией и Арабским халифатом и явилось ответом на попытки с той и другой стороны подчинить хазар своим интересам. Внешнеполитически это был в высшей степени эффективный акт. Хазары выдвинули иудаизм на место третьей мировой религии, но не сумели закрепить за ним это место потому, что старый иудаизм оказался менее пригодным для феодального общества, чем молодые религии – христианство и ислам. Иудаизм – национальная религия; дух и буква иудейского закона не допускает прозелитизма; хотя в древности наблюдались факты обращения иноплеменников, но это противоречило принципу “избранности народа”[ix].

По мнению Артамонова, для внутренней политики “превращение иудаизма в государственную религию хазар не только положило конец претензиям Византии и Арабского халифата на религиозное подчинение Хазарии, но и представило собой идеологическое закрепление новых отношений сложившихся между сильнейшим хазарским князем и старой тюрюктской династией каганов, высоким авторитетом Библии. Двойственность верховной власти у хазар, как и у ряда других обществ со сходной государственной организацией, было отнюдь не сохранением древних традиций, а новообразованием, возникшим при смене одной правящей династии другой. При этой смене новая государственная организация оказалась скована старой формой, давно утратившей свое первоначальное содержание”[x].

К 860 г. относится христианская миссия равноапостольного .Константина (Кирилла), создателя наряду с равноапостольным братом Мефодием славянской азбуки. Эта миссия явилась ответом на посольство хазар, попросивших прислать к ним проповедника для участия в диспуте о правильной вере с иудеями и мусульманами. В случае победы в споре христианского или мусульманского проповедника каган обещал принять правую веру. Однако, несмотря на победу равноапостольного Константина, каган остался при своем. Очевидно, что организация спора имела целью не смену веры, а пропаганду иудаизма.

«Хазарский транзит». Однако эти высокие оценки академика явно противоречат историческим фактам. Легализация хазарских властителей – иудеев, за спинами которых стоял клан рахдонитов, в качестве открыто господствующей политической группировки, перенесение хазарской столицы в Итиль, укрепление других городов в важных узлах торговых путей, означало качественно новую ступень в развитии Хазарии. Из государства чисто военного, занимавшегося сбором даней с покоренных народов и племен и грабежами соседей Хазария стала государством со сравнительно развитой экономикой. К статьям дохода в Хазарии относился доход, получаемый от скотоводства, ремесел, земледелия, садоводства, виноградарства, взимания пошлин и дани покоренных народов и племен.

Торговый клан рахданитов состоял в основном из выходцев из вавилонской общины, которые покинули Иран после того, как халиф Абд ал-Мелик в конце VII века стал бороться с их вмешательством в дела страны. В него в следующем веке вошли и византийские купцы-евреи. В результате вкупе с испанскими евреями было создано мощное  международное торговое объединение, преследовавшее свои религиозно-национальные интересы и оказывавшее сильнейшее влияние на всю мировую политику.

Митрополит Иоанн (Снычев) так оценивал ситуацию: “в X веке иудейская диаспора стояла на пороге невиданного взлета. Казалось, “избранный народ” через тысячу лет после сокрушительного военного поражения, нанесенного ему легионерами Рима, и не менее сокрушительной духовной катастрофы, вызванной страшным преступлением богоубийства, осуществит все же свою вековую мечту о мировом господстве. Дело было за малым – уничтожить нарождающуюся молодую и неопытную Русь”[xi].

Поэтому после войны с арабами хазары обратили свои экспансионистские взоры на север и северо-запад. В результате удачно проведенных нашествий они обложили данью славянские племена полян, северян, кривичей, вятичей, радимичей в размере по одной серебряной монете и по белке от дыма. Первыми от хазарской дани избавились поляне. За ними  последовали радимичи, которые стали платить ее князю Олегу. Дольше всего платили дань волжские болгары, сувары, черемисы, эрзи, буртасы.

Расцвет многоплеменной Хазарии пришелся на VIII век, когда на его территории установилась веротерпимость, поддерживались широкие торговые, культурные и цивилизационные контакты с более развитыми странами, что не только облегчалось, но стимулировалось благодаря контролю Хазарией торговых путей.

С принятием иудаизма столичной хазарской знатью, однако, баланс хозяйственных статей экономики Хазарии нарушился в связи с новой “целевой функцией”: накопления денежных богатств и драгоценностей. Хазария превратилась в государство торгово-паразитическое. Точнее в Хазарии образовалось государство в государстве, как это будет впоследствии везде, где будут кучно селиться евреи, как это будет потом не только в Польше, но и в присоединившей ее впоследствии России. Это означало, что евреи, в данном случае хазарская верхушка, жила по своим не только религиозным, но и мирским законам и преследовала иные, чем остальное население цели.

