В последний раз о наследии Лихоносова. Беседа с Владимиром Орленко

За последние три года я написал значительное число текстов, посвящённых проблеме сохранения наследия Виктора Ивановича Лихоносова. В этот период удалось поговорить со многими людьми, которые напрямую или косвенно были связаны с писателем. Однако по разным причинам не получалось наладить контакт с самыми близкими людьми Виктора Ивановича. Его семья получила за три года множество нелестных отзывов от общественности и, так сказать, «залегла на дно».

Через несколько дней после того, как в VK-музее Лихоносова опубликовали мой очередной материал о наследии писателя, в соцсети написал комментарий Владимир Орленко, муж дочери писателя Анастасии. Тот факт, что на связь вышел близкий родственник, не мог не вызвать интерес. В самые короткие сроки мы договорились с Владимиром о личном разговоре.

Встретившись на пересечении улиц Суворова и Мира, мы с собеседником обменялись парочкой «типичных» приветственных фраз и направились в Горпарк. Ехали молча, ждали тяжёлой беседы. У Владимира в руках был пакет, из которого проглядывали какие-то бумаги.

Основная часть нашего разговора прошла на скамейке центрального парка Краснодара среди городской суеты выходного дня. Хотя большинство времени шум для меня был незаметен из-за предельной внимательности, вызванной острой темой встречи. За три года семья Лихоносова дала первый большой развёрнутый ответ по поводу всего наследства классика.

— Владимир, наша беседа будет затрагивать большое число каверзных и, порой, жёстких тем. Давайте начнём со смерти Виктора Ивановича. Как вы отреагировали на неё?

— Во-первых, большинство СМИ после смерти Виктора Ивановича начали писать чушь. Причём несостыковки можно увидеть как в интернет-изданиях, так и в солидных и именитых редакциях. Неправильные числа, даты, причина смерти. Кто-то писал, что он умер в военном госпитале, а он умер в краевой больнице.

Фотопортрет Лихоносова и Лихоносов с женой Ольгой Борисовной. Обе 1964 г. Архив семьи Орленко

Есть издания, которые писали, что Виктор Иванович и Ольга Борисовна умерли чуть ли не на одной кровати. Ольгу Борисовну похоронили 29 числа. Она умерла в другом отделении. Мы (Владимир говорит о себе и жене. — примечание А.Н.)  попросили врачей не говорить об этом Виктору Ивановичу. Думали, что он выкарабкается. Он последнюю неделю лежал в реанимации.

Касательно причины смерти. Тогда всем ставили ковид. Мы не имеем претензий к больнице. Но нам кажется, что коронавирус не был решающим фактором. Из достоверных источников мы узнали, что Виктор Иванович мог скрывать какую-то другую болезнь от семьи. Причина такого поступка в том, что он не хотел нас расстраивать.

О смерти Виктора Ивановича нас оповестила редакция «Кубанских новостей». Не знающей ещё жене позвонили и сказали: «Примите наши соболезнования». Она выронила трубку.

Семья Лихоносовых. Архив семьи Орленко

В этот момент мы находились в Пересыпи. Не знали, как действовать. С нами связались из администрации Краснодара. Диалог вёл я, так как Анастасия была сильно подавлена горем. Нам предложили похоронить Виктора Ивановича в Краснодаре. Но я им сказал, что он рукописно попросил сделать это в Тамани рядом с матерью. Просьбу приняли с непониманием. Тогда мы обратились в администрацию края. Нам помогли устроить похороны согласно воле Виктора Ивановича. В этом у нас претензий нет.

— За три года общественность и СМИ Краснодара сильно встревожились состоянием наследия Виктора Ивановича. Что вы можете на это ответить?

— Мы будем разговаривать по факту. Для начала расскажу то, что мы за этот период сделали.

Во-первых, заключён документ, который наделяет нас исключительными правами для издания произведений Виктора Ивановича (показывает соответствующий документ. — А.Н.). Книги Лихоносова достались по наследству моей супруге.

Готовы сотрудничать с издательствами. Естественно, мы получаем за это гонорар. Люди, которые работают с нами, заключают договоры: на издание книг или отдельных произведений. Это не наша прихоть. Это правильно. Мы получаем деньги за произведения, издательства — за их продажу.

Чтобы исключить версии о том, что мы просим сотни тысяч гонорара, я вам покажу отдельный договор (думаю, что Владимир намекает на слова Т.А. Василевской о том, что наследники писателя просили «не одну сотню тысяч рублей» за издание повести «Песчаная Анапа». — А.Н.). Мне придётся говорить о конкретных суммах. Но сейчас для нашей семьи этот разговор необходим.

