Неисчерпаемый сон

Михаил Кильдяшов. О последних поэмах Юрия Кузнецова. В начале ХХ века Павел Флоренский написал статью "Догматизм и догматика", в которой говорил, что русская православная церковь пошла двумя розными путями.

Писатель и война. К вопросу об отношении к войне в святоотеческой традиции

Автор художественного произведения о войне, реализующий свой замысел сквозь призму евангельской истины, возлагает на себя огромную ответственность воплощения военных событий в контексте «духа Писания»  и в соответствии с требованиями, предъявляемыми  к православному воину.

Пока горит «Зоркая свеча»

О творчестве Андрея Реброва, к 60-летию поэта

Неуютно и растерянно чувствует себя современный человек, соприкасающийся с мощной стихией информационных потоков, ежедневно, ежесекундно обрушивающихся на его, в сущности, беззащитную голову...

Талант, самобытность и немного счастья: размышления о книге Николая Устюжанина «Самое счастливое утро»

Книга Николая Устюжанина «Самое счастливое утро» разнообразна по жанровой специфике и включает в себя три повести («Мое советское детство», «Перестроечная» юность» и «Вечернее солнце»), а также рассказы и очерки разных лет.

Русская любовь

Записки о Викторе Лихоносове – подвижнике русского слова

Вначале было слово и слово было дело. Так говорит с нами через столетия текст священного писания.

Религия социализма

Из книги Павла Басинского "Горький". Как бы ни рассматривать социализм — с теоретической ли или с философской точки зрения, — он содержит в себе мощный дух и пламя религии.

Евангелие от Максима

Павел Басинский. Повесть «Мать» — одно из самых слабых в художественном отношении и самых загадочных, с точки зрения духовной судьбы, произведений Горького.

Пути к истине. Христианские мотивы в повести М. Горького «Мать»

Андрей Кунарев. Отношение к художественному наследию М. Горького в последнее десятилетие заметно изменилось. Переоценка ценностей сыграла благотворную роль, позволив за хрестоматийным глянцем увидеть действительно большого, сложного и противоречивого художника.

М.Горький и о чем у него «есть сомнения», а в чем он «глубоко убежден»...

В.В. Розанов. Пользующийся небольшою, но очень чистой известностью в литературном мире, г. А. Волжский писал мне не так давно в частном письме: "Я увидел у своей племянницы, гимназистки, на стене карточку Максима Горького, среди других писателей, и сказал ей: "Убери ты этого наглого мастерового со стены"...

Неизвестная глава из прозаического цикла А. Яшина «Сладкий остров» в контексте русской литературы 1960-х годов

Творчество выдающегося поэта и прозаика, лауреата Государственной премии Александра Яшина (1913 – 1968) занимает особое место в истории русской литературы.

Христианский мир И.А. Бунина

Писательское служение «высокому Божьему намерению» сродни апостольскому деланию. «Говорит ли кто, говори как слова Божии;  – наставляет Апостол Пётр, – служит ли кто, служи по силе, какую даёт Бог, дабы во всём прославлялся Бог через Иисуса Христа» (1-е Петра. 4: 11); «В усердии не ослабевайте, духом пламенейте; Господу служите» (Рим. 12: 11), – учит также Апостол Павел. 

Воспоминания о детстве в поэзии Николая Зиновьева

Все воспоминания, выраженные Зиновьевым в стихах о детстве, проникнуты теплом и любовью. Каждая строчка пропитана глубоким чувством. Стихи пронзает ностальгия и желание вернуть все назад, особенно родителей: «Когда я выхожу из храма, меня ведет за руку мама, а за другую – папа мой Живой…»

Империя одна – революция едина

А.К. Попов. Пророчество о неизбежности Империи и миссии имперской России в бушующем революционном мире руководило дипломатической, политической и публицистической — деятельностью Ф.И. Тютчева. Оно возникало из того простого соображения, что никакое общество не может жить без Власти.

В зеркалах: Цветаева

Дмитрий Быков. Пастернак, как мы помним, горько себя корил за то, что мало общался с Цветаевой в Москве. Между тем оба не принадлежали к узкому кругу востребованных литераторов, которые волей-неволей постоянно встречаются на вечерах, чтениях, в журналах и пр.

Дикий Дон

Дмитрий Быков. «Тихий Дон», да простит мне тот или иной его автор,— безусловно величайший роман XX века, но ничего более русофобского в советское время не публиковалось. И как это могло семьдесят лет оставаться незамеченным — ума не приложу.