«Человек и время»: беседа с Андреем Пиценко
Представляем вашему вниманию беседу писателя Андрея Пиценко со студентами факультета журналистики КубГУ, состоявшуюся в рамках заседания Клуба авторов и читателей журнала «Родная Кубань».
Андрей Пиценко: Всем добрый день! Я хочу поблагодарить всех собравшихся сегодня здесь несмотря на "прекрасную" весеннюю погоду за окном. Хочу поблагодарить журнал «Родная Кубань» и факультет журналистики за возможность такой встречи. Потому что для человека пишущего такие встречи представляют огромную ценность. Мне очень отрадно, что эта встреча проходит в Селезневской аудитории. Ведь работы Юрия Ивановича показывают, что без любви к нашему народу, без любви к нашей земле, к его великой истории и языку написать сильные работы невозможно. Именно этим Юрий Иванович и вдохновлялся. К сожалению, говорю я не так, как на своих выступлениях говорил Виктор Иванович Лихоносов. Его было одинаково интересно как читать, так и слушать. И речь, и проза его были одинаково мелодичны. Поэтому прошу меня извинить.
Вопрос: Как история входит в жизнь Андрея Пиценко? Какие нити связывают вашу семью, род, предков с разными вехами истории?
А. П. : Хочу вам рассказать, как я стал историком. Одно из значений слова история - "расспрашивать". Поэтому историком я стал года в четыре, когда услышал рассказ дедушки. Он рассказывал, что когда они жили с бабушкой на станции Милованово возле Кропоткина, у них была корова. И вот, когда у общего стада поменялся пастух, корове он не понравился. Поэтому корова пряталась в станционный туалет, дожидалась пока пастух со стадом скроется. Затем она возвращалась домой, как рассказывала бабушка, со счастливым выражением "лица". Эта история показалась мне в детстве интересной и весёлой. И я стал задавить один и тот же вопрос бабушке и дедушке: «А расскажите, как вы жили раньше?»
И чем больше я узнавал, тем больше в моей голове рождалось образов. Что-то слышанное перекликалось с виденным. Я помню репродукции картин, которые висели у бабушки с дедушкой: «Рожь» Шишкина, «Охотники на привале» Перова — и казалось, что вот именно такие поля и охотники были возле станции Милованово. Благодаря этим образам и рассказам я стал представлять жизнь, которой жили бабушка с дедушкой. Они умели рассказывать таким чарующим языком, действительно народным. Тогда некоторые их слова мне казались сказочными, некоторые я не понимал, но мог примерно догадаться. Помню, как бабушка сказала: «Я одела чувяки и побежала...» Я понимал, что это какая-то обувь, но что это именно, для меня было загадкой. И я специально не спрашивал, начинал представлять себе. Фантазировал, что это нечто среднее между унтами и валенками. Но оказалось, что это кожаные тапочки.
Лет в девять я стал военным историком. Я помню, как все мы буквально бредили Великой Отечественной войной, гражданской войной. У всех мальчишек тогда были игры. Например, «войнушка», где старшие обязательно играли красноармейцев, а младшим доставалась незавидная роль фашистов.
Я помню тот день, когда во время одной из таких игр выбежал наш сосед Славик и закричал: «Ребзя, там идёт так-о-ой фильм! "Батальоны просят огня"». Естественно, уже через минуту все побежали смотреть фильм. Эта кинокартина произвела на меня тогда большое впечатление. Я прочитал книгу Бондарева. И потом через несколько дней я решил вдруг написать собственную версию. Взял обычную тетрадку в клеточку и написал. Жаль, что тетрадь эта не сохранилась. Сейчас было бы интересно её перечитать. А в десятилетнем возрасте я читал воспоминания маршала Жукова.
Потом я вырос, стал подростком, хулиганил, проводил много времени на улице. Мне до сих пор стыдно перед родителями и соседями. В общем, жизнь пошла немного не туда. А после этого я попал в армию, там меня "вылечили". И там же я начал взрослеть.