Издательство «Вече» за три с половиной тысячи экземпляров заплатило семьдесят тысяч гонорара. Я не скрываю этого (показывает соответствующий договор. — А.Н.). Там напечатали книгу «Осень в Тамани», которая почти полным тиражом отправилась в ДНР и ЛНР.

Помимо этого, с нами уже работает краснодарское издательство «Традиция». Опять покажу договор (показывает. — А.Н.). За «Наш маленький Париж» — сто тысяч, за «Осень в Тамани», «Когда же мы встретимся», «Люблю тебя светло» и «Песчаную Анапу» — по пятьдесят тысяч за каждую. Роман и «Осень в Тамани» уже вышли. Нет никаких сотен тысяч гонорара, как вы пишете.

— Я лишь цитирую человека. Правильно понимаю, что этими цифрами вы отвечаете на слова Татьяны Андреевны Василевской?

— Да. Давайте я расскажу, как всё было. В вашем с ней разговоре Татьяна Андреевна упоминает, что Лихоносов позвал её к себе домой, когда у него появилась Анастасия. Такого быть не могло, так как они никогда близко не дружили.

В нашей же семье Татьяна Андреевна «появилась» неожиданно уже после смерти Виктора Ивановича. Она уделяла много внимания моей супруге, звонила ей, дарила конфеты моей внучке. Хотя с Виктором Ивановичем, повторюсь, они никогда не были близкими друзьями.

Василевская без нашего разрешения издала книги «Люблю тебя светло» и «Русская скорбь». Моей супруге она говорила, что работает не на коммерческой основе, а на добровольной.

В «Люблю тебя светло» есть ошибки. На одной из фотографий, где Виктора Ивановича засняли с девочкой во Владикавказе, Татьяна Андреевна называет ребёнка Анастасией. Хотя это не она, а — дочь другого писателя. Произошло это потому, что нам не дали даже прочитать книгу до печати. Но мы уже не стали ничего предъявлять.

После этого я лично привёз Василевской четыре коробки архива (речь о семи томах подготовки Лихоносова к роману «Наш маленький Париж». — А.Н.). Бумаги, по её словам, нужны были для выставки. Однако после мероприятия Татьяна Андреевна архив не вернула. Держала его три месяца. Более того, мы узнали, что все бумаги она оцифровала. Ей такого права никто не давал. Оказалось, что в печать уже готовится третья книга. Тут мы забили тревогу. Жена написала претензию и отправила её в типографию. Только после этого архив вернулся к нам. Сейчас он в Пересыпи. Книги с нашими материалами Василевская больше издавать не будет.

— Почему вы отказали ей в издании «Песчаной Анапы»?

— Мне придётся опять говорить о цифрах. Нам предложили за «Песчаную Анапу» следующее: одну сумму (сумма Василевской. — А.Н.)  и другую, которая в два с половиной раза больше первой (сумма «Традиции». — А.Н.). Что вы выберете? Конечно, мы выбрали большую. Тем более в «Традиции» взялись за переиздание ещё четырёх книг. После отказа Татьяна Андреевна стала нас «поливать грязью» и заявлять о сотнях тысяч за гонорар.

«Традиция» уже взяла «Анапу» в обработку. Это рукописный текст. Но есть ещё и электронная версия, которая находится в хранящемся у меня ноутбуке Виктора Ивановича. Редакторы хотят посмотреть и сравнить два материала. Повесть написана почти перед самой кончиной Лихоносова. Она лежала у него на столе.

— Что вы можете сказать насчёт квартир Виктора Ивановича. Что способствовало их продаже? Планировалось ли там устроить музей?

— Да, мы их продали. Я не скрываю. Первая квартира была продана не через пару дней после смерти Лихоносова, как пишут СМИ. Мы бы не могли этого сделать из-за документов. Человек вступает в наследство через полгода. Мы вступили в него в феврале. Администрация знала об обеих квартирах. Мы готовы были продать государству любую. От министерства культуры к нам пришёл оценщик, который вроде бы сделал свою работу. Но позже с нами никто не связался.

Квартира была продана в сентябре 2022 года. За год никаких конкретных предложений от государства у нас не было. На тот момент в нашем владении находились две квартиры Виктора Ивановича, дом в Пересыпи и наш собственный дом в Краснодаре. Только за услуги ЖКХ мы отдавали двадцать тысяч рублей. За год выходит внушительная сумма. Нам было финансово тяжело. Кто-то скажет, что это не оправдание. Но, с другой стороны, почему дочь не имеет права распорядиться жильём отца так, как считает нужным? Потратить деньги для улучшения своего жилья. Часть полученных средств мы вложили в ремонт крыши дома в Пересыпи, там же сделали забор. Я не вижу в этом ничего плохого. Повторюсь, мы ждали предложений от власти. Их, конкретных, не оказалось. Вот мы и решили в таком случае продать жильё.