Отныне важнейшей статьей дохода в государстве становится посредническая международная торговля, сбор пошлин с проезжающих гостей (купцов). Упорядочивается сбор даней и взимание налогов со своих подданных, а сборщиками, естественно, становятся, как и в Испании, также евреи. Для бесперебойного поступления даней в столицу  власти на местах учреждают особых надсмотрщиков–тудунов. Предпочтение отдается дани не в виде натуральных продуктов, но в виде денег: их легче вывести из страны и передать, например, тем, кто является настоящим хозяином еврейских купцов – талмудистскому правительству, где бы оно ни находилось. Уже тогда было показано, что есть народное хозяйство для аборигенов, и есть экономика – для их хозяев. Однако, “хазарский клей” под воздействием еврейской “серной кислоты” в алхимическом процессе трансформации Хазарии не смог скрепить пошатнувшиеся устои государства и разваливавшегося хозяйства.

Они пошатнулись как раз из-за принятия каганом и верхушкой Хазарии иудаизма. Столичная знать Хазарии стали “новыми иудеями” и присоединились к “богоизбранному народу”. Остальные стали гоями. Произошел не только религиозный, но и политический раскол между иудеизированным каганом, итильской знатью и провиниальной хазарской аристократией, а также всеми остальными народами и племенами. Началась гражданская война. В ней погибли не только противники иудеев, но и виднейшие представители иудейской знати во главе с Обадией и с двумя его сыновьями Езекией и Манассией.

Иудейская нетерпимость и высокомерие новых “богоизбранных иудеев”-хазар привели к обострению межэтнических и межконфессиональных отношений не только внутри самой Хазарии, посеяв в ней непрекращавшуюся смуту, но и к обострению внешний отношений с православной Византией, исламскими и языческими странами. Византии было известно о ведшейся переписке между хазарским каганом и испанским министром, и она крайне враждебно относилась к установлению каких-либо отношений между иудеями и управляемыми ими государствами. Вскоре от Хазарии отпал Крым, который был быстро поглощен Византией. Начался закат хазарского каганата.

Л.Н.Гумилев заостряет эту картину: «Двоевластие» в Хазарии было грандиозным обманом народа, которому раз в год показывали законного хана (кагана – авт), уже ставшего иудеем, для того, чтобы остальное время глава иудейской общины (царь – авт.) выжимал из хазар и окрестных народов средства на наемников, которые должны были этих хазар подавлять»[xii]. Однако Гумилев упрощает дело, создавая вслед за Данлопом миф об «иудейских хазарах», насчитывавших всего около тысячи человек. Все было не так просто.

В дыму гражданской войны на территорию каганата стали проникать кочевнические орды венгров и печенегов, которые приняли в ней активное участие на разных сторонах. В то время как венгры поддерживали противников кагана, печенеги и гузы помогли последнему в борьбе с восставшими “кабарами”. Но это было не бесплатно. Саркел, предназначавшийся для охраны владений кагана и пересекавшихся здесь транзитных торговых путей от венгров и кабаров, заселили гузы. Все эти племена и орды каган стравливал между собой, создавая на свой манер баланс сил в свою пользу. Положение Хазарии становилось с каждым годом все неустойчивее, пока не было обрушено Святославом.

“Хазарский клей” не смог скрепить трещавшую по всем швам хазарскую конфедерацию. И поход русского князя-“пассионария” Святослава в 965 г. на Хазарию оказался роковым для каганата. Святослав стер с лица земли это ранее процветавшее трехвековое государство. Несмотря на то, что в конце 70-х годов X века множество хазар вернулось в Итиль и попыталось восстановить город, заключить с русскими мир, они прожили здесь недолго. Им пришлось сменить веру с иудаизма на ислам.

Закат хазарского каганата оказался связан с неудачным выбором хазарской верхушкой в качестве религии – талмудистского иудаизма. Он открыл исторический путь для становления русского государства. В этом, несомненно, усматривался и Промысл Божий, открывший исторический путь для становления русского государства. Принятие великим равноапостольным князем Владимиром православной веры послужило, несмотря на все опасности и трудности для молодого русского государства, которых боялась Хазария, к образованию тысячелетней русской государственности, которую до сих пор не могут сломить никакие потомки «иудейских хазар». В то же время, при всех казавшихся выгодах, выбора хазарской знатью иудаизма стал “смертельным выбором”.

В конце X века сын Святослава Владимир прошел путем отца и наложил на хазар дань. Восточные города Хазарии были сожжены, Итиль превращен в дымящиеся развалины, после чего его так и не восстановили. Наконец, в 1083 г. князь Олег окончательно “иссече хазар”, предавших его и брата Романа в Тмутаракани. После этого события хазары не упоминаются в исторических документах как действующее историческое лицо.

