Михайлов Валерий Фёдорович – писатель, литературовед. Родился в 1946 году в Караганде. Окончил геофизический факультет Казахского политехнического института. Работал в республиканских газетах, в литературном журнале «Простор». Был главным редактором «Казахстанской правды», последние десять лет – главный редактор журнала «Простор». Секретарь правления СП Казахстана, секретарь СП России. Лауреат литературных премий Казахстана и России. Живёт в Алма-Ате.

– Валерий Фёдорович, вы – автор книги о Лермонтове в серии «ЖЗЛ». А почему именно Лермонтов? Почему не Пушкин, скажем, не Гоголь?

– Лермонтов – один из моих любимых поэтов. И «Героя нашего времени» люблю с детства; как ни возьмёшься читать, с любого места, так и не оторвёшься, пока не прочтёшь полностью. Но гений – всегда тайна, и Лермонтов – какая-то особенная тайна. Пушкина, как я считал, за два века поняли, а Лермонтова, мне казалось, всё-таки нет. По крайней мере мне он чудился загадочней всех других русских поэтов. Что до Гоголя, памятуя ваш вопрос, то он хорошо растолкован, особенно в последнее время – благодаря замечательным работам Владимира Воропаева. Не знаю, как у других, но у меня так: пока не начнёшь определять в словах то мыслечувство, что внутри тебя, до тех пор ясно не понимаешь, что же ты на самом деле думаешь о том или ином писателе. Вот почему, незадолго до книги о Лермонтове, я написал эссе о духовном пути Юрия Кузнецова и затем о поэзии Павла Васильева. А потом взялся за самое трудное – за Лермонтова.

– В последнее время много споров об авторстве стихотворения «Прощай, немытая Россия…». Нет оригинала, нет черновиков, нет вообще никакого упоминания об этом тексте раньше конца 70-х годов ХIХ века. Да и само стихотворение было опубликовано почти через сорок лет после гибели поэта. Кто же всё-таки автор?

– Существуют версии, и довольно убедительные, что это ловкая пропагандистская подделка. В самом деле, стихотворение появилось в печати именно тогда, когда на Руси вовсю развернулись нигилисты, описанные в известных романах Лескова и Достоевского. Ненавистникам России надо было убить двух зайцев – назвать Россию немытой, то бишь грязной, а заодно оболгать Лермонтова. Поэт гневно клеймил сатрапов, «жадной толпой стоящих у трона», но где же у него – во всём наследии – найдёшь хоть слово осуждения своей Родины? Этого нет. В отличие от Пушкина у него нет даже эпиграмм на царя. Да, Лермонтов любил родину странною любовью, но в этом чувстве нет ничего сомнительного: столь глубоко, с рождения, оно жило в нём, что даже рассудок не мог достать до корней. Мемуарист Филипп Вигель назвал Лермонтова руссоманом. Василий Розанов утверждал, что в «Бородине» «уже взят полный аккорд нашего народничества и этнографии 60-х годов». Сам Лермонтов в одной из своих поздних дневниковых записей сказал, что Россия «вся в настоящем и будущем», и назвал родину сказочным Ерусланом Лазаревичем, который после долгого сна проснулся, побил врагов и «сел царствовать над ними»… Кроме того, стихотворение «Прощай, немытая Россия…», которое обозначают 1841 годом, выпадает из контекста лирических шедевров Лермонтова последнего года его жизни. Как-то не вяжется «злободневность» с высоким духовным созерцанием смысла жизни и вечности, присущим концу его творчества. Заметим ещё деталь. Один из публикаторов стихотворения, П.И. Бартенев, сначала, в 1873 году, пишет о нём: «Вот ещё стихи Лермонтова, списанные с подлинника», а в публикации 1890 года ставит примечание: «Записано со слов поэта современником». Этот никому не известный современник вполне мог что-то запамятовать и перепутать. Да и существовал ли он? Так, по-моему, уж никак не мог Лермонтов назвать Россию – «немытой», это совсем не в его духе.

– Мы говорим в канун 200-летия великого поэта. На ваш взгляд, дата отмечается достойно? Или можно было бы предусмотреть какие-то дополнительные мероприятия?

– Мне трудно судить об этом, я не слишком хорошо знаком со всем комплексом мероприятий, предусмотренным к юбилею. Радует то, что дата широко отмечается всеми без исключения лермонтовскими музеями, что уникальная – всероссийская, межмузейная – выставка, посвящённая Лермонтову, открыта в Москве, в Государственном музее имени А.С. Пушкина, что РГАЛИ подготовлен превосходный альбом рисунков поэта и иллюстраций к его произведениям, что повсюду проводятся научные конференции. Конечно, жаль, что телевидению, кажется, совсем не до этой славной даты. Может быть, хотя бы праздничный концерт в Большом театре покажут? Впрочем, не уверен.

– А в Казахстане дата как-то отмечается? Местные власти что-то делают?

– Знаю, что в Астане Евразийский
госуниверситет имени Л.Н. Гумилёва вместе с казахстанским филиалом МГУ проводит «Осеннюю школу русистики» в рамках повышения квалификации учителей. Они пригласили Тульский университет и совместно с ним проводят литературный семинар по творчеству Лермонтова, а также конкурс чтецов: школьники Астаны и столичной области будут читать произведения поэта. В Алма-Ате, в большом зале Национальной библиотеки, в конце октября пройдёт вечер, посвящённый 200-летию Лермонтова. Вот всё, что мне известно.

– Современные казахи, молодёжь – они знают, кто такой Лермонтов? Всё-таки во многих странах бывшего СССР уровень интереса к русской культуре (да и культуре вообще) заметно снизился после распада нашей общей страны…

– В советское время Лермонтов почти весь был переведён на казахский язык. А ещё до революции основоположник казахской литературы Абай Кунанбаев перевёл около 30 произведений поэта. Можно надеяться, что те из молодых казахов, что внимательно читают Абая, знают и Лермонтова. А другие… тут большой вопрос.

– Вас как автора книги о Лермонтове пригласили на празднование в Россию?

– В начале июля я был приглашён на ежегодный праздник в Тарханах, там мне за мою книгу в серии «ЖЗЛ» вручили Лермонтовскую премию. А недавно, в конце сентября, по приглашению Минкультуры РФ побывал в Петербурге на очень интересном и содержательном международном конгрессе «Лермонтов. Россия. Мир» – он проходил в Пушкинском Доме (ИРЛИ РАН). Приглашали к себе на конференцию в МГУ московские филологи-лермонтоведы, но, к сожалению, за недостатком времени я не смог поехать.

Беседу вёл Игорь Чернышов 

Источник:  «Литературная газета»