— Почему вы не рассмотрели вариант продажи одной квартиры? Вторая бы осталась, так сказать, в запасе на случай, если государство всё-таки решит у вас её купить.

— За год так никто и не решился. Если бы нам дали какой-то знак, попросили бы чуть-чуть подождать, то мы бы пошли на встречу. Мы продали квартиру дальним родственникам. Это замечательные и творческие люди. Они были счастливы, когда узнали, что будут жить в доме Лихоносова.

— Давайте обсудим и претензии общественности к дому в Пересыпи.

— В этом вопросе всё намного проще. Виктор Иванович в одной из «домовых книг» (я могу предоставить это, если кто-то не верит) писал, что нам нельзя никому отдавать его ежедневники в течение двадцати лет, не отдавать второе и третье. Он попросил отдать письма Домбровского в Москву. Но мы не нашли их. К чему я это говорю. Лихоносов передал землю в Пересыпи дочери и мне. Я оказался в списке потому, что тоже вкладывал деньги в ремонт и развитие. Самое главное — Виктор Иванович передал землю без права продажи. Это не нотариально, в «домовой книге».

Дом в Пересыпи. Архив семьи Орленко

Теперь же в сети появилось много обвинений, где меня и жену попрекают в том, что в Пересыпи у нас появилась гостиница. Мы начали строить её ещё при жизни Виктора Ивановича. Он знал об этом и не был против, даже помогал.

После смерти Лихоносова я узнал, что многие его друзья начали ругать нас за такой «бизнес». Почему-то они забыли, что Виктор Иванович прекрасно знал об этом. Некоторые не выражали никаких возмущений при наших личных встречах. Однако после того, как уезжали из Пересыпи, писали гадости о гостинице, которая находится за основным домом.

Я думаю, что если Лихоносов был бы сейчас с нами, то ничего бы не сказал против. Пересыпь он любил больше Краснодара, в котором его заставляла жить работа, деятельность в «Родной Кубани».

Чапаева, 3 — адрес дома Лихоносова в Пересыпи. Кому интересно — приходите. Люди в этом году просто так приезжали. Нас летом посетил один художник. Мы подарили ему книгу. Заходите и смотрите. Если люди спокойно придут и обратятся к нам — пустим. Но с нами не хотят разговаривать и сотрудничать.

— Пожалуй, самой громкой стала новость о том, что в Краснодаре начали продавать рукописи самых известных произведений Лихоносова, а также его переписку с друзьями. Как с этими событиями связаны его наследники?

— Весь архив Виктора Ивановича лежит в его комнате в Пересыпи. Все бумаги, блокноты, папки мы аккуратно сложили. В скором времени хотим переоборудовать подвал под комнату со стеллажами для хранения архива.

Комната Лихоносова в Пересыпи. 2024 г. Архив семьи Орленко

Есть маленькая часть, которая хранится в Краснодаре, но и она «переедет» в Пересыпь. Что-то из классической литературы я передал в местную библиотеку. Это обычные книги, не имеющие ценности в виде пометок и автографов. У меня лежат все его ноутбуки (тут Владимир явно намекает на один текст, где утверждается, что компьютер Лихоносова находится на Украине. — А.Н.).

Комната Лихоносова в Пересыпи (2). 2024 г. Архив семьи Орленко

— То есть вы никому ничего не передавали?

— Лично мы — нет. Сами не понимаем, откуда взялись эти рукописи и письма. Поймите, Виктор Иванович дружил со многими людьми. Он отдал много вещей друзьям и коллегам. Что-то он передал атаману Громову, его брату, Геннадию Майкову и множеству других знакомых. Виктор Иванович мог дарить книги даже врачам, к которым обращался. Память о нём хранится у многих кубанцев и жителей России. Некоторые хотят на этом «сделать» славу или деньги.

Не «отходя» от темы, задам вопрос. А почему в администрации не выкупили рукописи, которые выставили на продажу в интернете? Продавец ведь первое время выходил на связь. Можно было легко узнать, достоверна ли информация, договориться о цене и провести сделку. Но, видите, этого опять не произошло.

— Почему вы не рассмотрели версию передачи архива в какой-либо музей?