Хазары, как ранее израильские иудеи, были рассеяны по всей земле. В своей основе они были кочевниками, не имевшими своей культуры и цивилизации, жившие военным разбоем, а их религиозный обряд сжигания трупов своих покойников лишил археологов и этнографов всякой надежды на даже на идентификацию их антропологического типа. Вместе с падением хазарского каганата на тысячу лет были отброшены мечты иудеев об образовании своего государства. Ведь вместе с хазарами были рассеяны и сконцентрировавшиеся  в хазарских городах Итиле, Саркеле и Семендере иудейские купцы. Падение Хазарии, связанное с роковым выбором веры, однако, не послужило предметным уроком для СССР и Германии, где к власти соответственно в 1917 и 1933 гг. пришло “иудейское политбюро”, что в конечном итоге привело к логическому их развалу.

«Хазарские страдания». История хазар окончилась, однако «хазарские страдания» только начались. О них поведал нам известный историк А.Г.Кузьмин в одноименной статье[xiii]. Он признает, что хазарский каганат, несомненно, оказал определенное влияние на Русь. Но вопрос о месте и роли этого раннего государственного образования остается весьма спорным в научной литературе, что подогревает публицистиче­скую фантастику и проективное политическое мифотворчество некоторых публицистов и историков. Публицистическую пикантность хазарской проблеме придает уникальное явление: господство в течение достаточ­но длительного времени иудейской власти  на землях, где этнические ев­реи не составляли сколько-нибудь значительной социальной прослойки, насчитывая всего около тысячи человек. Это была своеобразная парадигма истории, которая дошла от хазарского каганата до современной подлиберальной России и остального мира, которых преобразуют согласно этому образцу.

Отсюда и специфический интерес, и своеобразная актуаль­ность. Именно за счет этого роль и значение Хазарии либо “оправдывается”, ли­бо “обвиняется”. В связи с этим подаются и русско-хазарские отношения, когда ретивые историки, вроде Гумилева, подходят к обвинению Святослава в «антисемитизме» за разгром «иудейских хазар», как их называл наш доморощенный евразиец. И называл, как оказывается неспроста. Его исторические публикации на «забавном русском языке» еще до 1989 г. преследовали довольно очевидную проектную и провокационную цель вбить клин в отношениях русских с евреями и некоторыми другими народностями, такими, как, например, чеченцы, чуваши, которые по его свободным историческим интерпретациям могли либо отнести себя к потомкам «иудейских хазар», либо живут на прежних местах обитания хазар.  Заодно к потомкам хазар Гумилев отнес и терских казаков, согласно известной песенке: «когда еврейское казачество восстало».

Цель Гумилева заключается в том, чтобы через такую “на­живку” собственного манерного «антисемитизма» схватить на крючок потенциальных критиков из антисио­нистского лагеря. А служит антисемитизм, как это неодно­кратно свидетельствовали лидеры сионизма, сионизму. Об этом не раз писали и в нашей антисионистской литературе, в том числе В.Я.Бегун и Г.Климов.

По меткому замечанию Кузьмина, Гумилев производит свои хирургические интерпретации на базе евразийской концепции, а “евразийство” предполагает безразмерный Чере­мушкинский рынок, где Азия продает, а Европа покупает втри­дорога свою собственную продукцию. Целое столетие вычеркну­то из истории Руси, “потомкам хазар” казакам подброшена идея обособления. И т. д.»[xiv]

Гумилев породил целую школу «историков-новаторов», поклонников «Черемушкинского рынка» от А.Т.Фоменко, А.Носовского, В.Кожинова до В.И.Пантина, которые следуя своему наставнику в методологии, приступили к пересмотру, а точнее, к «перестройке» русской истории. Потом они замахнулись и на мировую историю, «схлопнув» ее «пространство» до тысячи лет. Одним из первых к евразийским штудиям Гумилева присоединился вольноопределяющийся историк В.Кожинов, полностью разделивший точку зрения и методику исследования первого. Кожинов выступил с догадками и размышлениями об исключительном значении Хазарии в истории Руси в работе  “История Руси и русского слова”. Их смысл в том, чтобы, отталкиваясь от былин и догадки, что раньше в былинах вместо “татар” могли упоминать “хазар”, взглянуть на ис­торию этого государства с точки зрения “евразийского” мировоз­зрения. При этом Кожинов предупредил читателя, что хазарская тема очень опас­ная. За свободное обращение с ней могут  побить в подъезде собственного дома, а за публикацию антихазарских взглядов и вовсе убить. Сам А.Кузьмин, вроде бы, иронизирует над таким предупреждением, хотя показывает непосредственную связь хазарской тематики с пресловутым «еврейским вопросом»: кого считать евреями и какова их роль в мировой истории.