Я хорошо помню одну ночь, когда я не мог уснуть. Это было в Дагестане. Очень сильно устал, но уснуть не мог. Много о чем я передумал в ту ночь. Это легло в основу автобиографического рассказа «Ночью темной». Потом, когда я пришёл из армии, не было уже ни бабушки, ни дедушки, другая бабушка умерла тоже. И через пять дней, после того, как я пришёл из армии, умер отец. И в тот момент я осознал колоссальное чувство утраты. Ушёл не просто человек, вместе с ним исчез целый мир, и многое из этого мира я не узнал. Ушли бабушки, ушли дедушки, а я много чего у них не спросил. Никто сегодня не сможет рассказать тем языком, которым могли рассказать и отец, и дедушка, и бабушка.
Недавно была поминальная суббота. И мы с супругой ездили на кладбище. Там, на кладбище, особенно остро ощущается чувство утраты: ты не расспросил, ты не узнал. Конечно, я пытаюсь перед собой оправдаться. Евгений Носов писал о таких же ощущениях. Наверное, это естественный ход жизни: молодость смотрит вперёд без оглядки. Но это не помогает, и в поминальные дни утрата ощущается особо остро.
А вообще, если так посмотреть, то даже находясь здесь, мы окружены историей. Вот висит портрет Юрия Ивановича, вот стены, которые когда-то возвели строители. Кого-то из них больше нет, а кто-то есть. Как они прожили свою жизнь? Счастливы были или нет? Это тоже история. Опять же, сколько двоек, сколько пятёрок было получено в здании этого университета? Сколько студентов нашли свою любовь? Здесь выступал Виктор Иванович Лихоносов, и мы все могли слышать его прекрасную речь.
Когда говорят, что без знания прошлого у нас нет будущего - это не высокопарные слова. Так и есть. Представьте себе человека, который жил, работал, к чему-то стремился, и вдруг он потерял память. Это трагедия! Всё, чем он жил, всё, чем жили его предки, что вложили в него - всё это исчезло. И можно сказать, что сейчас повсеместно в мире происходят такие процессы. Нас всех пытаются заставить забыть прошлое. А теперь представьте себе, как благодарен будет такой человек, если какой-нибудь доктор внезапно вернёт ему память. Это будет великая благодарность! Вот и моё творчество - это благодарность моим предкам. Это то, что я могу для них сделать.
Я хочу сказать: обязательно спрашивайте у своих дедушек, бабушек. Обязательно общайтесь с ними, пока есть время. Это дорогого стоит. Они будут счастливы. А видеть счастье близкого человека - это уже большая радость. От нас зависит: останутся славные дела наших предков бессмертными, либо они канут в небытие.
Вопрос: О чем все-таки произведение «Жизнь необъятная»?
А. П. : «Жизнь необъятная» - это произведение о Краснодаре 70-80-х. Прежде всего оно рассказывает о людях. Сейчас оно частями публикуется в журнале «Родная Кубань». Работа продолжается. Мы в этом плане с Юрием Михайловичем пошли на риск. Когда дело дошло до публикации готовой части произведения, получилось так, что объёмы главы выросли раз в двадцать. Я понимал, что однозначно не успеваю, поэтому предложил публиковать частями. Я говорил Юрию Михайловичу: «Но ведь это большой риск! Сегодняшняя часть вам понравится, а завтрашняя нет». Но Юрий Михайлович пошёл на этот риск. И теперь повесть публикуется частями.
Эта повесть, как я уже говорил, в первую очередь о Краснодаре. Хотелось передать те удивительные ощущения, когда ты вспоминаешь, как лез на крышу своего дома с воображаемым флагом Победы - штурмовал Рейхстаг. Карабкался по шиферу, садился на конёк, ноги дрожали от страха. А потом, спускаясь вниз, получал «награду» - отцовский выговор и запрет лазаний на крышу. А спустя некоторое время идешь по улице Красной, смотришь на здание, а там табличка: «В этом доме жил Степан Неустроев, легендарный командир батальона, штурмовавшего Рейхстаг». И ты стоишь и понимаешь, что внутри тебя снова рождается какое-то богатство, которое у тебя никто не сможет отнять.