— Я думаю, что это там никому не будет нужно. Хотя у нас много бумаг, ноутбуков, печатных машинок, плёнок, кассет, дисков. Кто этим хочет заниматься? Никто. С нами общаются единицы. Так, например, после смерти Лихоносова в сентябре позвонила директор школы №97 из Краснодара. Она предложила Анастасии назвать школу именем Виктора Ивановича. Мы спокойно подписали документы.

Власти Краснодара и края к нам не обращались. Администрация Темрюкского района — ноль, администрация Таманского поселения — ноль. Хотя чиновники из этих мест были на похоронах и говорили очень проникновенные речи.

Лихоносов в музее Лермонтова. 1985 г. Архив семьи Орленко

— То есть к вам никто из представителей власти и общественников совсем не обращался. По всем «фронтам», как вы говорите, «ноль»?

— В Краснодаре есть инициативная группа, в которой состоят 13 знакомых писателя. Это такой чат, где обсуждают положение дел по наследию Лихоносова. После начала СВО чат стали использовать как платформу для обсуждения новостей и проблем. Анастасия спокойно написала, что в данном чате стоит обсуждать лишь Лихоносова. Ведь с этой же целью и создавалась группа. В ответ супруге высказали шквал негатива. Обозвали нас продажными людьми и ещё парочкой несправедливых фраз. 

Хотя эта группа за три года ничего не сделала. Речь там идёт только о планах. Никаких конкретных мер не предпринималось. Говорили, что сквер возле «Авроры» назовут в честь Лихоносова, что на доме появится табличка. Как всё сейчас с этим обстоит, вы знаете.

Многие по этим вопросам (табличка на доме, например) обращаются к нам. Почему должны это делать мы? Почему нет никакой инициативы от государства? Мы же не можем самостоятельно изготовить табличку и приехать её прикрутить. Хотя это пора сделать давно.

По поводу улицы Лихоносова в Елизаветинской я прочитал впервые у вас. Это смешно. Почему Знаменский или Придиус достойны улицы в Краснодаре, а Лихоносов — нет? Мне говорили, что идёт поиск улицы в новом районе города, что нужно время. А оказалось вот так. Дурацким собачкам Маяковского в Краснодаре все чешут носы, а героев Лихоносова никто не помнит.

— Вы бы хотели, чтобы в Краснодаре поставили памятник Лихоносову?

— Мы не хотим пафоса. Я думаю, что и он бы не хотел. Не надо ставить памятник такой же, как и Пушкину. Хотя бы табличку на доме. Это важнее.

— Необходимо прояснить ситуацию с могилой Виктора Ивановича. Почему задержался процесс установки памятника?

— Памятник начали изготавливать в августе 2022 года. Это, как вы пишете, через год. Но в Тамани через год не ставят памятники из-за песка и другой земли. У Геннадия Григорьевича Майкова, бывшего главы Таманского поселения и друга Лихоносова, который скончался в апреле 2022 года, памятника до сих пор нет. Хотя к нему в станице тоже уважительно относятся. Он работал в администрации. Для Тамани устанавливать памятник чуть позже, чем это принято — нормально.

Да, мы немного опоздали из-за задержки со стороны сотрудников, которые готовили проект могилы. Мы торопили их. Но задержка небольшая всё-таки произошла. То камень не тот пришёл, то долго решали, какие выбрать вазы, то кто-то приболел, то кто-то не пришёл.

После того, как памятник установили, многие начали писать, что он не такой, что они бы хотели другой. Но мы делали его сами. Почему раньше к нам никто не обратился с креативной идеей?

— А как вы прокомментируете ситуацию, когда студенты Журфака КубГУ нашли крест писателя в окружении высокой травы.

— Приведу вам пример. В эту Пасху мы приезжали к могиле и убрались. Уже к августу, ко дню смерти Виктора Ивановича, памятник опять зарос сорняками. Мы не можем каждый день приезжать в Тамань, чтобы наводить порядок. Но о могиле в целом не забываем и посещаем её регулярно. Да, в тот момент могила заросла. Но с ней в целом было всё в порядке: крест на месте, вандалы ничего не раскопали. В скором времени мы хотим облагородить могилу матери Виктора Ивановича.

— Следует обсудить и таинственную ситуацию насчёт плёнок, которые были выброшены и кем-то найдены в Пашковке. Мне эта история изначально казалась сомнительной.

— Насчёт этого я гоготал. Какие плёнки? Какая Пашковка? Представьте, я на Ленина — в центре города — забираю плёнки и везу выбрасывать их в Пашковку. Это логично? Семья этого не делала. Там живёт большое количество друзей Виктора Ивановича. Вот с ними и разговаривайте.

