Пора домой

В двадцати километрах к югу от Парижа расположен город Сент-Женевьев-де-Буа. На его кладбище нашли последний приют некоторые из участников Белого движения – дроздовцы, алексеевцы, донские казаки. Вместе с ними лежат представители первой волны эмиграции, нашедшие дом во Франции – всего около 5200 русских могил.

Бунин и мы

А назавтра вдруг выйдет и высоко встанет солнце, и вмиг всё преобразится: небеса голубые и чистые, как весной, облака белые и неспешные. Они зовут в другую, лучшую, чем здесь, жизнь, наполненную славой, богатством, бессмертием.

В самое сердце

В ноябре месяце исполнилось 60 лет со дня кончины в Париже великого русского писателя И. А. Бунина. На столе моем лежит книга А. К. Бабореко 1967 года издания, в ней впервые напечатано письмо вдовы Веры Николаевны о последних часах Ивана Алексеевича.

Миссия русской эмиграции

И.А. Бунин. Мы эмигранты, – слово «emigrer» к нам подходит как нельзя более. Мы в огромном большинстве своем не изгнанники, а именно эмигранты, то есть люди, добровольно покинувшие родину.

 Косцы

И. А. Бунин. Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом березовом лесу поблизости от нее — и пели.Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернется уже вовеки.

Несрочная весна

И.А. Бунин ...А еще, друг мой, произошло в моей жизни целое событие: в июне я ездил в деревню в провинцию (к одному из моих знакомых). Я, конечно, еще помню, что когда-то подобные поездки никак не могли считаться событиями.

Христианский мир И.А. Бунина

Писательское служение «высокому Божьему намерению» сродни апостольскому деланию. «Говорит ли кто, говори как слова Божии;  – наставляет Апостол Пётр, – служит ли кто, служи по силе, какую даёт Бог, дабы во всём прославлялся Бог через Иисуса Христа» (1-е Петра. 4: 11); «В усердии не ослабевайте, духом пламенейте; Господу служите» (Рим. 12: 11), – учит также Апостол Павел. 

Освобождение Толстого

Иван Бунин. «Чем больше он в те часы страдальческого уединения и бреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Все, всех любить, всегда жертвовать собой для любви значило — никого не любить, значило — не жить этой земной жизнью».