Это повесть и о том, как стремительно меняется Краснодар. Происходит это вне зависимости от нашего желания. И вряд ли жители Екатеринодара были рады изменению облика их города. Так же и сейчас. Мы ничего не можем с этим поделать. Тем более, трудно дать этому какую-то объективную оценку.
Вопрос: Андрей Валентинович, вы очень искренни перед своими читателями. В произведении «Ночью темной» вы рассказываете, в том числе, о водителе БМП, который распродаёт казённое имущество. Деталь довольно неприглядная, о которой кто-то другой говорить бы просто не стал. Это одна из многих деталей в ваших произведениях, которые создают атмосферу искренности. Скажите, откуда у вас эта любовь к деталям?
А. П. : Я думаю, что эту черту привил мне дедушка. Он был замечательный рассказчик, говорил просто потрясающим народным языком. Кстати, когда я слушал выступления Виктора Лихоносова, то сразу вспоминал своего дедушку. И отец мой тоже владел этим языком. А у меня не очень хорошо получается. Поэтому привил мне эту любовь именно дедушка. Потом учился у наших классиков. Да и до сих пор учусь. Вот открываешь книгу Евгения Носова и думаешь: «Господи, как же можно было так мастерски написать?» То же самое касается В. Лихоносова, В. Белова. Вспоминается произведение Селезнёва «Мысль чувствующая и живая». Вообще, если бы мне лет десять назад кто-то сказал, что я буду с удовольствием читать литературную критику, я бы не поверил. Я читал прозу, поэзию. А литературная критика казалась мне дремучим лесом. Оказалось, что критику тоже можно написать так, что читать её будешь взахлёб. Поэтому именно русская литература учила, учит и будет учить.
Вопрос: Получается, дедушка был вашим первым наставником. А кто потом наставлял вас на литературном пути?
А. П. : Я думаю, это моя супруга. Это мой главный, самый строгий редактор. Она может сказать мне, что моё произведение не даёт читателю полной картины. И я прислушаюсь, довожу написанное до совершенства. А дальше так получилось (за что я благодарен Богу), что мне повстречались замечательные люди, многое открывшие и давшие мне : Юрий Михайлович Павлов, Виктор Николаевич Бараков, Николай Игоревич Крижановский. С Николаем Игоревичем мы активно вместе работали над рассказом «Ночью тёмной», редактировали его.
Вопрос: Андрей Валентинович, в интервью журналу «Парус» вы сказали, что герои ваших произведений пробуждают в вас добрые чувства. А есть ли такие герои, которые раскрывают тёмные стороны вашей личности?
А. П. : Такой герой у меня есть только один. В произведении «Последний день тысячелетия» есть антагонист главного героя. Это человек, который заблудился в жизни. Отчасти, я писал его с себя.
А остальные герои у меня, действительно, в подавляющем большинстве положительные. И они меня тоже обогащают.
Вопрос: Андрей Валентинович, среди нас есть много людей, которые любят читать «вживую». А где можно прочитать вас в печатных изданиях, кроме «Родной Кубани»? Может быть, вы планируете книгу?
А. П. : Пока что в планах дописать «Жизнь необъятную», и я этого очень боюсь, потому что с героями прощаться больно. Когда я закончил «Саввин день», мне было очень тяжело.
А публиковали меня в журналах «Сибирь», «Наш современник» и в электронном виде на сайте «Вологодского литератора».
Вопрос: Произведения, опубликованные в этих журналах, дублируют те, что были опубликованы в «Родной Кубани»?
А. П. : Это все произведения, которые когда-либо публиковали в «Родной Кубани». Для меня это всегда первый журнал, который меня публикует. Так было, и так будет.
Вопрос: В произведении «Ночью темной» у вас как эпиграф используются строчки стихотворения Бориса Рыжего. Как вы относитесь к его творчеству?