А.Кузьмин отмечает, что «оба публициста (Гумилев и Кожинов) “раздувают” Хазарию, возвышая ее над Русью — неважно каким путем: то ли за счет необыкновенного взлета цивилизованности, то ли как страшного паразита, веками грабившего и угнетавшего русский народ. Поскольку ни то, ни другое не соответствует действительности, неизбежно возникает вопрос: а зачем это делается? Ну и, конечно, кому нужна эта ложь? Славянам? Ни в коем разе! Русам? Тоже нет! Хазарам? Хорезму? Пожалуй, ответ можно еще поискать в особо остром сю­жете: иудаизме Хазарии.

Иудаизм Хазарии, естественно, давно привлекал внимание и “семитов”, и “антисемитов”. И в рассматриваемых публикациях эта тема, может быть, кардинальная. У Гумилева в последней ра­боте[2] вопрос раскрывается до прямолинейности четко: парази­ты-евреи погубили добрейших хазар, захватив власть над ни­ми и создав тоталитарную систему. Кожинов старается пройти между Сциллои и Харибдой, предупреждая и возможные обвине­ния в антисемитизме, и вероятные обвинения в русофобии. Писать на такие темы трудно: лишь особо уполномоченные имеют право сказать правду. Хотя бы частичную»[xv].

Еще больше обострил проблему хазар Кестлер, который в специальной книге «дока­зывал», что древних евреев-семитов давно уже нигде нет, а есть потомки хазар. Идя дальше надо сказать вслед за кадровиками, что евреи есть и черные, и красные, и желтые. Их разновидностей несколько десятков наименований. Общим у них является не кровь, а вероисповедание. Кузьмин отмечает, что Кестлер, как Гумилев и потом Кожинов, сильно преувеличил и роль Хазарии, и ме­сто в ней иудаизма. Этим книга Кестлера оказалась очень “неудоб­ной” для сионистов-талмудистов потому, что лишала их главного оружия: возможности спекулировать на “антисемитиз­ме”. Книги Гумилева о хазарах представляли собой полемику с Кестлером. Однако если Кестлер построил концепцию равно неудобную сионистам и их крайним оппонентам из антисемитов, то Гумилев по­старался удовлетворить и тех, и других. Еще бы, по его мнению, “еврейский народ” на протяжении двух тысячеле­тий демонстрирует ничем не истребимую “законсервированную пассионарность”, что должно было польстить чувству “богоизбранности” сионистов”. Ту же линию, более осторожно и, как всегда, противоречиво, проводит и Кожинов, об­кладывая ее ватой оговорок, отступлений, оправданий.

Изыскания Гумилева зиждятся на нескольких основополагающих ловушечных концепциях: своеобразно понятом «евразийстве», «пассионароности» и «этносе». В подборке материалов “Мертвая вода”[xvi] отмечалось, что “в СССР после 1987 г. идет пропаганда концепции Л. Н. Гу­милева”. Тщательно выбрав все определения “пассионарности” у Гумилева, авторы заключили, что “набор признаков, необходимых для идентификации “этноса” Л. Н. Гу­милева, иногда шире, чем пять признаков в определении нации И. В. Сталина, и включают в себя даже среду обитания (природ­ную и социальную), а иногда сокращается до одного стереотипа поведения, достаточно устойчивого во времени. Стереотип пове­дения может быть различным, в том числе это может быть и стереотип Т. Герцля: “группа людей общего исторического прошлого и общепри­знанной принадлежности в настоящем, сплоченная из-за суще­ствования общего врага”. То есть гумилевский “этнос” можно на­пялить и на нацию, и на псевдоэтническую мафию; потом на­звать это межнациональным конфликтом; а после этого присту­пить к защите “малого народа” от “притеснений” со стороны больших народов, отстаивающих самобытность и дальнейшее раз­витие своих культур. Это — главная причина, почему концепция “пассионарности” пропагандируется в качестве одного из послед­них достижений отечественной науки, ранее якобы скрывавшегося от народов ретроградами.

Как известно, вся перестройка была замешана на накачивании национализма т.н. малых народов в противостоянии к русскому народу, которому напялили личину пугала, жандарма народов. В качестве тарана российской государственности был выбран чеченский народ, которому поручили роль «новых хазар». Таким образом, усиленно нагнетался национальный вопрос. Современная концепция однополюсной глобализации в рамках проекта нового мирового порядка проповедует окончательное решение больного национального вопроса путем метисизации всех больших народов и превращения их в новых кочевников хазар.