— Я знаю, что вы хотели обратиться к некоторым недоброжелателям, которые нелестно пишут о вас в СМИ и интернете. Что бы вы хотели сказать?

— Самая главная моя претензия — оскорбления в адрес семьи. Тут я, в первую очередь, выделю несколько публикаций «Новой газеты Кубани» и деятельность её главного редактора Галины Ташматовой. Непонятно, к чему было приводить слова Виктора Ивановича про то, что он хохол. Это без комментариев. Смехопанорама. И потом там же запустили «утку» про ноутбуки Лихоносова на Украине. Всё это выглядит заказной работой. Во времена нашей «дружбы» с Василевской Татьяна Андреевна связалась с Ташматовой и выразила негодование очередной статьёй газеты. В ответ мы услышали примерно следующие слова: «Писали и будем писать».

Некоторые люди, которые оскорбляют мою семью, приезжали к нам в гости в Пересыпь, фотографировали дом, записывали на диктофон. Мы их принимали, а затем читали, как на нас проливают ушат сами знаете с чем. Естественно, что после такого мы не хотим приходить на разные памятные мероприятия. В ответ я не хочу никого очернить. Я хочу сказать правду.

Самым обидным для нас стало то, что почти в каждой статье (за вами я такого не наблюдал) журналисты настойчиво подчёркивают тот факт, что моя жена является приёмным ребёнком.

Виктор Иванович с дочерью Анастасией. Краснодар. 1976 г. Архив семьи Орленко

Хочется задать вопрос. Зачем вы так пишете, когда вы этого не знаете? Вы не знаете, как и откуда появилась дочь у Виктора Ивановича. Я это знаю, и это знает моя жена.

Ольга Борисовна с дочерью Анастасией. 1975 г. Архив семьи Орленко

Это наше личное пространство. Я прошу, оставьте мою супругу в покое. Если вы приводите какую-то версию, то докажите её чем-то. Анастасия — живой человек. Виктор Иванович её воспитал, она прожила с ним. Имеет его отчество. Если у вас есть какие-то вопросы, то свяжитесь с нами, а не пишите чушь в печати или интернете.

Семья Лихоносовых. Архив семьи Орленко

Мы знали, что Виктор Иванович имеет неприятелей и даже врагов. Но после его смерти активизировались не враги, а люди, которые считаются друзьями и близкими. Многих я видел только на похоронах. Сейчас эти же персоны говорят, что они приближённые к Виктору Ивановичу. Упомяну лишь среди них коллегу Лихоносова Павла Гаврилова, который ходит по редакциям и якобы представляет интересы Виктора Ивановича.  

— Давайте закончим на положительном. Какие у вас есть инициативы насчёт популяризации творчества Лихоносова? Планируете ли вы что-то на будущее?

— Как я говорил уже, «Традиция» переиздаст ряд произведений Виктора Ивановича. К юбилею, в 2026 году, мы хотим сами провести презентацию какой-нибудь книги. Сейчас делаем то, что можем. Так и будем продолжать.

— Спасибо за разговор и решение обратиться к публике для прояснения нескольких важных тем. Надеемся, что творчество великого русского писателя более не подвергнется химере сплетен и скандалов.

— Взаимно. Я тоже хочу верить в ваши слова.

Беседу вел Андрей Нейжмак

P.S.

Уважаемый читатель, данная беседа станет последним текстом, посвящённым проблеме сохранения материального наследия Лихоносова.

Все мои работы данного «типа» были предназначены для достижения определённых задач, связанных не столько с постановкой вопроса (хотя это тоже) о сохранения «архива» Виктора Ивановича (открытие музея, поиск рукописей, писем, фото и т. д.), сколько — с его решением. Однако после ряда публикаций в общественной среде Кубани появилось множество мифов и интриг. В это время процентное соотношение сделанного и несделанного приблизилось к полной доминации второго.

Я не желаю более устраивать обсуждение дел о наследии великого русского писателя в прежнем ключе. Необходимо выработать новый вектор, с помощью которого можно будет увидеть конкретный результат по решению поставленной проблемы.

Вышеприведённая беседа позволила узнать мнение семьи писателя. Каждый читатель должен сделать вывод самостоятельно. Я же двигаюсь дальше.

Людям, заинтересованным судьбой наследия Лихоносова, в первую очередь, необходимо погрузиться в изучение творчества классика, работу над сбором воспоминаний от близких людей Виктора Ивановича и процесс продумывания конкретного плана, который поспособствовал бы реальному решению сложившейся ситуации.  

Илл.: Фотоархив А. В. Пантелеева

04.10.2024