А. П. : Я не могу сказать, что я его поклонник. У меня вообще с поэзией отношения довольно тяжёлые. Но некоторые стихотворения Бориса Рыжего мне очень нравятся. В них есть какая-то концентрированная правда, ощущение оголённого нерва. Наверное, этим мне и нравится его творчество.
Вопрос: Не отходя от темы авторов: можете назвать писателей, которые являются для вашего мировоззрения основополагающими?
А. П. : Это В. Белов, Е. Носов, Л. Толстой, Ф. Достоевский, В. Распутин. Ещё у Тургенева мне нравится произведение «Дворянское гнездо». И, конечно же, Шмелёв. Когда у меня неуютно на душе — открываю его «Старый Валаам» или «Лето Господне» - и даже физически чувствую, как нарастает радость в душе.
Вопрос: В ваших произведениях часто встречается образ детского сада и школы. Можно ли сказать, что эти места, период детства и юношества, стали толчком для вас в становлении писателем?
А. П. : Конечно. В детстве был жив дедушка, в детстве я начал читать, смотреть фильмы. Всё наложилось, как слепок. Из этого я начал расти. Для любого человека этот период многое значит. Семья, школа, друзья - это базис. Дальше на него всё накладывается.
Вопрос: В своих произведениях вы говорите, что главное - жить в ладу с самим собой и по совести. Что для вас означает - жить по совести?
А. П. : Отвечу на примере случая. Мой первый рассказ опубликовали в «Родной Кубани». И вот внезапно московский журнал «Смена» предлагает мне опубликовать своё произведение у них, но в сокращённом виде. Отчего у читателя бы сложилось неверное впечатление о рассказе. Внутри меня было сомнение: публиковать или нет? Пойти наперекор совести ради публикации? В итоге всё-таки отказался. Хотя, не буду кривить душой, решение это я принял не сразу. Но понял, что в противном случае я буду не в ладу с собой. Вот такой пример.
Вопрос: Что легло в основу произведения «Саввин день»?
А. П. : Однажды на одном из сайтов я нашёл фотографии, сделанные немецким солдатом в годы Великой Отечественной войны под Малой Вишерой. Местность там болотистая, плохо пригодная для передвижения. И вот одна фотография меня просто поразила: лошадь, увязшая в грязи. Её тянут. Глаза этой лошади - что-то непередаваемое. Я сохранил себе эту фотографию. Долго не неё смотрел и в одним момент подумал: а что же чувствовали наши ездовые? Крестьяне, для которых лошадь была всем. Были люди, которые лошадей любили беззаветно. И подумал: что же люди чувствовали в то время? Так и родился этот рассказ.
Вопрос: Кто привил вам любовь к животным?
А. П. : За это спасибо моему дедушке. Многое в герое Петруне от моих дедушек. Хотя второго своего дедушку я не застал при жизни.
Бабушка рассказывала, как в послевоенные годы, достаточно голодные, появился поросёнок Борька. К дедушке он подбегал, как собачонок, игрался. И вот когда пришло время забивать поросёнка, дедушка отказался. Сказал: «Я друзей есть не буду!» И это несмотря на то, что годы были голодными. Да и отец очень любил животных — у нас всегда были собаки, кошки, попугаи, кролики, куры, утки, были даже бурундуки и белка.
Вопрос: Прозвучала практически точная реплика из рассказа «Саввин день»: «Я друзей есть не буду!» Хочется спросить: кто-то послужил прототипом для персонажей ваших произведений?
А. П. : Многое в герое Петруне от моих дедушек. Многое, но я не могу сказать, что они были полностью прототипами. Это скорее собирательный образ. Я постарался вместить в своих героев еще и свои чувства.
Вопрос: Андрей Валентинович, возвращаясь к теме истории, хотелось бы поговорить о восприятии ваших произведений. Складывается такая картина: прошлое связано со старшим поколением, понятными ценностями и произведением «Саввин день», герой которого идет на жертву и понимает, ради чего он живёт. Более близкое, противоречивое время - служба в Дагестане и произведение «Ночью темной», герой которого задаётся вопросами: кто я? где я? и зачем? Он дезориентирован. Почти то же самое ощущается в рассказе «Последний день тысячелетия», где ощущается распад, слом времён. А в «Жизни необъятной» благодаря памяти, воспоминаниям о любимых людях, рассказчик вдруг оживает, распад времён сшивается нитями. И всё резко встаёт на свои места. Насколько это правильная трактовка вашего творчества?
А. П. : Примерно так есть. «Ночью тёмной» вообще довольно тяжёлое для меня произведение. Это было тяжелое время. С одной стороны, я понимал, что делал важное дело. С другой, мне было двадцать лет, и я думал: «А почему я?» Начинаешь задаваться каким-то вопросами. Это был непростой период. И сейчас я к нему достаточно непросто. То же самое касается рассказа «Последний день тысячелетия». Это было тяжелое время для всех, и в особенности для тех, кто помнил свою страну совершенно другой. В моей душе тоже творился разлад.
Вопрос: Как вы относитесь к специальной военной операции?
А. П. : Тема достаточно тяжёлая. Временами я не могу писать из-за этого. У меня там был очень дорогой мне человек, участвовал в боях. Сейчас он уже учится в академии. Конечно, я очень сильно переживаю, но надеюсь, что всё у нас будет хорошо. Я надеюсь, что мы победим, потому что другого пути у нас нет.
Вопрос: Вы рассматриваете возможность написания произведения «по следам» СВО?
А. П. : Я об этом думал. Моё мнение, что должны пройти годы. Все произведения о Великой Отечественной войне были написаны в послевоенные годы. Есть и исключения, «по горячим следам» были написаны произведения «В окопах Сталинграда» и «Василий Теркин», к примеру. Нужно дать этой теме отстояться. Многие моменты, касательно происходящего нам неизвестны или непонятны. Мы не видим всей картины.
Вопрос: Достоевский писал: «Русский значит православный». А как вы относитесь к православию?
А. П. : Хочется сказать, что я человек верующий. Но, оглядываясь назад, понимаю, что я только на пути к Богу.
Вопрос: Следом хочется спросить, насколько правдива фраза «в окопах неверующих нет»?
А. П. : Да, в окопах вера усиливается. Неверующих точно нет. Часто так случается, что вера к нам приходит в тяжёлых обстоятельствах. И я, задаюсь вопросом: «А истинная ли это вера?»
А так, атеистов в окопах точно нет. Атеизм уходит с первым разорвавшимся возле бойца снарядом.
Вопрос: Василий Белов выделял несколько эпохальных событий в русской истории: время Александра Невского; коллективизация и Великая Отечественная война; перестройка и распад СССР. Какие эпохальные события в истории нашей страны можете выделить вы?
А. П. : Для меня это февральская революция, коллективизация, Великая Отечественная война и распад Советского Союза — эти события сильно повлияли на судьбы десятков миллионов людей.
Вопрос: Какие планы у писателя Андрея Пиценко?
А. П. : В планах дописать «Жизнь необъятную». Есть ещё несколько волнующих меня сюжетов, но к ним надо для начала подготовиться.
Вопрос: Андрей Валентинович, что вы скажете нашим студентам? Что можете пожелать тем, кто находится в начале творческого пути?
А. П. : Смотря о каком творчестве идёт речь. Если проза, то не бойтесь писать, не бойтесь показывать свои произведения родным, близким. Мне вначале было очень тяжело кому-то доверить свои мысли. Слушайте своих замечательных преподавателей. Читайте русскую классическую литературу и не бойтесь ей подражать в начале своего пути. Потому что в любом случае невозможно стать вторым Толстым, вторым Достоевским. У вас получится что-то своё. Вы будете находить свой стиль, и у вас всё получится. Но для этого нужно проделать большой труд, поэтому не бойтесь трудиться.
04.04.2023
Статьи по теме